СВАЛКА


1
Они раскрыли тайну - вернее, пришли к разгадке, логичной и научно
обоснованной, - но не выяснили ничего, ровным счетом ничего достоверного.
Для опытной команды космических разведчиков это никак нельзя было считать
нормальным. Обычно они с ходу брались за дело, выкачивали из планеты
прорву информации, а потом вертели факты так и эдак, пока они не
выстраивались в логической последовательности. А здесь таких фактов,
настоящих конкретных фактов, просто не было - кроме одного-единственного,
очевидного даже для двенадцатилетнего мальчишки.
Именно это беспокоило капитана Айру Уоррена, о чем он и сообщил
Лопоухому Брэди, корабельному коку, который был его приятелем с юности и
оставался таковым, невзирая на свою слегка подмоченную репутацию. Они
блуждали по планетам вот уже более трех десятков лет. Даром что их
разнесло по разные концы табели о рангах, они и по сей день могли сказать
друг другу такое, чего не сказали бы никому другому на борту, да никому и
не позволили бы произнести.
- Слушай, Лопоухий, - выговорил Уоррен. - Тревожно мне что-то.
- Тебе всегда тревожно, - отпарировал Лопоухий. - Такая уж у тебя
работа.
- Эта история со свалкой...
- Ты хотел всех обставить, - заявил Лопоухий, - а я предупреждал
тебя, чем это кончится. Я ведь говорил, что тебя загрызут заботы и ты
лопнешь от сознания своей ответственности и напы... напыщ...
- Напыщенности?
- Точно, - подтвердил Лопоухий. - Это как раз то слово.
- Вот уж чего за мной не водится, - возразил Уоррен.
- Конечно, нет, тебя только тревожит эта история со свалкой. У меня в
заначке есть бутылочка. Хочешь немного выпить?
Уоррен отмахнулся от соблазна.
- В один прекрасный день я выведу тебя на чистую воду и разжалую. Где
ты прячешь свое пойло? В каждом рейсе...
- Усмири свой паршивый характер, Айра! Не выходи из себя...
- В каждом рейсе ты ухитряешься протащить на борт столько спиртного,
что раздражаешь людей своим красным носом до последнего дня полета!
- Это личный багаж, - стоял на своем Лопоухий. - Каждому члену
экипажа дозволено взять с собой определенное количество багажа. А я больше
почти ничего не беру. Только выпивку.
- В один прекрасный день, - продолжал Уоррен, свирепея, - я спишу
тебя с корабля, причем, за пять световых лет от ближайшей цивилизованной
планеты.
Угроза была давней-предавней, и Лопоухий ничуть не испугался.
- Твои тревоги, - заявил он, - не доведут тебя до добра.
- Но разведчики ничего не выяснили. Понимаешь, что это значит?
Впервые за время существования космической разведки мы нашли очевидное
доказательство, что кто-то еще, кроме землян, также овладел космическими
полетами. И не узнали об этой расе ничего. А обязаны были узнать. С
таким-то количеством добра на свалке мы к нынешнему дню должны были бы
настрочить о них толстенный том!
Лопоухий презрительно сплюнул.
- Ты имеешь в виду - не мы должны, а твои хваленые ученые.
Слово "ученые" в его устах прозвучало чуть ли не ругательством.
- Они толковые ребята, - заявил Уоррен. - Лучшие из всех, кого можно
было найти.
- Помнишь прежние денечки, Айра? - спросил Лопоухий. - Когда ты был
младшим лейтенантом и наведывался ко мне, и мы пропускали вместе по
маленькой...
- Какое это имеет отношение к делу?
- Вот тогда с нами летали настоящие ребята. Брали дубинку,
отлавливали пару-тройку туземцев, быстренько вразумляли их и за полдня
выясняли больше, чем эти ученые со всей их мерихлюндией способны выяснить
за целую вечность.
- Тут немного другая картина, - сказал Уоррен. - Тут же нет никаких
туземцев...
По правде говоря, на этой планете вообще почти ничего не было. Она
казалась заурядной в буквальном смысле слова и не смогла бы набраться
незаурядности даже за миллиард лет. А разведка, само собой, не проявляла
особого интереса к планетам, у которых нет шансов набраться незаурядности
даже за миллиард лет.
Поверхность планеты представляла собой по преимуществу скальные
обнажения, чередующиеся с беспорядочными нагромождениями валунов. В
последние полмиллиона лет или что-нибудь вроде того здесь появились
первичные растения. Мхи и лишайники заползли в расщелины и поднялись по
скалам, но, кроме них, другой жизни здесь, по-видимому, не возникло. Хотя,
положа руку на сердце, даже в этом не было полной уверенности, поскольку
обследованием планеты как таковой никто не занимался. Ее не подвергали ни
тщательному осмотру, ни детальной проверке на формы жизни: слишком уж всех
заинтересовала свалка.
Они и садиться-то не собирались, а просто вышли на круговую орбиту и
вели дежурные наблюдения, занося полученные рутинные данные в полетный
дневник. Но тут кто-то из операторов заметил свалку, и с этой минуты их
всех затянуло в неразрешимую, доводящую до бешенства головоломку.
Свалку сразу прозвали свалкой, и это было точное имя. По всей ее
площади было разбросано... что? Вероятно, части какого-то двигателя,
однако, по большому счету, нельзя было поручиться даже за это. Поллард,
инженер-механик, лишился сна и покоя, пытаясь сообразить, как собрать хотя
бы несколько частей воедино. В конце концов ему удалось каким-то образом
соединить три детали, но и собранные, они не имели никакого смысла. Тогда
он решил разъединить детали сызнова, чтобы понять, по меньшей мере, как
они соединяются. И не сумел их разобрать. С этой секунды Поллард словно
рехнулся.
Части двигателя - если это был двигатель - валялись по всей свалке,
будто кто-то или что-то вышвырнуло их в безумной спешке, нимало не
заботясь, как и куда они упадут. Но в сторонке аккуратным штабелем было
сложено другое имущество - судя по всему, припасы. И среди этого -
какая-то пища, хотя и довольно странная пища (если вообще пища). Были
пластиковые бутылочки диковинной формы, наполненные ядовитой жидкостью.
Были предметы из ткани - вполне возможно, одежда (дрожь пробирала при
мысли, что за существа носили подобные наряды). Были металлические прутья,
скрепленные в пучки при помощи каких-то гравитационных сил. И было
множество другого добра, для которого не находилось вообще никакого
определения.
- Им бы давно следовало найти ответ, - продолжал Уоррен. - Они
раскалывали орешки покрепче этого. За месяц, что мы торчим здесь, им бы
следовало не только собрать двигатель, но и запустить его.
- Если это двигатель, - уточнил Лопоухий.
- А что же еще?
- Ты мало-помалу начинаешь лепетать, как твои ученые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12