За поясом торчала украшенная большими рубинами рукоять тяжелого, длинного кинжала. Бриллианты, словно большие капельки воды, сверкали на черных перчатках. Правая рука поднялась, чтобы снять маску, и глазам мага предстало молодое, благородное, с орлиным носом лицо Чезаре Борджа, герцога Валентино и Романьи.
Корвинус узнал его сразу, а узнав, пожалел о том, что его гость — герцог, а не дьявол, как он поначалу подумал.
— Ваша светлость! — воскликнул он, а затем с губ его сорвался вопрос, довольно странный для того, кто похвалялся знанием всех секретов. — Как вы попали сюда?
— Я тоже кое-что смыслю в магии, — насмешливо улыбаясь, ответил герцог, тряхнув темно-русыми кудрями.
Он не счел необходимым объяснять, что вся его магия заключалась в следующем: войти вместе с мадонной Бьянкой де Фораванти, а затем бесшумно нырнуть за черные портьеры, развешенные вдоль стен.
Но маг уже смекнул, что к чему. Кому легче распознать обман, как не самому обманщику? Уж кто-кто, а Корвинус звал истинную цену своей магии, а потому более не сомневался в том, что герцог проник в его кабинет вполне естественным путем, через дверь, а не сквозь стену. А как именно, предстояло узнать у нубийца, который во всех случаях заслуживал хорошей порки. Пока же требовалось понять, за чем, собственно, пожаловал герцог, и душа мага вновь наполнилась тревогой.
А потому, скрывая беспокойство, он широко улыбнулся герцогу и быстренько смахнул дукаты обратно в кошелек, оставив без внимания две-три монетки, укатившиеся под стол. Затем отложил кошелек в сторону, откинулся на спинку кресла, тогда как герцог все еще стоял перед столом, и провел рукой по длинной бороде.
— Наши магии в чем-то да разнятся, — в утверждении слышался и намек вопроса.
— Иначе я бы не пришел сюда, — подтвердил герцог его догадку и сразу перешел к делу. — Мне говорили, что вы нашли эликсир, который воскрешает мертвых.
— Это истинная правда, мой господин, — к магу уже вернулось обычное самообладание.
— Вы его проверяли? — спросил Чезаре.
— На Кипре, три года тому назад. Я вернул жизнь человеку, умершему двумя днями раньше. Он все еще жив и может дать показания.
— Твоего слова мне вполне достаточно, — в голосе герцога слышалась едва уловимая ирония. — При необходимости ты, несомненно, сможешь проверить действенность эликсира на себе, не так ли?
Корвинус похолодел с головы до ног, но нашелся с ответом.
— При необходимости, да, ваша светлость.
Чезаре довольно кивнул, и Корвинусу сразу полегчало.
— Эликсир у тебя здесь?
— Его хватит, чтобы оживить одного человека, но не более того. Процесс изготовления очень сложный, составляющие стоят ой как недешево, да и достать их — великая проблема.
— Особенно если возникает необходимость привозить из Африки редких птиц, — герцог откровенно насмехался над магом, но тот и бровью не повел.
— Нет, ваша светлость. В состав эликсира входят…
— Вот это меня не интересует, — оборвал его герцог. — Давай сюда эликсир!
Корвинус поднялся, повернулся к полкам, пошарил на них. Вновь сел за стол, держа в руке флакон с кроваво-красной жидкостью.
— Вот он, — он поднял сосуд к свету. — Нужно разжать зубы умершему и залить эликсир в горло. Через час человек оживет, при условии, что его тело предварительно согрели у огня.
Чезаре взял флакон затянутой в перчатку рукой, задумчиво посмотрел на него.
— Эликсир не подведет?
— Ни в коем разе, — заверил его маг.
— Он подействует независимо от того, как умер человек?
— Именно так, ваша светлость, при условии, что целы все жизненно важные органы.
— А если смерть вызвана адом?
— Эликсир растворит в себе и нейтрализует любой яд, точно так же, как растительное масло растворяет жемчуг.
— Прекрасно, — и губы герцога изогнулись в холодной улыбке. — Перейдем к следующему делу. Трисмегистус, — он задумчиво потеребил темно-русую бороду. — По Италии ходит слух, возможно пущенный именно тобой ради собственной же рекламы, что Его святейшество отравил султана Джума, а яд, столь удивительный, что подействовал лишь через месяц после того, как султан принял его, Святой отец получил от тебя.
Герцог замолчал, ожидая ответа, а по телу Корвинуса вновь пробежала дрожь — таким уж ледяным холодом повеяло от тона Борджа.
— Это ложь, ваша светлость. Я не имел никаких дел с Его святейшеством и не давал ему никаких ядов. Я даже не знаю, от чего умер турецкий султан, и уж никогда не говорил, что имею к этому хоть малейшее отношение.
— Откуда тогда пошел этот слух и почему твое имя упоминается в связи со смертью султана?
Корвинус поспешил с объяснениями. В чем, в чем, а уж в объяснениях ему не было равных.
— Возможно, произошло следующее. Я владею секретом приготовления такого яда, и есть люди, которые пытались получить его у меня. Скорее всего, кто-то из них, зная, что яд этот у меня есть, предположил, что именно с его помощью ушел из жизни турецкий султан, а посему и вплел мое имя в эту историю, к которой я не имею ни малейшего отношения.
— Изящное умопостроение, Трисмегистус, — покивал Чезаре. — Так ты говоришь, яд этот у тебя есть? Из чего он изготовлен?
— Это секрет, ваша светлость, — услышал герцог в ответ.
— А мне плевать. Я желаю знать, из чего он изготовлен, и спрашиваю тебя.
Ледяной тон герцога вселял больший ужас, чем яростный крик. Корвинус понял, что отвертеться не удастся.
— Он состоит из сока катапуса и высушенного яичного желтка, но приготовить его довольно сложно.
— Есть он у тебя сейчас?
— Да, ваша светлость.
Маг достал из бронзового ларца, того самого, где хранился золотой эликсир, маленькую деревянную шкатулку, открыл ее и поставил перед герцогом. Шкатулку наполнял желтый порошок.
— Одна драхма убивает через тридцать дней после принятия яда, две драхмы — через пятнадцать.
Чезаре понюхал порошок и саркастически улыбнулся.
— Я хочу провести эксперимент. Сколько яда в этой коробочке?
— Две драхмы, ваша светлость.
Герцог протянул ее Корвинусу.
— Глотай, — спокойно приказал он.
Маг вжался в спинку кресла.
— Мой господин!
— Глотай, — повторил Борджа, не повышая голоса.
— Вы хотите моей смерти, ваша светлость?
— Смерти? Неужели ты признаешь себя смертным, ты, великий Корвинус Трисмегистус, чьи знания шире и глубже безбрежного океана, ты, неподвластный болезням и старению плоти, проживший уже две тысячи лет? Или сила этого яда столь велика, что он может лишить жизни даже бессмертных?
Вот тут-то Корвинус начал осознавать истинную цель визита Чезаре. Действительно, он сам распустил слух о смерти турецкого султана от яда, которым он снабдил Борджа, удивительного яда, убивающего не сразу, а по прошествии некоторого времени. И слух этот принес ему немалую прибыль, ибо немало жен, желавших сменить мужей, да и мужей, которым надоели жены, обратились к нему за тем же ядом, он назвал его veneno a termine что свел в могилу знаменитого турка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Корвинус узнал его сразу, а узнав, пожалел о том, что его гость — герцог, а не дьявол, как он поначалу подумал.
— Ваша светлость! — воскликнул он, а затем с губ его сорвался вопрос, довольно странный для того, кто похвалялся знанием всех секретов. — Как вы попали сюда?
— Я тоже кое-что смыслю в магии, — насмешливо улыбаясь, ответил герцог, тряхнув темно-русыми кудрями.
Он не счел необходимым объяснять, что вся его магия заключалась в следующем: войти вместе с мадонной Бьянкой де Фораванти, а затем бесшумно нырнуть за черные портьеры, развешенные вдоль стен.
Но маг уже смекнул, что к чему. Кому легче распознать обман, как не самому обманщику? Уж кто-кто, а Корвинус звал истинную цену своей магии, а потому более не сомневался в том, что герцог проник в его кабинет вполне естественным путем, через дверь, а не сквозь стену. А как именно, предстояло узнать у нубийца, который во всех случаях заслуживал хорошей порки. Пока же требовалось понять, за чем, собственно, пожаловал герцог, и душа мага вновь наполнилась тревогой.
А потому, скрывая беспокойство, он широко улыбнулся герцогу и быстренько смахнул дукаты обратно в кошелек, оставив без внимания две-три монетки, укатившиеся под стол. Затем отложил кошелек в сторону, откинулся на спинку кресла, тогда как герцог все еще стоял перед столом, и провел рукой по длинной бороде.
— Наши магии в чем-то да разнятся, — в утверждении слышался и намек вопроса.
— Иначе я бы не пришел сюда, — подтвердил герцог его догадку и сразу перешел к делу. — Мне говорили, что вы нашли эликсир, который воскрешает мертвых.
— Это истинная правда, мой господин, — к магу уже вернулось обычное самообладание.
— Вы его проверяли? — спросил Чезаре.
— На Кипре, три года тому назад. Я вернул жизнь человеку, умершему двумя днями раньше. Он все еще жив и может дать показания.
— Твоего слова мне вполне достаточно, — в голосе герцога слышалась едва уловимая ирония. — При необходимости ты, несомненно, сможешь проверить действенность эликсира на себе, не так ли?
Корвинус похолодел с головы до ног, но нашелся с ответом.
— При необходимости, да, ваша светлость.
Чезаре довольно кивнул, и Корвинусу сразу полегчало.
— Эликсир у тебя здесь?
— Его хватит, чтобы оживить одного человека, но не более того. Процесс изготовления очень сложный, составляющие стоят ой как недешево, да и достать их — великая проблема.
— Особенно если возникает необходимость привозить из Африки редких птиц, — герцог откровенно насмехался над магом, но тот и бровью не повел.
— Нет, ваша светлость. В состав эликсира входят…
— Вот это меня не интересует, — оборвал его герцог. — Давай сюда эликсир!
Корвинус поднялся, повернулся к полкам, пошарил на них. Вновь сел за стол, держа в руке флакон с кроваво-красной жидкостью.
— Вот он, — он поднял сосуд к свету. — Нужно разжать зубы умершему и залить эликсир в горло. Через час человек оживет, при условии, что его тело предварительно согрели у огня.
Чезаре взял флакон затянутой в перчатку рукой, задумчиво посмотрел на него.
— Эликсир не подведет?
— Ни в коем разе, — заверил его маг.
— Он подействует независимо от того, как умер человек?
— Именно так, ваша светлость, при условии, что целы все жизненно важные органы.
— А если смерть вызвана адом?
— Эликсир растворит в себе и нейтрализует любой яд, точно так же, как растительное масло растворяет жемчуг.
— Прекрасно, — и губы герцога изогнулись в холодной улыбке. — Перейдем к следующему делу. Трисмегистус, — он задумчиво потеребил темно-русую бороду. — По Италии ходит слух, возможно пущенный именно тобой ради собственной же рекламы, что Его святейшество отравил султана Джума, а яд, столь удивительный, что подействовал лишь через месяц после того, как султан принял его, Святой отец получил от тебя.
Герцог замолчал, ожидая ответа, а по телу Корвинуса вновь пробежала дрожь — таким уж ледяным холодом повеяло от тона Борджа.
— Это ложь, ваша светлость. Я не имел никаких дел с Его святейшеством и не давал ему никаких ядов. Я даже не знаю, от чего умер турецкий султан, и уж никогда не говорил, что имею к этому хоть малейшее отношение.
— Откуда тогда пошел этот слух и почему твое имя упоминается в связи со смертью султана?
Корвинус поспешил с объяснениями. В чем, в чем, а уж в объяснениях ему не было равных.
— Возможно, произошло следующее. Я владею секретом приготовления такого яда, и есть люди, которые пытались получить его у меня. Скорее всего, кто-то из них, зная, что яд этот у меня есть, предположил, что именно с его помощью ушел из жизни турецкий султан, а посему и вплел мое имя в эту историю, к которой я не имею ни малейшего отношения.
— Изящное умопостроение, Трисмегистус, — покивал Чезаре. — Так ты говоришь, яд этот у тебя есть? Из чего он изготовлен?
— Это секрет, ваша светлость, — услышал герцог в ответ.
— А мне плевать. Я желаю знать, из чего он изготовлен, и спрашиваю тебя.
Ледяной тон герцога вселял больший ужас, чем яростный крик. Корвинус понял, что отвертеться не удастся.
— Он состоит из сока катапуса и высушенного яичного желтка, но приготовить его довольно сложно.
— Есть он у тебя сейчас?
— Да, ваша светлость.
Маг достал из бронзового ларца, того самого, где хранился золотой эликсир, маленькую деревянную шкатулку, открыл ее и поставил перед герцогом. Шкатулку наполнял желтый порошок.
— Одна драхма убивает через тридцать дней после принятия яда, две драхмы — через пятнадцать.
Чезаре понюхал порошок и саркастически улыбнулся.
— Я хочу провести эксперимент. Сколько яда в этой коробочке?
— Две драхмы, ваша светлость.
Герцог протянул ее Корвинусу.
— Глотай, — спокойно приказал он.
Маг вжался в спинку кресла.
— Мой господин!
— Глотай, — повторил Борджа, не повышая голоса.
— Вы хотите моей смерти, ваша светлость?
— Смерти? Неужели ты признаешь себя смертным, ты, великий Корвинус Трисмегистус, чьи знания шире и глубже безбрежного океана, ты, неподвластный болезням и старению плоти, проживший уже две тысячи лет? Или сила этого яда столь велика, что он может лишить жизни даже бессмертных?
Вот тут-то Корвинус начал осознавать истинную цель визита Чезаре. Действительно, он сам распустил слух о смерти турецкого султана от яда, которым он снабдил Борджа, удивительного яда, убивающего не сразу, а по прошествии некоторого времени. И слух этот принес ему немалую прибыль, ибо немало жен, желавших сменить мужей, да и мужей, которым надоели жены, обратились к нему за тем же ядом, он назвал его veneno a termine что свел в могилу знаменитого турка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45