А напоследок решила вернуться к испытанным средствам: убийству и клевете.
Для последнего они нашли исполнителя в никчемном мессере Капелло, в одно время после Венецианской Республики в Ватикане. Что касается наемного убийцы, то к нему мы вернемся ниже.
Этот Капелло был мастером грязных делишек. Работал он скрытно, дабы ничем не опорочить себя, не предоставляя герцогу ни единой возможности применить какие-либо репрессивные меры к неприкосновенной особе посла. Остается загадкой, как его не убили в самом начале его позорной карьеры. Пожалуй, это один из немногих крупных просчетов Чезаре Борджа. Решительный парень с кинжалом в руке мог бы какой-нибудь темной ночью перекрыть тот поток грязи, что вылился на Чезаре Борджа и его ближайших родственников.
Когда погиб Джованни Борджа, герцог Гандии, большой любитель женщин, славящийся своими любовными похождениями, убийцу так и не нашли, хотя подозревали многих, от его родного брата Джоффредо до Асканио Сфорца, кардинала вице-канцлера. А спустя год после его смерти по гостиным Рима пошел гулять подброшенный из Венеции слушок, естественно, не подтвержденный ни единым доказательством, что убийство организовал Чезаре Борджа. Когда Педро Кальдео, или, как его звали, Перротто, камерарий папы, упал в Тибр и утонул, опять же в Венеции сочинили, и никто иной, как Паоло Капелло, сказочку о том, что Чезаре Борджа лично зарезал бедолагу, искавшего спасения у папского трона. И хотя никто этого не видел, мессер Капелло изложил происшедшее с мельчайшими подробностями. Не забыл даже упомянуть о том, что кровь, брызнувшая после удара кинжалом, запачкала лицо Его святейшества. И когда турецкий принц, султан Джум, умер в Неаполе от желудочной колики, именно Капелло выдумал насквозь лживую историю о том, что Чезаре Борджа отравил принца. Записал он на совесть Чезаре и смерть кардинала Джованни Борджа, умершего от лихорадки в ходе поездки по Романье. Однако если все сплетни, пущенные Капелло, сравнить с тем вредом, что могли нанести удар кинжалом или чаша отравленного вина, поневоле приходишь к выводу, что этот Капелло был всего лишь мелким пакостником. Ибо находились люди и похуже его. Но действуя в интересах своей Республики, Капелло подбирал всю грязь, которой в избытке хватало в различных приемных покоях, дабы очернить в глазах не только современников, но и потомков как Чезаре Борджа, так и его родню. И действительно, многие из этих выдумок остались в истории. Прочитать их не составляет труда и теперь, хотя верить написанному совсем не обязательно. Я не буду приводить их в этой новелле, чтобы не отнимать у вас драгоценного времени.
Итак, мессер Паоло Капелло верно служил Венецианской Республике, но его истовые усилия никак не приводили к желаемому результату, а потому Венеция обратилась к более действенным, чем изощренная клевета, методам. Решение это они приняли в середине октября одна тысяча пятисотого года, того самого, когда на папский престол, приняв имя Александра Шестого, взошел Родериго Борджа. А склонил их к этому шагу Пандольфо Малатеста, нашедший у них убежище бывший правитель Римини, изгнанный Чезаре Борджа. Сам же город перешел к герцогу, расширив его владения и укрепив могущество.
Вот тогда-то Республика святого Марка и склонилась к мысли, что усилии ее посла при дворе герцога явно недостаточно. И поручила это весьма щекотливое дело патрицию, принимавшему близко к сердцу интересы венецианцев. Смелый, решительный, хитроумный, человек этот славился также и лютой ненавистью к герцогу Валентино. Вот его-то, принца Маркантонио Синибальди, Венеция и направила чрезвычайным послом в Римини, чтобы выразить герцогу лживые поздравления в связи с захватом последним города.
И чтобы подчеркнуть мирный и дружественный характер миссии, Синибальди поехал вместе с женой, красавицей из знатного рода Альвьяно. В Римини эта парочка прибыла в сопровождении свиты, пожалуй, чересчур многочисленной даже по меркам помпезной и кичащейся своим богатством Республики.
Принцесса ехала в карете, запряженной двумя белоснежными жеребцами в алых, расшитых золотом парадных попонах, края которых волочились по земле. Окна золоченой кареты закрывали занавески из золотой парчи, с вышитым на них крылатым львом святого Марка. Вокруг кареты роились пажи, все, как в одном из знатных венецианских семейств.
Охраняли карету конные нубийцы, наводящие ужас одним своим видом. Далее следовали полдюжины рабов-мавров в тюрбанах и арбалетчики, почетный караул принца. Принц, красавец-мужчина в щегольском наряде, восседал на рослом жеребце, которого вели под уздцы два грума, по одному с каждой стороны. Замыкали процессию домочадцы принца — его секретарь, слуга, пробующий блюда перед их подачей на стол, капеллан и раздающий милостыню. Последний пригоршнями бросал в толпу зевак серебряные монеты, дабы подчеркнуть величие своего господина и подвигнуть встречающих на приветственные крики.
Жители Римини еще не успели прийти в себя после торжественного вступления в город Чезаре Борджа, а тут их глазам открылось не менее впечатляющее зрелище.
Поселили чету Синибальди, не без помощи нашего приятеля Капелло, во дворце графа Раньери, члена ныне разогнанного совета Малатесты. Последнее не помешало графу, уполномоченному на то населением города, радушно приветствовать Чезаре Борджа, нового правителя Римини.
Сладкие речи не обманули герцога. Наоборот, услышав их, он распорядился установить постоянную слежку за советником Малатесты. Не ввели в заблуждение Борджа и поздравления Венецианской Республики по поводу взятия им Римини, переданные ее чрезвычайным послом принцем Синибальди. Истинное отношение к нему Венеции не составляло для него тайны, ибо его осведомители не ели хлеб даром. Но в ответ он тепло поблагодарил посла. А когда Борджа узнал, что в Римини Синибальди воспользуется гостеприимством Раньери, то есть оба говоруна окажутся под одной крышей, он дал указание своему секретарю Агабито усилить наблюдение за дворцом.
Для встречи Синибальди Раньери, а внешне граф, полнотелый, цветущий, с веселыми, живыми глазами, ничем не напоминал заговорщика, собрал довольно-таки странную компанию. Он пригласил Франческо д'Альвьяно, младшего брата знаменитого воителя Бартоломео и д'Альвьяно, заклятого врага Борджа Галеаццо Сфорца из Катиньолы, незаконнорожденного брата Джованни Сфорца, которому пришлось развестись с очаровательной сестрой герцога, Лукрецией Борджа, недавно изгнанного Чезаре из Песаро, и еще четверых, трех дворян и Пьетро Корво, плебея из Форли, мошенника, одно время изображавшего из себя мага, известного как Корвинус Трисмегистус. Несмотря на свалившиеся на него напасти, он по-прежнему ввязывался в дела сильных мира сего, стремясь определить судьбу власть имущих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Для последнего они нашли исполнителя в никчемном мессере Капелло, в одно время после Венецианской Республики в Ватикане. Что касается наемного убийцы, то к нему мы вернемся ниже.
Этот Капелло был мастером грязных делишек. Работал он скрытно, дабы ничем не опорочить себя, не предоставляя герцогу ни единой возможности применить какие-либо репрессивные меры к неприкосновенной особе посла. Остается загадкой, как его не убили в самом начале его позорной карьеры. Пожалуй, это один из немногих крупных просчетов Чезаре Борджа. Решительный парень с кинжалом в руке мог бы какой-нибудь темной ночью перекрыть тот поток грязи, что вылился на Чезаре Борджа и его ближайших родственников.
Когда погиб Джованни Борджа, герцог Гандии, большой любитель женщин, славящийся своими любовными похождениями, убийцу так и не нашли, хотя подозревали многих, от его родного брата Джоффредо до Асканио Сфорца, кардинала вице-канцлера. А спустя год после его смерти по гостиным Рима пошел гулять подброшенный из Венеции слушок, естественно, не подтвержденный ни единым доказательством, что убийство организовал Чезаре Борджа. Когда Педро Кальдео, или, как его звали, Перротто, камерарий папы, упал в Тибр и утонул, опять же в Венеции сочинили, и никто иной, как Паоло Капелло, сказочку о том, что Чезаре Борджа лично зарезал бедолагу, искавшего спасения у папского трона. И хотя никто этого не видел, мессер Капелло изложил происшедшее с мельчайшими подробностями. Не забыл даже упомянуть о том, что кровь, брызнувшая после удара кинжалом, запачкала лицо Его святейшества. И когда турецкий принц, султан Джум, умер в Неаполе от желудочной колики, именно Капелло выдумал насквозь лживую историю о том, что Чезаре Борджа отравил принца. Записал он на совесть Чезаре и смерть кардинала Джованни Борджа, умершего от лихорадки в ходе поездки по Романье. Однако если все сплетни, пущенные Капелло, сравнить с тем вредом, что могли нанести удар кинжалом или чаша отравленного вина, поневоле приходишь к выводу, что этот Капелло был всего лишь мелким пакостником. Ибо находились люди и похуже его. Но действуя в интересах своей Республики, Капелло подбирал всю грязь, которой в избытке хватало в различных приемных покоях, дабы очернить в глазах не только современников, но и потомков как Чезаре Борджа, так и его родню. И действительно, многие из этих выдумок остались в истории. Прочитать их не составляет труда и теперь, хотя верить написанному совсем не обязательно. Я не буду приводить их в этой новелле, чтобы не отнимать у вас драгоценного времени.
Итак, мессер Паоло Капелло верно служил Венецианской Республике, но его истовые усилия никак не приводили к желаемому результату, а потому Венеция обратилась к более действенным, чем изощренная клевета, методам. Решение это они приняли в середине октября одна тысяча пятисотого года, того самого, когда на папский престол, приняв имя Александра Шестого, взошел Родериго Борджа. А склонил их к этому шагу Пандольфо Малатеста, нашедший у них убежище бывший правитель Римини, изгнанный Чезаре Борджа. Сам же город перешел к герцогу, расширив его владения и укрепив могущество.
Вот тогда-то Республика святого Марка и склонилась к мысли, что усилии ее посла при дворе герцога явно недостаточно. И поручила это весьма щекотливое дело патрицию, принимавшему близко к сердцу интересы венецианцев. Смелый, решительный, хитроумный, человек этот славился также и лютой ненавистью к герцогу Валентино. Вот его-то, принца Маркантонио Синибальди, Венеция и направила чрезвычайным послом в Римини, чтобы выразить герцогу лживые поздравления в связи с захватом последним города.
И чтобы подчеркнуть мирный и дружественный характер миссии, Синибальди поехал вместе с женой, красавицей из знатного рода Альвьяно. В Римини эта парочка прибыла в сопровождении свиты, пожалуй, чересчур многочисленной даже по меркам помпезной и кичащейся своим богатством Республики.
Принцесса ехала в карете, запряженной двумя белоснежными жеребцами в алых, расшитых золотом парадных попонах, края которых волочились по земле. Окна золоченой кареты закрывали занавески из золотой парчи, с вышитым на них крылатым львом святого Марка. Вокруг кареты роились пажи, все, как в одном из знатных венецианских семейств.
Охраняли карету конные нубийцы, наводящие ужас одним своим видом. Далее следовали полдюжины рабов-мавров в тюрбанах и арбалетчики, почетный караул принца. Принц, красавец-мужчина в щегольском наряде, восседал на рослом жеребце, которого вели под уздцы два грума, по одному с каждой стороны. Замыкали процессию домочадцы принца — его секретарь, слуга, пробующий блюда перед их подачей на стол, капеллан и раздающий милостыню. Последний пригоршнями бросал в толпу зевак серебряные монеты, дабы подчеркнуть величие своего господина и подвигнуть встречающих на приветственные крики.
Жители Римини еще не успели прийти в себя после торжественного вступления в город Чезаре Борджа, а тут их глазам открылось не менее впечатляющее зрелище.
Поселили чету Синибальди, не без помощи нашего приятеля Капелло, во дворце графа Раньери, члена ныне разогнанного совета Малатесты. Последнее не помешало графу, уполномоченному на то населением города, радушно приветствовать Чезаре Борджа, нового правителя Римини.
Сладкие речи не обманули герцога. Наоборот, услышав их, он распорядился установить постоянную слежку за советником Малатесты. Не ввели в заблуждение Борджа и поздравления Венецианской Республики по поводу взятия им Римини, переданные ее чрезвычайным послом принцем Синибальди. Истинное отношение к нему Венеции не составляло для него тайны, ибо его осведомители не ели хлеб даром. Но в ответ он тепло поблагодарил посла. А когда Борджа узнал, что в Римини Синибальди воспользуется гостеприимством Раньери, то есть оба говоруна окажутся под одной крышей, он дал указание своему секретарю Агабито усилить наблюдение за дворцом.
Для встречи Синибальди Раньери, а внешне граф, полнотелый, цветущий, с веселыми, живыми глазами, ничем не напоминал заговорщика, собрал довольно-таки странную компанию. Он пригласил Франческо д'Альвьяно, младшего брата знаменитого воителя Бартоломео и д'Альвьяно, заклятого врага Борджа Галеаццо Сфорца из Катиньолы, незаконнорожденного брата Джованни Сфорца, которому пришлось развестись с очаровательной сестрой герцога, Лукрецией Борджа, недавно изгнанного Чезаре из Песаро, и еще четверых, трех дворян и Пьетро Корво, плебея из Форли, мошенника, одно время изображавшего из себя мага, известного как Корвинус Трисмегистус. Несмотря на свалившиеся на него напасти, он по-прежнему ввязывался в дела сильных мира сего, стремясь определить судьбу власть имущих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45