Все правила стремились оградить и
сохранить полную самостоятельность ученика. Общинник обязан был
соблюдать простоту и пристойность, но так как нет преимущества в том,
чем питаться или во что одеться, то Будда предоставил ученикам
известную свободу. Побуждаемые Девадаттою, несколько общинников
просили Будду установить для учеников более строгую дисциплину и в
питании запретить употребление мяса и рыбы. Будда отказал в этой
просьбе, сказав, что каждый свободен применять эти меры на себе, но
нельзя вменять их в обязательство для всех. Та же терпимость в одежде,
ибо недопустимо, чтобы свобода выродилась в привилегию для некоторых.
Так, убедясь в мудрости почтенного Соны и увидя его окровавленные
ноги, Благословенный сказал ему: "Сона, ты был воспитан в
утонченности, я приказываю тебе носить сапоги на подошве". Сона
просил, чтобы это решение распространилось на всех общинников, и
Благословенный поспешил исполнить это желание" /9/.
Также и в текстах винаи мы видим, как все правила общины,
учрежденной Благословенным, всегда были подсказаны жизненной
необходимостью. В винае приводится трогательный эпизод, послуживший
основанием новому правилу для общины.
Один бикшу заболел расстройством кишечника и, обессиленный, упал
и лежал на земле в своей грязи. Случилось, что Благословенный в
сопровождении высокочтимого Ананды обходил кельи общинников. Зайдя в
келью больного бикшу и увидя его в таком беспомощном состоянии, он
подошел к нему и спросил:
- Что с тобою, бикшу, ты болен?
- Да, Владыка.
- Но разве нет никого, кто помог бы тебе?
- Нет, Владыка.
- Почему же остальные бикшу не ухаживают за тобою?
- Потому, Владыка, что сейчас им нет никакой пользы от меня.
На это Благословенный обратился к Ананде: "Иди, Ананда, и принеси
воды, мы умоем этого бикшу".
"Да, Владыка", - ответил Ананда и принес воды. Тогда
Благословенный начал лить воду, а почитаемый Ананда умыл больного.
После чего Благословенный взял больного под голову и Ананда за ноги,
так подняли его и положили на постель.
В связи с этим случаем Благословенный созвал общинников и спросил
их: "Бикшу, находится ли в какой-то келье больной общинник?"
- Да, Владыка.
- Чем же болен этот бикшу?
- Он болен расстройством кишечника, Владыка.
- Разве нет никого, кто присмотрел бы за ним?
- Нет, Владыка.
- Но почему же никто из бикшу не помог ему? Бикшу, вы не имеете
ни отцов, ни матерей, которые могли бы ухаживать за вами. Если вы,
бикшу, не будете ухаживать друг за другом, то кто же поможет вам? Тот,
кто хочет прислуживать мне, должен прислуживать больным.
"Кто имеет наставника, наставник должен ухаживать за ним, пока он
не выздоровеет, и так же точно, если он имеет учителя или соученика в
той же вихаре, или же ученика, живущего с ним. Если же он не имеет ни
одного из поименованных, то вся община должна ухаживать за ним. И кто
не исполнит сие, тот будет повинен в проступке против общины".
Нелюбовь Учителя к установлению многочисленных, неподвижных
правил, в особенности же запрещений, и желание сохранить жизненность
общины ярко выражены в его последующем наставлении ученику Ананде:
"Поручаю общине видоизменять правила малые и малейшие".
Но многие слабые души спокойнее, если их обязанности строго
определены, отсюда увеличение правил и запрещений в позднейшем
буддизме. Много легче подчиняться правилам, хотя бы даже и
стеснительным, нежели проявлять личную сознательную энергию, которую
требовал Учитель от своих учеников. Община Будды стремилась не
обезличить своих членов, но дружественно спаять их единым устремлением
на общее благо.
Община не желала сглаживать индивидуальные особенности, наоборот,
Будда ценил каждую инициативу, каждое индивидуальное проявление, ибо в
Учении, которое утверждало, что каждый является своим творцом и
освободителем и что необходимы совершенно личные усилия для достижения
этой высокой цели, индивидуальное начало имело все данные для
развития. "Избегайте ссор, утверждаясь в самом себе, не исключая
других", - было принято за правило в общине.
И так мало боялся буддизм индивидуальных проявлений, что часто
вдохновенные слова одного из членов общины принимались и становились
каноническими наравне с утверждениями самого Благословенного.
Суровая дисциплина, постоянная бдительность над мыслями, словами
и поступками делали общину школою, столько же воспитательной, как и
образовательной. Учитель, утвердивший знание единственной возможностью
освобождения от оков земли, а невежество самым тяжким преступлением,
заповедал всем идти путем знания.
Наряду с осуждением невежества мы встречаем столь же суровое
осуждение и легкомыслия:
"Глупец, невежда - наибольшие враги самим себе, ибо они совершают
злые поступки, приносящие горькие плоды".
"Глупец может быть спутником мудрого в течение всей своей жизни,
и все же он останется в неведении Истины, подобно тому, как ложка не
знает вкуса похлебки".
"Длинна ночь для сторожа, длинен путь усталому. Длинно вращение
колеса жизней и смертей для глупцов, не знающих Истины".
Особенно часто указывал он людям семейным учить детей своих всем
наукам и искусствам и тем способствовать росту и расширению их
сознания. Также постоянно указывал он на насущную необходимость
путешествий. Он видел в этом истинную просветительную цель, ибо
путешествия, отрывая человека от обычных условий, развивают в нем
подвижность, находчивость и приспособляемость - качества, необходимые
для подготовки процесса расширения сознания.
Учение Благословенного настаивало на достоверности, но нет в нем
догм, которые предлагались бы на веру, ибо Учитель, утверждая во всем
знание, не видел пользы в слепой вере для развития сознания. "Поэтому
я учил вас, - говорил Будда, - не верить только потому, что вы
слышали, но только тогда, когда это проверено и принято вашим
сознанием".
В беседе с одним молодым брамином Благословенный указал, каким
образом достойный ученик доходит до овладения истиной: "Когда, после
зрелого обсуждения, ученик признал, что данный человек совершенно
свободен от заблуждений, он верит этому человеку. Приближаясь к нему с
доверием, он становится его учеником. Став его учеником, он открывает
ухо. Открыв ухо, он слышит учение. Услышав учение, он удерживает его в
уме. Он обсуждает смысл истин, им удержанных. Он размышляет над ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
сохранить полную самостоятельность ученика. Общинник обязан был
соблюдать простоту и пристойность, но так как нет преимущества в том,
чем питаться или во что одеться, то Будда предоставил ученикам
известную свободу. Побуждаемые Девадаттою, несколько общинников
просили Будду установить для учеников более строгую дисциплину и в
питании запретить употребление мяса и рыбы. Будда отказал в этой
просьбе, сказав, что каждый свободен применять эти меры на себе, но
нельзя вменять их в обязательство для всех. Та же терпимость в одежде,
ибо недопустимо, чтобы свобода выродилась в привилегию для некоторых.
Так, убедясь в мудрости почтенного Соны и увидя его окровавленные
ноги, Благословенный сказал ему: "Сона, ты был воспитан в
утонченности, я приказываю тебе носить сапоги на подошве". Сона
просил, чтобы это решение распространилось на всех общинников, и
Благословенный поспешил исполнить это желание" /9/.
Также и в текстах винаи мы видим, как все правила общины,
учрежденной Благословенным, всегда были подсказаны жизненной
необходимостью. В винае приводится трогательный эпизод, послуживший
основанием новому правилу для общины.
Один бикшу заболел расстройством кишечника и, обессиленный, упал
и лежал на земле в своей грязи. Случилось, что Благословенный в
сопровождении высокочтимого Ананды обходил кельи общинников. Зайдя в
келью больного бикшу и увидя его в таком беспомощном состоянии, он
подошел к нему и спросил:
- Что с тобою, бикшу, ты болен?
- Да, Владыка.
- Но разве нет никого, кто помог бы тебе?
- Нет, Владыка.
- Почему же остальные бикшу не ухаживают за тобою?
- Потому, Владыка, что сейчас им нет никакой пользы от меня.
На это Благословенный обратился к Ананде: "Иди, Ананда, и принеси
воды, мы умоем этого бикшу".
"Да, Владыка", - ответил Ананда и принес воды. Тогда
Благословенный начал лить воду, а почитаемый Ананда умыл больного.
После чего Благословенный взял больного под голову и Ананда за ноги,
так подняли его и положили на постель.
В связи с этим случаем Благословенный созвал общинников и спросил
их: "Бикшу, находится ли в какой-то келье больной общинник?"
- Да, Владыка.
- Чем же болен этот бикшу?
- Он болен расстройством кишечника, Владыка.
- Разве нет никого, кто присмотрел бы за ним?
- Нет, Владыка.
- Но почему же никто из бикшу не помог ему? Бикшу, вы не имеете
ни отцов, ни матерей, которые могли бы ухаживать за вами. Если вы,
бикшу, не будете ухаживать друг за другом, то кто же поможет вам? Тот,
кто хочет прислуживать мне, должен прислуживать больным.
"Кто имеет наставника, наставник должен ухаживать за ним, пока он
не выздоровеет, и так же точно, если он имеет учителя или соученика в
той же вихаре, или же ученика, живущего с ним. Если же он не имеет ни
одного из поименованных, то вся община должна ухаживать за ним. И кто
не исполнит сие, тот будет повинен в проступке против общины".
Нелюбовь Учителя к установлению многочисленных, неподвижных
правил, в особенности же запрещений, и желание сохранить жизненность
общины ярко выражены в его последующем наставлении ученику Ананде:
"Поручаю общине видоизменять правила малые и малейшие".
Но многие слабые души спокойнее, если их обязанности строго
определены, отсюда увеличение правил и запрещений в позднейшем
буддизме. Много легче подчиняться правилам, хотя бы даже и
стеснительным, нежели проявлять личную сознательную энергию, которую
требовал Учитель от своих учеников. Община Будды стремилась не
обезличить своих членов, но дружественно спаять их единым устремлением
на общее благо.
Община не желала сглаживать индивидуальные особенности, наоборот,
Будда ценил каждую инициативу, каждое индивидуальное проявление, ибо в
Учении, которое утверждало, что каждый является своим творцом и
освободителем и что необходимы совершенно личные усилия для достижения
этой высокой цели, индивидуальное начало имело все данные для
развития. "Избегайте ссор, утверждаясь в самом себе, не исключая
других", - было принято за правило в общине.
И так мало боялся буддизм индивидуальных проявлений, что часто
вдохновенные слова одного из членов общины принимались и становились
каноническими наравне с утверждениями самого Благословенного.
Суровая дисциплина, постоянная бдительность над мыслями, словами
и поступками делали общину школою, столько же воспитательной, как и
образовательной. Учитель, утвердивший знание единственной возможностью
освобождения от оков земли, а невежество самым тяжким преступлением,
заповедал всем идти путем знания.
Наряду с осуждением невежества мы встречаем столь же суровое
осуждение и легкомыслия:
"Глупец, невежда - наибольшие враги самим себе, ибо они совершают
злые поступки, приносящие горькие плоды".
"Глупец может быть спутником мудрого в течение всей своей жизни,
и все же он останется в неведении Истины, подобно тому, как ложка не
знает вкуса похлебки".
"Длинна ночь для сторожа, длинен путь усталому. Длинно вращение
колеса жизней и смертей для глупцов, не знающих Истины".
Особенно часто указывал он людям семейным учить детей своих всем
наукам и искусствам и тем способствовать росту и расширению их
сознания. Также постоянно указывал он на насущную необходимость
путешествий. Он видел в этом истинную просветительную цель, ибо
путешествия, отрывая человека от обычных условий, развивают в нем
подвижность, находчивость и приспособляемость - качества, необходимые
для подготовки процесса расширения сознания.
Учение Благословенного настаивало на достоверности, но нет в нем
догм, которые предлагались бы на веру, ибо Учитель, утверждая во всем
знание, не видел пользы в слепой вере для развития сознания. "Поэтому
я учил вас, - говорил Будда, - не верить только потому, что вы
слышали, но только тогда, когда это проверено и принято вашим
сознанием".
В беседе с одним молодым брамином Благословенный указал, каким
образом достойный ученик доходит до овладения истиной: "Когда, после
зрелого обсуждения, ученик признал, что данный человек совершенно
свободен от заблуждений, он верит этому человеку. Приближаясь к нему с
доверием, он становится его учеником. Став его учеником, он открывает
ухо. Открыв ухо, он слышит учение. Услышав учение, он удерживает его в
уме. Он обсуждает смысл истин, им удержанных. Он размышляет над ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24