Файл из библиотеки OCR Альдебаран: Библиотека Луки Бомануара – Spellcheck – Павел Вавилин
Аннотация
Тяжко провинился молоденький – и, по чести, не лучший – ученик школы, где десятилетиями, веками передаются из поколения в поколение высокие секреты боевых искусств. И не исправить наказанием своенравного мальчишку, словно судьбой предназначенного для нарушения ненарушаемого Закона.
Однако – плох тот учитель, что не найдет пути к ученику. Пусть даже и велика опасность решения – сделать УЧИТЕЛЕМ УЧЕНИКА. Заставить его познать, КАКОВ он, жребий ведущего за собой младших, зависимых. Жребий того, кому предстоит схватиться с Врагом – порожденным Тьмою Оршаном, Богом-Демоном, пожирающим людские души.
ТОГДА юный “сэнсей поневоле”, быть может, и ответит на странный вопрос мудрого Спящего патриарха. На вопрос, ответ на коий найдется лишь в последнем бою сил Добра и Зла…
Парадоксы младшего патриарха
Всем Ученикам,
сколько их было, есть и будет –
с искренним и благодарным уважением
Часть 1
УЧИТЕЛЬ МОЕГО УЧИТЕЛЯ
Все хорошее когда-нибудь кончается. Например, свежие, не гнилые объедки. Милостыня, брошенная щекастым недорослем, решившим спьяну покуражиться перед первой в жизни женщиной своей щедростью неслыханной. Или найдется все на той же помойке пара драных сандалий – отличные были сандалии, как сейчас помню. Все хорошее когда-нибудь кончается.
Когда меня учитель Дайр на помойке этой самой подобрал и в школу приволок, к дармовым питью-жратве, я был железно уверен, что это очень скоро кончится. Не кончилось. А уж когда мастер Дайр стал учить меня, как драться по-взаправдашнему, я и вовсе уверился, что скоро надоест ему новая игрушка. Теперь-то уж точно надоест. Опять ошибся. Спать ложусь – все на месте, утром глаза открою – ничего никуда не делось. Год прошел, другой на исходе – а оно все не кончается. Куда там – мастер меня со временем и вовсе усыновил. Негоже ведь, чтобы лучший ученик, имеющий право на звание мастера, краса и гордость школы, при одной кликухе щеголял, без имени родового. Когда я сам начну своих учеников бегом гонять, оно мне очень даже пригодится.
Это неправда, что к хорошему быстро привыкаешь. Я вот привыкал долго. Годами. И все-таки привык. Размяк. Расслабился. Уверился. Слишком уж долго хорошее не кончалось.
До того самого дня, когда в нашей школе появился высокородный Майон Тхиа.
Мастер Дайр, не в пример другим учителям, за богатенькими учениками не гонялся. Он мог себе это позволить: школа существовала за счет королевской казны. Понять не могу, что заставило учителя принять в школу избалованного, изнеженного, выхоленного наглеца. Тем более, что поздновато начинать всерьез в пятнадцать-то лет.
Я невзлюбил Тхиа с первого дня, с первой минуты – но неприязнь свою прятал тщательно. А вот Тима – дело другое. Он и сразу нос выше сосен задирал – а уж когда ему доброхоты во всех подробностях объяснили, кто я есть, кем я был и на какой свалке мне место, кабы не прихоть учителя…
Майон Тхиа был несметно богат и чудовищно родовит. Единственный наследник – и этим все сказано. И как он должен был стерпеть, что здесь он пока никто и зовут его никак? А право распоряжаться им принадлежит не только учителю – это само собой! – но и старшим ученикам, а главное – лучшему из них. Безродной твари. Крысе помоечной.
Он и не стерпел. Терпеть отныне приходилось мне. Никто из учеников со мной давно уже не связывался. Боялись. Да и по рангу не положено. Но к Майону Тхиа это не относилось.
Он ни разу не опустился до площадной брани. Речь его всегда оставалась благовоспитанной и даже чопорной. Ругань уравняла бы нас. Нет, он не опускался до моего уровня. Он разделывался со мной сверху – оттуда, с немыслимой высоты своей знатности и богатства.
Драться он еще не умел – зато отлично знал, куда надо ударить. Ударить словами. Он не выискивал у меня слабых мест в долгой беседе. Нет, он чуял, он попросту знал, что и как мне придется больнее всего – и говорил именно это. Небрежно, как бы походя. И вежливо улыбался. Всегда улыбался.
Вот эта самая улыбочка после очередного оскорбления меня в конце концов и доконала. Уже и не помню, что он мне такого сказанул в тот раз. К словам я начал понемногу привыкать, и сами по себе слова… да нет, мерзко было другое.
Высокородный господин Майон Тхиа смотрел на меня и улыбался. Сколько уже раз я видел эту его улыбку – но сегодня во мне что-то сломалось.
Я тоже посмотрел ему в лицо.
Ехидный прищур светлых глаз. Четкие, изящные, словно узкой кистью выведенные брови. Тонкий надменный нос. И улыбка, достойная уст молодого Бога, завидевшего опарыша в куче навоза. Неповторимо прекрасная в своем изгибе улыбка высокородного господина, уверенного в полной и нерушимой безнаказанности.
Я ударил прямо по этой улыбке – без замаха, коротко и страшно. Тхиа отлетел да добрых пару шагов и рухнул, даже не вскрикнув – нечем ему было кричать – а я рванулся к нему и поднял его ошалевшее от внезапной боли тело пинком. Поднял туда, где его уже ждал мой кулак. Туда, где я отплачу ему за все. Я, сирота. Я, тварь. Я, крыса помоечная. Я хлестал его наотмашь по высокородным привилегиям. Я дух вышибал из его несметного богатства. Я сворачивал челюсть его сытым, гладким, холеным речам, сокрушал в прах тяжелые фолианты с золотым тиснением и проламывал насквозь мягкие постельки, застланные шелковыми пуховичками. Я был не в себе, я был не собой – я был голодом и унижением, гнилыми лохмотьями и зуботычинами… и они не могли позволить их высокородию оскорблять себя.
Наверное, я бы убил его. Потому что хотел. И хотел, чтобы он знал, кто его убивает. Только потому он был еще в сознании. Ну, это ненадолго. Он лежал на каменных плитах двора, давясь и кашляя кровью, и я занес кулак в последний раз. И в последний раз посмотрел ему в лицо – чтобы запомнить, каким оно было и больше уже не будет.
Да, я посмотрел… и ничего не увидел. Ни прав, ни привилегий, ни древней родословной, ни казны несметной. Не было ничего. Был мальчишка. Сопляк. Новичок. Насмешник, неспособный пока еще дать мне сдачи… которого я только что избил с такой ошеломляющей жестокостью… я ведь и правда убить его хотел… а он не мог мне сопротивляться, совсем не мог, совсем… уж если никто из старших учеников не насмелился меня остановить – где ему… скорее мотылек даст оплеуху горной лавине.
Кулак мой разжался сам собой. Я еще не знал, что же мне, скотине, теперь делать. И не успел узнать.
Никто из старших учеников не полез мне под горячую руку. Храбрости не хватило. Зато у кого-то хватило ума сбегать за учителем Дайром.
Я встал и повернулся к Дайру прежде, чем он велит мне это сделать. За спиной у меня лежал Тхиа, передо мной возвышался учитель, а я стоял между ними и желал только одного – чтобы у меня разорвалось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119