По краям террасы в беспорядке были
расставлены тепличные кадки, где цвели цветы с сотен других планет.
Снаружи - ничего, кроме голых скал. Внутри - сладкие запахи цветов.
Руиз наполнил длинноносую лейку из-под крана и начал поливать свои
клумбы, медленно и методично. Свирепое голубое солнце было смягчено до
теплого, ласкового света тем же самым полем, которое удерживало атмосферу
террасы. Единственный звук исходил от пчел, которые кружились над цветами,
летая туда-сюда между клумбами и ульем, который стоял в затененном углу
террасы.
Накер погрузился в это воспоминание поглубже, ища мысли Руиза,
которые могли бы сопровождать эту его работу, но он, казалось, был пуст от
мыслей, пуст от чувств, существуя только в этом одном моменте, и Накер
подивился, как такое возможно.
Каждый раз, когда Руиз приходил к нему, Накер находил такое
воспоминание и поражался ему. Как странно, что Руиз Ав - внедритель Лиги
Искусств, которого все боятся, человек, который убивал с прямотой и
отстраненностью, которые наверняка были патологичны, мог проводить свое
свободное время в пустом безжизненном мирке, выращивая цветы в полном
одиночестве.
Очень странный человек, Накер убрался в себя и вспомнил разговор,
который однажды состоялся у него с Руизом при одном из визитов внедрителя
в его берлогу.
- Ты ведь сам в прошлом раб, - сказал тогда Накер полным извращенного
любопытства голосом, - как же ты можешь работать на такого охотника за
рабами, как Лига?
- Есть и худшие хозяева. Лига обращается со своим добром настолько
хорошо, насколько это практично.
- Неужели ты не чувствуешь угрызений совести?
Руиз посмотрел на него нейтральным взглядом.
- А что, я должен их чувствовать?
- Ну... может быть. Некоторые бы наверняка их чувствовали.
Руиз долго не отвечал, потом заговорил терпеливым голосом:
- Ты когда-нибудь слышал о Серебряном Долларе, ледяном мире? Это
где-то около границы пангалактики, ее вращением выносит наружу. Шахтерская
планета.
- Нет, - ответил Накер.
- У них есть там что-то такое, что можно назвать разумными рыбами.
Они живут подо льдом большую часть года, вылезая на открытую воду только
во время экваториальных таяний. Ну, это не совсем рыба. Она теплокровная.
Но у них есть жабры, поэтому я называю их рыбами. Может быть, рыбы эти в
действительности не разумные, поскольку у них нет никакой технологии, но у
них есть их собственный язык, и они рассказывают странные рыбьи мифы,
которые почти можно понять. Они поглощают новые языки с поразительной
легкостью. Это не просто способности так называемого "мудрого идиота", эти
рыбы пользуются большим спросом как переводчики поэзии и романов и прочих
словесных произведений искусства. Кажется, у них есть способность
преодолевать барьер разных видов, передавать и переводить напряжение и
специфический эмоциональный окрас произведения. Никто не понимает, как это
возможно, не понимают, кажется, сами рыбы. Их существование породило
несколько соперничающих школ нейролингвистики, но никто в действительности
не понимает, как они это делают.
- Они, должно быть, очень ценные.
- О да. Долгие годы единственными поставщиками были охотники, которые
рисковали забраться под лед. Опасный промысел, если принять во внимание
других хищников Серебряного Доллара. Клоны, которые растили на Серебряном
Долларе, были невербальны, бесполезны в качестве переводчиков. Какой-то
неизвестный фактор в их собственном родном окружении заставляет эту
способность развиваться. Следовательно, цена одной рыбки была очень
высока, пока предприниматели не прибыли на Серебряный Доллар и не
построили инкубатор. Они окружили подходящее пространство открытой воды
силовым забором и прожгли полоску льда, открыв воду. Рыба, думая, что
таяние пришло пораньше, скапливалась в полоске воды, там ее легко
вылавливали, клонировали во множество, а потом выпускали в воду внутри
безопасного поля. Это хорошо сработало, и предприниматели разбогатели.
Накер не мог понять, в чем суть истории Руиза.
- А какое отношение это имеет к твой работе?
- Рыбы стали рабами, ты согласен?
- Да...
Руиз отвернулся от него, так что Накер не видел его лица.
- Инкубатор крепко охраняется как на планете, так и на орбите. Силы
охранников - с Дильвермуна, они многочисленны и хорошо обучены. Никакая
прямая атака не одолеет их, разве что нападающие захотят прожечь дыру в
океане - а это само по себе уничтожит цель, ради которой все и делается.
Руиз остановился, словно его рассказ кончился. Накер наконец потерял
терпение.
- Ну, и?
- Ну, и, - вздохнул Руиз. - Что, если ты согласился бы работать
кем-нибудь в инкубаторе? Что, если одной темной ночью ты подкрался бы с
сачком и ведром? Какой подход освободит большее количество?
Руиз замолчал.
Накер подумал над рассказом. После длительного молчания он сказал:
- Значит, так, Руиз. И что, большая польза от твоего сачка?
Но Руиз потерял интерес к разговору и не стал отвечать.
Накер взобрался вверх по щупальцу минимального калибра и начал
сложное дело: подъем к поверхности сознания Руиза.
Руиз слышал, как последний разжиженный шок-гель уходил прочь, хлюпая
в стоках иммобилизационного ложа. Он открыл глаза. Накер сидел возле него,
как всегда, неподвижный.
- А, вот ты и снова с нами, - сказал Накер.
Синтетический голос был усталым шепотом, для пущего эффекта. Накер
легко мог бы обратиться к своему голосу эльфа или любому другому стилю
голосовых тонов, которые нравились уловителю умов.
Руиз провел пальцами по мокрым волосам, сметая серебристый ореол
зондов-щупалец.
- Да... с каким успехом?
- Достаточно, мой друг. Хотя, как всегда, я напомню тебе о моем
любимом лозунге: я делаю хорошую работу. И все же, не попадайся.
3
Руиз Ав быстро пробрался обратно через Уровень Зверятников без
происшествий, движимый посланием-на-задание Лиги, которое переполняло его
мозг. Когда он оказался в цивилизованных коридорах Дильвермуна, он взял
туннельное такси до стартового комплекса, где он держал свою лодку.
"Вигия" была небольшой межзвездной лодкой, побитой снаружи, но хорошо
ухоженная с точки зрения механики и роскошная изнутри. Руиз поднялся на ее
борт с чувством человека, который возвращается домой, а когда ее люки
задраились за ним, он в первый раз за много дней почувствовал себя в
безопасности.
Послание-на-задание в его мозгу приняло его возвращение на борт как
приемлемый ход, направленный на скорейшее завершение той миссии, которую
он подрядился выполнить, поэтому его настойчивое давление на сознание
прекратилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
расставлены тепличные кадки, где цвели цветы с сотен других планет.
Снаружи - ничего, кроме голых скал. Внутри - сладкие запахи цветов.
Руиз наполнил длинноносую лейку из-под крана и начал поливать свои
клумбы, медленно и методично. Свирепое голубое солнце было смягчено до
теплого, ласкового света тем же самым полем, которое удерживало атмосферу
террасы. Единственный звук исходил от пчел, которые кружились над цветами,
летая туда-сюда между клумбами и ульем, который стоял в затененном углу
террасы.
Накер погрузился в это воспоминание поглубже, ища мысли Руиза,
которые могли бы сопровождать эту его работу, но он, казалось, был пуст от
мыслей, пуст от чувств, существуя только в этом одном моменте, и Накер
подивился, как такое возможно.
Каждый раз, когда Руиз приходил к нему, Накер находил такое
воспоминание и поражался ему. Как странно, что Руиз Ав - внедритель Лиги
Искусств, которого все боятся, человек, который убивал с прямотой и
отстраненностью, которые наверняка были патологичны, мог проводить свое
свободное время в пустом безжизненном мирке, выращивая цветы в полном
одиночестве.
Очень странный человек, Накер убрался в себя и вспомнил разговор,
который однажды состоялся у него с Руизом при одном из визитов внедрителя
в его берлогу.
- Ты ведь сам в прошлом раб, - сказал тогда Накер полным извращенного
любопытства голосом, - как же ты можешь работать на такого охотника за
рабами, как Лига?
- Есть и худшие хозяева. Лига обращается со своим добром настолько
хорошо, насколько это практично.
- Неужели ты не чувствуешь угрызений совести?
Руиз посмотрел на него нейтральным взглядом.
- А что, я должен их чувствовать?
- Ну... может быть. Некоторые бы наверняка их чувствовали.
Руиз долго не отвечал, потом заговорил терпеливым голосом:
- Ты когда-нибудь слышал о Серебряном Долларе, ледяном мире? Это
где-то около границы пангалактики, ее вращением выносит наружу. Шахтерская
планета.
- Нет, - ответил Накер.
- У них есть там что-то такое, что можно назвать разумными рыбами.
Они живут подо льдом большую часть года, вылезая на открытую воду только
во время экваториальных таяний. Ну, это не совсем рыба. Она теплокровная.
Но у них есть жабры, поэтому я называю их рыбами. Может быть, рыбы эти в
действительности не разумные, поскольку у них нет никакой технологии, но у
них есть их собственный язык, и они рассказывают странные рыбьи мифы,
которые почти можно понять. Они поглощают новые языки с поразительной
легкостью. Это не просто способности так называемого "мудрого идиота", эти
рыбы пользуются большим спросом как переводчики поэзии и романов и прочих
словесных произведений искусства. Кажется, у них есть способность
преодолевать барьер разных видов, передавать и переводить напряжение и
специфический эмоциональный окрас произведения. Никто не понимает, как это
возможно, не понимают, кажется, сами рыбы. Их существование породило
несколько соперничающих школ нейролингвистики, но никто в действительности
не понимает, как они это делают.
- Они, должно быть, очень ценные.
- О да. Долгие годы единственными поставщиками были охотники, которые
рисковали забраться под лед. Опасный промысел, если принять во внимание
других хищников Серебряного Доллара. Клоны, которые растили на Серебряном
Долларе, были невербальны, бесполезны в качестве переводчиков. Какой-то
неизвестный фактор в их собственном родном окружении заставляет эту
способность развиваться. Следовательно, цена одной рыбки была очень
высока, пока предприниматели не прибыли на Серебряный Доллар и не
построили инкубатор. Они окружили подходящее пространство открытой воды
силовым забором и прожгли полоску льда, открыв воду. Рыба, думая, что
таяние пришло пораньше, скапливалась в полоске воды, там ее легко
вылавливали, клонировали во множество, а потом выпускали в воду внутри
безопасного поля. Это хорошо сработало, и предприниматели разбогатели.
Накер не мог понять, в чем суть истории Руиза.
- А какое отношение это имеет к твой работе?
- Рыбы стали рабами, ты согласен?
- Да...
Руиз отвернулся от него, так что Накер не видел его лица.
- Инкубатор крепко охраняется как на планете, так и на орбите. Силы
охранников - с Дильвермуна, они многочисленны и хорошо обучены. Никакая
прямая атака не одолеет их, разве что нападающие захотят прожечь дыру в
океане - а это само по себе уничтожит цель, ради которой все и делается.
Руиз остановился, словно его рассказ кончился. Накер наконец потерял
терпение.
- Ну, и?
- Ну, и, - вздохнул Руиз. - Что, если ты согласился бы работать
кем-нибудь в инкубаторе? Что, если одной темной ночью ты подкрался бы с
сачком и ведром? Какой подход освободит большее количество?
Руиз замолчал.
Накер подумал над рассказом. После длительного молчания он сказал:
- Значит, так, Руиз. И что, большая польза от твоего сачка?
Но Руиз потерял интерес к разговору и не стал отвечать.
Накер взобрался вверх по щупальцу минимального калибра и начал
сложное дело: подъем к поверхности сознания Руиза.
Руиз слышал, как последний разжиженный шок-гель уходил прочь, хлюпая
в стоках иммобилизационного ложа. Он открыл глаза. Накер сидел возле него,
как всегда, неподвижный.
- А, вот ты и снова с нами, - сказал Накер.
Синтетический голос был усталым шепотом, для пущего эффекта. Накер
легко мог бы обратиться к своему голосу эльфа или любому другому стилю
голосовых тонов, которые нравились уловителю умов.
Руиз провел пальцами по мокрым волосам, сметая серебристый ореол
зондов-щупалец.
- Да... с каким успехом?
- Достаточно, мой друг. Хотя, как всегда, я напомню тебе о моем
любимом лозунге: я делаю хорошую работу. И все же, не попадайся.
3
Руиз Ав быстро пробрался обратно через Уровень Зверятников без
происшествий, движимый посланием-на-задание Лиги, которое переполняло его
мозг. Когда он оказался в цивилизованных коридорах Дильвермуна, он взял
туннельное такси до стартового комплекса, где он держал свою лодку.
"Вигия" была небольшой межзвездной лодкой, побитой снаружи, но хорошо
ухоженная с точки зрения механики и роскошная изнутри. Руиз поднялся на ее
борт с чувством человека, который возвращается домой, а когда ее люки
задраились за ним, он в первый раз за много дней почувствовал себя в
безопасности.
Послание-на-задание в его мозгу приняло его возвращение на борт как
приемлемый ход, направленный на скорейшее завершение той миссии, которую
он подрядился выполнить, поэтому его настойчивое давление на сознание
прекратилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93