- Во всем виноват Вухийя, продавец змеиного масла, - прокричал труп
металлическим звенящим голосом, который абсолютно не подходил говорящему.
- Вухийя убил меня, но больше он зла не совершит.
Мертвые губы раздвинулись над разбитыми зубами в мрачной пародии на
улыбку.
- Ха-ха-ха-ха ха!
Руиз подивился, что за аппарат оживлял труп и чей голос исходил из
его рта. Глаза были мутными и смотрели немного в разные стороны. Это, по
мнению Руиза, было самой слабой частью иллюзии.
- Вухийя пытался убить моего Лорда, из зависти и безумия, он замутил
мне мозг своими ядами, поэтому я не смог выполнить свой долг и заслуживаю
не менее того, что я получил. Но я получил и прощение моего Лорда, и
теперь я в Земле Вознаграждения без сожалений о прошлом.
Труп опустил свой трепещущий палец, почтительно наклонил голову в
сторону Лорда Бринслевоса, потом упал обратно в гроб.
Спектакль окончился. Шепот разочарования пробежал по толпе, и кто-то
рядом заговорил:
- Лорд слишком мягко обошелся с Ронтлесесом. А жаль! Он заслуживал
гораздо худшего, а теперь вместо него будет страшно страдать продавец
змеиного масла.
Руиза передернуло. Если он только что был свидетелем снисхождения, то
в чем же состояла жестокость? Информационные погружения уклончиво говорили
о некоторых деталях уголовной юстиции Фараона. Поэтому некоторые
подробности остались за кадром. Руиз почувствовал, как смертная сеть тянет
сжаться вокруг его мозга, несколько сильнее, чем раньше, и на секунду он
почти соблазнился поддаться ей и избавить себя даже от возможности, даже
мыслей о подобной муке, подобном унижении. Но он встряхнулся и крепче взял
себя в руки, зажав в кулак свои непокорные чувства.
Скоро здесь будет Денклар, сказал он себе и заставил себя поверить в
это.

12
Но Денклар не пришел. Грузчики унесли прочь гроб с телом Ронтлесеса и
площадь опустела. Температура упала, пока Руизу не пришлось стоять в
центре клетки, поскольку он не в состоянии был чувствовать прикосновение
металла, ледяного в это время ночи, к своему обнаженному телу. Он обернул
себя руками и прыгал с ноги на ногу, сводя до минимума то время, которое
каждая нога оставалась в соприкосновении с железом. Кроме этого, такое
упражнение давало возможность вызвать его внутреннее тепло.
Проходили часы, огни Стегатума погасли, пока город не лег, темный и
тихий, под звездным блеском, а Денклар все еще не приходил. Руиз начал
стучать зубами, а настроение его падало.
Много позже полуночи он услышал шорох осторожных ног перед своей
клеткой и подавил взрыв истерического смеха. Но шаги казались легче, чем
могли быть шаги Денклара, и голос слишком нежный и мелодичный для
трактирщика заговорил с ним из темноты.
- Вухийя? Я принесла тростинку с водой. Вот она.
Тоненькая трубочка скользнула сквозь щель в клетке, и Руиз благодарно
ее принял.
- Спасибо тебе. Ты такая добрая.
- Это так мало, - сказала потаскушка Релия. - Я бы сделала больше,
если бы могла, но чем я могу помочь? Вот еще одна тростинка. Сбереги ее до
самой крайней нужды.
Она просунула еще одну тростинку через щель.
Руиз отломил конец тростинки и дал кисловатой от сока воде стечь в
рот, пересохший, как пепел, как из-за лишений этого дня, так и от
пережитого ужаса. Жидкость показалась ему замечательной на вкус, и на
какой-то миг он был всем доволен. Это чувство ушло почти так же быстро,
как и пришло.
- Релия, - сказал он, прислоняясь к холодному железу и выглядывая
наружу, - скажи мне, ты сегодня вечером видела Денклара? Как он выглядел?
Релия шмыгнула косом.
- Он мне всегда кажется одним и тем же, но сегодня? Не могу сказать.
Он пропал. Никто не знает, где он. Повара страшно растерялись, потому что
такой наплыв людей, деревенщина пришла посмотреть на казнь и все такое.
Очень странно, Денклар всегда на месте, когда можно подзаработать серебра.
Настроение Руиза снова упало. Где трактирщик? Неужели он сбежал по
какой-то причине, которой Руиз не знал? Или что-то еще было не так,
что-то, что еще не пришло ему в голову? В нем росло убеждение, что второе
объяснение каким-то образом более верное, но день, проведенный в клетке и
Искупление надзирателя, которое ему пришлось наблюдать, в сочетании
замедлили его мышление, и оно уже не было таким тонким. Он стал стучать
себя кулаком по лбу. Думай, Руиз Ав, заставлял он себя. Но никакие мысли
не появлялись.
- Ну что ж, - сказала Релия тоном мягкого сожаления, - мне теперь
надо идти, ночь холодная, а я не одета.
- Подожди! - Руиз бросился действовать. Релия была для него
единственным выходом. - Ты сказала мне, что помогла бы, если бы только
могла.
- Да. Но что я могу сделать?
- Ты можешь принести мне кое-что еще?
- Возможно. За клетками ночью не следят. Никто не додумается, как их
открыть, снаружи или изнутри.
- Хорошо. Хорошо. В моей комнате, в той, в которой я спал раньше, до
того, как отправился во Владение... я оставил пакет религиозных предметов,
они спрятаны в одной из ножек кровати. Ты могла бы его мне принести?
Релия беспокойно зашевелилась, и Руиз почувствовал ее сомнения.
- Я бы плюнула Лорду в глаза, если бы я могла это сделать и не
пострадать за это, - сказала она, - я его ненавижу, как и любой, в ком
есть сердце. Но мне не хотелось бы искупать здесь мои грехи.
Руиз прижал голову к железу, стараясь говорить тоном спокойного
убеждения.
- Нет. И мне тоже не хочется.
- Надо думать! Мне не хотелось бы видеть, как твое красивое высокое
тело раздерут на сцене. Это будет такая потеря.
Релия гортанно хохотнула, звук этот при подобных обстоятельствах
показался Руизу гротескным и неподобающим.
- Ты правильно говоришь, - сказал он горячо. - Можешь ты принести
его, этот пакет? Он небольшой, он пройдет сквозь щель, хотя тебе,
возможно, придется подавать по одному предмету. Он завернут в коричневую
промасленную ткань, и в нем несколько металлических амулетов. Они столько
для меня значат! Не играй с ними, - предостерег Руиз. - Они священные.
Предметы в пакете, если их неосторожно включить, могли бы легко убить
Релию, прежде чем она донесла бы их до Руиза.
- Попробую, - сказала она.
Она пошла прочь.
- Погоди! Нет ли у тебя кусочка проволоки? Может, шпилька?
Она задумалась.
- Это не поможет, Вухийя.
- Это мне хоть время займет. Мне слишком холодно, чтобы спать.
- Ладно. Вот тебе ржавая шпилька, про которую никто не сможет
сказать, что она моя, если ее у тебя найдут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93