В столовой Йожка смотрит женский кубковый гандбол и вертит головой, когда на поле появляются девичьи ляжки. Строгая Гунишова пишет на телевидение длинное письмо, потому как считает, что внукам ее сильно вредит слишком яркое сияние звезды перед вечерней сказкой. Оба то и дело с досадой поглядывают друг на друга, ибо за телевизором и письмом промешкали то недолгое время, когда надо было призвать священника к угасавшему Димко. Их обоих угнетает тупое самоуспокоение, в какое они впали после неудачной попытки спасти Иогану Ендрейчакову.
Вихторичиха дважды входит в столовую, снует взад- вперед — только бы не забыть ей:
— Обещалась я Лоло, обещалась я Лоло...
Ищет Лоло — сказать ему, что обещала. Заметив, как Гунишова перевертывает седьмую страницу, вспоминает, что хотела что-то исправить... или пожаловаться?
У Гунишовой, довольной, что наконец разделалась с вредной звездой, Вихторичиха берет ручку и восьмую страницу, на которую у той уже не хватило неоспоримых доводов.
Вихторичиха садится к столу и мозолистой рукой выводит корявое обращение: «Пан Товарищ Президент!»
Тут она останавливается — не знает, что писать дальше, с минуту смотрит гандбол, а затем вдруг обнаруживает свое же письмо. Она разглядывает его — кто же ей подсунул такое? — потом берет его и спрашивает по всем двум комнатам:
— Кто потерял письмо?
Повстречав Каталин, спрашивает и у нее. У Каталин нет склероза, но видит она хуже.
— Я,— признается Каталин без колебаний.
— Однажды голову потеряешь,— добросердечно упреждает ее морщинистая Вихторичиха и с гордостью смотрит, как любопытная Каталин разбирает свалившееся на нее чудом письмо.
У церкви Иоланкины одноклассники потешаются над Патриком, племянником священника,— шли и вдруг видят: тот моет церковную лестницу. Патрик из Братиславы, играет на виолончели в пионерском оркестре и ходит в балет. А Иоланкины одноклассники ходят по деревне, слушают шлягеры по магнитофону «Тесла», курят и рассказывают друг другу, что видели у Иоланки вчера, что увидят сегодня и каким это будет в свете того, что показала Месарошова. Чудной Патрик привлекает их. Балет и виолончель — просто умора.
— Покажи чего-нибудь балетное,— усмехаются они.
— Когда вымою лестницу.
Моргающий Патрик драит рисовой щеткой затоптанный травертин 1823 года. Веки у Патрика дергаются — у него невроз, и он лечит его трехнедельным пребыванием в сельском приходе. До полудня он пишет диктанты и контрольные работы, чтобы не утратить школьных навыков, потом играет на виолончели и выделывает антраша, чтобы оставаться в форме. Нервы он поддерживает «Б-комплексом форте» — и глубоким дыханием на вечерней прогулке по приходскому саду. Святой отец время от времени задает ему мелкую физическую нагрузку и подходящим образом мотивирует ее. За лестницу Патрик получит литровую жестянку мелочи.
— Что за это получишь? — Иоланкин одноклассник с «Теслой» на плече щелчком отбрасывает окурок. Свободной рукой чешет жирные, до плеч, волосы.
— Литровку мелочи.
Патрик домывает пол, складывает в ведро шпахтель, веник, перчатку оленьей замши и стальную щетку для выщербок. Он отшибает с дороги маленький камешек, ловит тон и начинает напевать чье-то адажио.
— Балет, балет,— скандируют одноклассники, но Патрик не двигается.
— Ты что? Забыл?
— Выключите эту пошлую масскультуру,— просит Патрик, вздергивая над плечом подбородок; одноклассники выключают галдящую Сюзи Кватро.
Патрик в обтягивающих спортивных брюках кружится на асфальте — в собственном музыкальном сопровождении он демонстрирует изысканную хореографию, к сожалению, без партнерши.
— Клёво! — одобряют одноклассники, включают «шу- мафон» и угощают Патрика венгерской сигаретой "Ресзке".
Патрик знает, что к чему.
— Спасибо, я выкурю ее позже, после ужина в самый раз получится.— Он вкладывает сигарету в сгиб позолоченного кошелька и одаривает одноклассников профессионально-одобряющей улыбкой.
— Ты уже видел голую бабу?
— Иногда перед выступлением у нас общая раздевалка.— Патрик поднимает ведро и с удовольствием оглядывает сияющие ступени.
Одноклассники ждут, ответит ли он, ибо связи пока не улавливают.
— Значит, видел.— Патрик направляется в приход.— Балетные девчонки не стесняются.
— А хочешь вечером увидеть самую красивую в округе?
— За сто крон!
Цена Патрика не интересует.
— По рукам.— Он дает одноклассникам сотню.— Только чтоб верняк был... Вероятно, мы будем шпионить за ней? Или она знает об этом?
Одноклассники качают головами.
— Потрясно. Прирожденное интимное движение. Даст мне возможность проникнуть в тайну женской пластики. Когда и где встреча?
— Под такачовской липой, когда придет Йожко.
— Кто это? И во сколько?
— Один наш... Наверно, через час.
— Значит, соучастник. Отлично. Бывайте! — Патрик входит в приход.
Яна Швабекова идет к Феро за своими пластинками, не зная, что Феро распродал их. Волшебное ушко под волосами залеплено пластырем, чтобы Феро не злоупотребил своим опытом. После безуспешной попытки овладеть Яной, разочарованный Феро выгоняет ее, но бежит за ней следом по улице и клянчит пятьдесят крон, так как из-за нее сегодня вынужден будет здорово клюкнуть.
Встрепанная и возмущенная Яна закатывает ему оплеуху и летит домой. Разъяренный Феро собирается с силами для заключительного спринта, но Яна внезапно исчезает в Маянековом доме, где теперь обретается «брит- ворезатель» Поплугар Шани. Феро не чувствует себя способным так рисковать и, перейдя уже на ходьбу, двигает к «Надежде»; первого встречает там Поплугара. Феро в шоке.
— Ну хоть заплати за меня! — говорит он ему.
— Такач, ты отдал пластинки?
Феро неубедительно кивает.
— Если врешь, убью.— Поплугар обращается к Моравцу: — Налей двойную!
Феро бьет его в бок, но удар соскальзывает. Поплугар кулаками вышибает его из «Надежды», довольный возвращается к стойке и выпивает за двоих. Бил он с оглядкой, если что и получит, то условно; необстрелянный Феро начал при свидетелях. После ужина, когда Йожко испаряется, Игор Битман дает Иоланке сберегательную книжку на пятнадцать тысяч, за каждый год — тыщонку. Книжка на девиз «Игор» и на чужое имя «Милуша Кравчикова».
— Девиз скажу тебе, когда поумнеешь.
— Я и так уже умная! На что мне деньги, если не могу их тратить.
— Вот видишь, пока ты не очень-то умная! Научись сперва тратить чужие деньги! А тогда скажу,— привлекает к себе Иоланку нежный папка Игор Битман.
— Иолана? — пытаясь отгадать, шепчет ему в ухо прекрасная Иоланка.
Битман качает головой. Чувствует на себе упругие груди, они напоминают ему жену Еву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31