Вот я и подумал, что стоит рискнуть.
– Что ж, мы желаем вам удачи, Хари, а также хотелось бы сказать, что за время нашей беседы ваш рейтинг в избирательных пунктах подскочил до семнадцати процентов, огромный рывок. Теперь каждый зритель может собственными глазами убедиться, что нынешнее «Шествие боровов» – воистину открытое соревнование.
– Потрясающе, – выдохнула доктор Бальдино, но на сей раз слова ее относились не к пожарному. Она изучала данные с «И-МИДЖа» Менискуса, снятые во время прилива тестостерона. – По-моему, он не думает сдаваться. С этим я могу работать.
Менискус по-прежнему монотонно качался на кровати. Он не упустил ни одного слова из сказанного доктором Бальдино. Уже давным-давно Менискус научился слушать, не подавая виду, что слышит. Он и смотрел тоже, но не прямо, а кидал украдкой взгляды, когда они на него не глядели. Он боялся.
– Кажется, он ужасно возбудился на меня, – вставила Наоми.
– Думаю, все так и было. Взгляни на эти колонии.
На экране «И-МИДЖа» территория Лаз79-10Е напоминала вихреобразные спиральные галактики.
– Ух ты! – выдавила Наоми. – Вирусные чакры. Начался ролик, рекламирующий воду «Эвиан». В ней три младенца в недрах гоночного гаража присели отдохнуть от сварки с мини-бутылочками «Эвиана», по 500 мл каждая.
– Ничего страннее в жизни не видела. Выглядит все так, словно 10Е и человеческий организм обмениваются информацией на уровне ДНК. Смотри, я пометила соответствующие блоки, где вирусы завладели частью ДНК объекта. Черт побери, когда Берни надумает ответить на мои звонки?
До Менискуса донеслось постукивание ее пальцев по клавиатуре.
– Менискус читает эти лабораторные отчеты, вы же знаете, – сказала Наоми.
– Разумеется, читает. Таково одно из условий исследования.
– Какой в этом смысл? Мэдди хмыкнула.
– Да не знаю я. Это один из заскоков Берни. Он говорит, что ему так легче, словно подопытный перестает быть объектом, и тогда молчание может считаться молчаливым согласием. На мой взгляд, он и сам не особо верит в это, не больше, чем ты или я, а всего лишь наивно цепляется за тот факт, что Менискус его клон. Поскольку Берни ученый, который хотел бы знакомиться с лабораторными отчетами, то и Менискусу тоже следует их читать.
– Странно. А Берни не против раскошеливаться на велосипедные детали СЕ?
– Обязательно спрошу, когда увижу его. А что?
– Да просто он заказал парочку довольно редких. Компания «Велосипедный фан» делает доставки дни и ночи напролет, а он все не унимается – заказывает снова и снова. Интересно, что творится в голове у Менискуса? То есть, о чем он думает, когда читает, что с ним происходит?
– Хотелось бы мне и самой это знать, – сказала доктор Бальдино. – Может статься, он сумеет пролить свет на происходящее.
Менискус старательно отводил от нее взгляд. Он качался и качался, точно морская водоросль во время прилива, покачивался, пока его кровь не забурлила от возмущения вирусов.
– Да уж, – пробормотала Наоми по интеркому так невнятно, что ее могли слышать только Менискус и Сияющий. – Но вероятнее всего он пошлет тебя куда подальше с твоими расспросами.
– Сейчас меня интересует прежде всего другое, – сказала доктор Бальдино. – Что происходило, когда камера не работала? И разумеется, почему именно она оказалась выключенной. Наоми?
Взгляды Наоми и Сияющего скрестились. Сияющий выглядел так, словно с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться. Наоми же побледнела и казалась смущенной.
– Ах, это. Так и думала, что вы спросите. – Она поспешно ретировалась на кухню и принялась с небывалым пылом чистить центрифугу.
Доктор Бальдино заговорила громче, не отрывая глаз от консоли «И-МИДЖа».
– Вот уже второй раз в твою смену у моего подопытного случился срыв, но на сей раз кто-то отключил камеру. И тебе не удастся свалить вину на мою дочь. До прихода сюда я заглянула в «КидТрикс» – Бонус упражняется в навыках сплочения коллектива со своими постоянными напарниками. И что ты придумаешь в качестве оправдания нынче? Видеозапись прервали вручную, никаких сбоев.
Залившись краской, Наоми вышла из кухни.
– Приходила Анитра, – тихо вымолвила она. – Я не хотела, чтобы охрана смотрела, поэтому выключила камеру. А потом, когда Менискус стал странно вести себя, у меня совсем из головы вылетело, что надо снова ее включить.
Доктор Бальдино скривилась так, словно у нее заболели зубы.
– Что еще за Анитра?
– Старая любовь. Мне даже в голову не приходило… неожиданно все как-то вышло… но… вы и сами знаете, как это случается… просто накатило.
Разом забыв, что не следует привлекать к себе внимания, Менискус уставился на доктора Бальдино, чтобы понять ее отношение к признанию Наоми. Воспоминания о Наоми, бившейся телом о стекло, пронзили его мозг, по коже побежали мурашки. Зубы Менискуса застучали.
– Эй, смотрите! – завопила Наоми. – Снова начинается! У него приступ!
На сей раз Менискус стал яростно сопротивляться, пытаясь остановить реакцию. Причина приступа крылась только в одном: секс, один лишь секс и ничего, кроме секса – а к нему эта дрянь не имела никакого отношения. Он зарылся лицом в одеяло, схватил верного старину Солнце и принялся считать в обратном порядке от десяти тысяч. Он слышал, как доктор Бальдино грозила Наоми увольнением, но его волновало только одно – он хотел попасть в Молл и вновь стать хозяином положения. Менискус постарался успокоить бурлящий разум, насколько позволяли вирусы, словно сорвавшиеся с цепи. Под его кожей, в Молле, кипела тайная жизнь, отзвуки которой доносились до Менискуса точно едва слышный, неразборчивый шепот. Он попытался последовать за этим шепотом, но вместо знакомых блестящих проходов и вспышек кредитных карточек, плавно скользящих по стеклянным прилавкам, Менискус увидел дымчатые, раскаленные как звезды глаза безумца, схватившего его за горло. Звезды внутри Менискуса вспыхнули в радостном узнавании. Под кожей струились голубые ручейки вен. Тот мускул, который был вовсе не мускулом, зашевелился, почувствовав свою новую мощь.
Как схлестнувшийся с волной гребец борется Менискус за контроль и мало-помалу, почти на грани истощения, одерживает победу. Он чувствует поддержку вирусов, а переполнявшие его эмоции стихают по мере поступления приказа в рецепторы. Его глаза открываются.
Должно быть, он некоторое время провел в отключке.
Наоми, устроив скрещенные в лодыжках босые ноги на пульте управления «И-МИДЖа» и задумчиво касаясь носа, читает замызганную книжку в мягком переплете с красноречивым названием: «Больше, чем мастурбация: руководство по китайской внутренней алхимии в эру, наступившую после падения власти мужчин».
На смену анонсам «Шествия боровов» в Атлантисе пришла двенадцатичасовая сводка последних новостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Что ж, мы желаем вам удачи, Хари, а также хотелось бы сказать, что за время нашей беседы ваш рейтинг в избирательных пунктах подскочил до семнадцати процентов, огромный рывок. Теперь каждый зритель может собственными глазами убедиться, что нынешнее «Шествие боровов» – воистину открытое соревнование.
– Потрясающе, – выдохнула доктор Бальдино, но на сей раз слова ее относились не к пожарному. Она изучала данные с «И-МИДЖа» Менискуса, снятые во время прилива тестостерона. – По-моему, он не думает сдаваться. С этим я могу работать.
Менискус по-прежнему монотонно качался на кровати. Он не упустил ни одного слова из сказанного доктором Бальдино. Уже давным-давно Менискус научился слушать, не подавая виду, что слышит. Он и смотрел тоже, но не прямо, а кидал украдкой взгляды, когда они на него не глядели. Он боялся.
– Кажется, он ужасно возбудился на меня, – вставила Наоми.
– Думаю, все так и было. Взгляни на эти колонии.
На экране «И-МИДЖа» территория Лаз79-10Е напоминала вихреобразные спиральные галактики.
– Ух ты! – выдавила Наоми. – Вирусные чакры. Начался ролик, рекламирующий воду «Эвиан». В ней три младенца в недрах гоночного гаража присели отдохнуть от сварки с мини-бутылочками «Эвиана», по 500 мл каждая.
– Ничего страннее в жизни не видела. Выглядит все так, словно 10Е и человеческий организм обмениваются информацией на уровне ДНК. Смотри, я пометила соответствующие блоки, где вирусы завладели частью ДНК объекта. Черт побери, когда Берни надумает ответить на мои звонки?
До Менискуса донеслось постукивание ее пальцев по клавиатуре.
– Менискус читает эти лабораторные отчеты, вы же знаете, – сказала Наоми.
– Разумеется, читает. Таково одно из условий исследования.
– Какой в этом смысл? Мэдди хмыкнула.
– Да не знаю я. Это один из заскоков Берни. Он говорит, что ему так легче, словно подопытный перестает быть объектом, и тогда молчание может считаться молчаливым согласием. На мой взгляд, он и сам не особо верит в это, не больше, чем ты или я, а всего лишь наивно цепляется за тот факт, что Менискус его клон. Поскольку Берни ученый, который хотел бы знакомиться с лабораторными отчетами, то и Менискусу тоже следует их читать.
– Странно. А Берни не против раскошеливаться на велосипедные детали СЕ?
– Обязательно спрошу, когда увижу его. А что?
– Да просто он заказал парочку довольно редких. Компания «Велосипедный фан» делает доставки дни и ночи напролет, а он все не унимается – заказывает снова и снова. Интересно, что творится в голове у Менискуса? То есть, о чем он думает, когда читает, что с ним происходит?
– Хотелось бы мне и самой это знать, – сказала доктор Бальдино. – Может статься, он сумеет пролить свет на происходящее.
Менискус старательно отводил от нее взгляд. Он качался и качался, точно морская водоросль во время прилива, покачивался, пока его кровь не забурлила от возмущения вирусов.
– Да уж, – пробормотала Наоми по интеркому так невнятно, что ее могли слышать только Менискус и Сияющий. – Но вероятнее всего он пошлет тебя куда подальше с твоими расспросами.
– Сейчас меня интересует прежде всего другое, – сказала доктор Бальдино. – Что происходило, когда камера не работала? И разумеется, почему именно она оказалась выключенной. Наоми?
Взгляды Наоми и Сияющего скрестились. Сияющий выглядел так, словно с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться. Наоми же побледнела и казалась смущенной.
– Ах, это. Так и думала, что вы спросите. – Она поспешно ретировалась на кухню и принялась с небывалым пылом чистить центрифугу.
Доктор Бальдино заговорила громче, не отрывая глаз от консоли «И-МИДЖа».
– Вот уже второй раз в твою смену у моего подопытного случился срыв, но на сей раз кто-то отключил камеру. И тебе не удастся свалить вину на мою дочь. До прихода сюда я заглянула в «КидТрикс» – Бонус упражняется в навыках сплочения коллектива со своими постоянными напарниками. И что ты придумаешь в качестве оправдания нынче? Видеозапись прервали вручную, никаких сбоев.
Залившись краской, Наоми вышла из кухни.
– Приходила Анитра, – тихо вымолвила она. – Я не хотела, чтобы охрана смотрела, поэтому выключила камеру. А потом, когда Менискус стал странно вести себя, у меня совсем из головы вылетело, что надо снова ее включить.
Доктор Бальдино скривилась так, словно у нее заболели зубы.
– Что еще за Анитра?
– Старая любовь. Мне даже в голову не приходило… неожиданно все как-то вышло… но… вы и сами знаете, как это случается… просто накатило.
Разом забыв, что не следует привлекать к себе внимания, Менискус уставился на доктора Бальдино, чтобы понять ее отношение к признанию Наоми. Воспоминания о Наоми, бившейся телом о стекло, пронзили его мозг, по коже побежали мурашки. Зубы Менискуса застучали.
– Эй, смотрите! – завопила Наоми. – Снова начинается! У него приступ!
На сей раз Менискус стал яростно сопротивляться, пытаясь остановить реакцию. Причина приступа крылась только в одном: секс, один лишь секс и ничего, кроме секса – а к нему эта дрянь не имела никакого отношения. Он зарылся лицом в одеяло, схватил верного старину Солнце и принялся считать в обратном порядке от десяти тысяч. Он слышал, как доктор Бальдино грозила Наоми увольнением, но его волновало только одно – он хотел попасть в Молл и вновь стать хозяином положения. Менискус постарался успокоить бурлящий разум, насколько позволяли вирусы, словно сорвавшиеся с цепи. Под его кожей, в Молле, кипела тайная жизнь, отзвуки которой доносились до Менискуса точно едва слышный, неразборчивый шепот. Он попытался последовать за этим шепотом, но вместо знакомых блестящих проходов и вспышек кредитных карточек, плавно скользящих по стеклянным прилавкам, Менискус увидел дымчатые, раскаленные как звезды глаза безумца, схватившего его за горло. Звезды внутри Менискуса вспыхнули в радостном узнавании. Под кожей струились голубые ручейки вен. Тот мускул, который был вовсе не мускулом, зашевелился, почувствовав свою новую мощь.
Как схлестнувшийся с волной гребец борется Менискус за контроль и мало-помалу, почти на грани истощения, одерживает победу. Он чувствует поддержку вирусов, а переполнявшие его эмоции стихают по мере поступления приказа в рецепторы. Его глаза открываются.
Должно быть, он некоторое время провел в отключке.
Наоми, устроив скрещенные в лодыжках босые ноги на пульте управления «И-МИДЖа» и задумчиво касаясь носа, читает замызганную книжку в мягком переплете с красноречивым названием: «Больше, чем мастурбация: руководство по китайской внутренней алхимии в эру, наступившую после падения власти мужчин».
На смену анонсам «Шествия боровов» в Атлантисе пришла двенадцатичасовая сводка последних новостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112