– Привет, я Гарри, – сообщил он, не обращая на меня внимания.
– О, вы опасны! – Она тихонько хихикнула.
– Нет, я Гарри, но я не опасен, – парировал он.
– Значит, это только здесь обитает особый вид неопасных Гарри, – продолжала Мин, пожимая мою руку. Только тогда Гарри посмотрел на меня.
– Я слышал, вы художник, – заметил он.
– Пожалуй, – кивнул я, – но вообще-то у меня другая работа.
– Может, мне стоит взглянуть на ваши картины? – добавил он, снова глядя на Мин.
– Это было бы замечательно.
– Простите, Гарри, но можно нам на секунду уединиться? – прервала его Мин. – Мы с Чарли как раз говорили об одном деле…
– О да. – Он улыбнулся уголками губ.
У него был странно блуждающий взгляд, отвлеченный, но замечающий все до мельчайших подробностей. Он тут же отошел в сторону.
– Что случилось? – спросил я девушку.
– Он просто ужасен!
– Да тут половина гостей таких.
– Нет, он абсолютно ужасен! Может, убил кого-нибудь?
– Не думаю. Он торгует предметами искусства и только.
Она рассмеялась:
– Ты такой забавный, Чарли. Ты когда-нибудь встречался с такой же высокой девушкой, как я?
– Ну, может, с такой же высокой и встречался, – ответил я, – но с такой шикарной – нет.
Она сунула руку в мой карман.
– Ну а теперь что там ищешь?
– Доказательство, что ты не врешь.
Вечеринка у Веблена становилась все более шумной и многолюдной. Прибыл оперный певец, исполнивший странную арию, потрясшую стены студии до основания. Затем приехал Игорь Ренуик, немного сумасшедший поэт в бурнусе и одеянии из лоскутков кожи. Взобравшись на стол, он начал свою поэтическую импровизацию, воспевающую его покровителя Веблена.
Веблен смотрел на него с гордостью – вероятно, грезил о восхищенном обращении Гертруды Стайн к Пикассо.
– О, Дрелла, ты бы дала какой-нибудь Мэрилин сосать мой член, но я бы не допустил этого. Поверит ли этому история? Доказательству моего безумия или моей скромности? Нищета может ли удовлетворить полноту моего пениса? Я просил Джеки, но ты не позволила…
Все собравшиеся слушали этот шедевр затаив дыхание.
– Я есть тот, кто есть, мадам, осколок песни, безумное око, следящее за вами. Я целое небо и просто жалкий клочок. Возьмите меня и играйте мной или выбросите в мусорную корзину…
Пока он самозабвенно вещал, простирая руки к слушателям, я наблюдал за окружающими. Илона Воргис взирала на него с восхищением, как на истинного пророка, Веблен был весь поглощен сознанием своей гордости за столь грандиозный талант, выпестованный им лично, Кларисса тоже внимала открыв рот. Я даже заметил, что она беззвучно повторяет за ним его фразы…
Тельма и Инее попали под чары Ренуика, который, казалось, направлял поток своих откровений именно в их сторону. Только пробирающийся сквозь толпу прямо к ним Гарри Баллкиан не был сражен стрелой поэзии. Я говорил девушкам перед поездкой на вечеринку, с кем им предстоит познакомиться, но они тогда не слушали меня вовсе. Вообще-то меня охватил неожиданный порыв защитить их от Гарри. Я оставил Мин и тоже стал пробираться сквозь сбившийся в плотное кольцо вокруг ораторского пьедестала народ. Я пытался угадать, какая именно из двух девушек привлекла внимание Гарри.
Гарри находился уже в нескольких шагах от своей цели, когда модели, видимо, устав от выступления Ренуика, отошли в другой конец зала и уселись там на диван, придвинутый к стене, увешанной африканскими масками. Когда они достали зеркальца, я понял, что удалились девушки ради того, чтобы подправить макияж. По пути к ним Гарри предусмотрительно прихватил бокалы с вином.
– Выпьем, барышни? – предложил он, наконец-то подобравшись к ним.
– Нет, спасибо, – ответила Тельма.
– Еще чего! – добавила Инее, жуя жвачку.
Гарри смутился от такого отпора.
– Меня зовут Гарри.
– Угу, – отозвалась Тельма.
– И что? – продолжила Инее.
– Вообще-то я не официант. Я хозяин вечеринки. Гарри Баллкиан.
– Очень приятно, – заявила Тельма.
– Понятно, – констатировала Инее.
Я остановился поодаль и молча следил за происходящим. Гарри поставил бокалы на столик, оставив себе один.
– Вы здесь уже бывали?
– Нет, – бросила Инее.
– Где? – уточнила Тельма.
– В студии Веблена, – пояснил Гарри.
– А кто этот Февлен? – с трудом выговорила неизвестное ей имя Инее.
– Фаркар Веблен, художник…
Гарри выглядел растерянным.
Тельма захихикала.
– Это смешно? – удивился Гарри.
– Мне послышалось: фарт кар, – ответила она.
Инее тоже расхохоталась. Гарри был окончательно сбит с толку.
Я подошел к ним и взял один из отставленных Баллкианом бокалов вина.
– Привет, – обратился я к девушкам, – выпить не хотите?
– Спасибо, Чарли, – ответила Тельма, на сей раз взяв бокал.
Они обе взяли по бокалу без особых возражений.
– Тельма, Инее, вы уже знакомы… с Гарри?
– Да, уже знакомы, – отозвалась Инее.
– Подправишь мне контур помады? – спросила Тельма подругу.
– Ага, давай.
Инее принялась обводить губы Тельмы карандашом, Гарри повернулся и пошел прочь. Тогда я последовал за ним и схватил за рукав пиджака.
– Они еще слишком молоденькие, – пояснил я.
– Да, и очень глупые. Даже не знают, кто я.
– О нет. Они знают. Они были бы рады познакомиться. Выглядят как взрослые, а на самом деле девчонки. Просто дети с внешностью взрослых женщин. Они меня спрашивали, не играете ли вы в компьютерные игры…
– Что, правда? – Он повернулся и, улыбнувшись, пристально посмотрел на меня.
– Да. А вы ожидали другого? Они судят о вас по тем парням, с которыми встречались, а все молодые люди играют в компьютерные игры. Но и девушки тоже, бывает… Знаете, они очень стойкие, если смогли выжить в этом бизнесе и подняться на такую ступень…
Гарри Баллкиан рассматривал меня все с большим любопытством.
– Я играю в компьютерные игры.
– Думаю, вам лучше поговорить с Клариссой Кокс, супермоделью, – посоветовал я. – Она потрясающая женщина, писательница, актриса…
– Правда? Это интересно. Помню, где-то ее видел. Действительно потрясающая… Но это было лет десять назад!
– Да, она тогда была еще подростком. Но Кларисса и сейчас очень хороша.
– Красавица, – согласился Гарри, – но тогда она мне больше нравилась. У нее были выщипанные брови.
– Да, мне тоже нравится, когда они выщипаны, но, к сожалению, волоски быстро отрастают. Вы могли бы с ней поговорить…
Я ощутил внезапный прилив сил и принялся убеждать его подойти к Клариссе. Хотел ли я действительно свести их? Не знаю.
Когда мы вернулись в студию, Веблен достал аккордеон и принялся с огромным воодушевлением наигрывать народную мелодию. Он сменил Ренуика, и круг его восхищенных поклонников стал еще теснее, чем был при выступлении не слишком закомплексованного поэта.
Наконец он остановился на минуту и гаркнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109