Но им тоже нравилось болтать со мной, и мы быстро становились друзьями.
Время от времени мы наведывались в «Чайна-клаб», но обычно все-таки проводили время в «Мумба», более подходящем для представителей элиты, или, как я про себя любил их называть, «посвященных». В тот вечер, когда я встретил Ариану, я был в ударе. Помню, она до самого утра сидела у меня на коленях.
Ариана то и дело расспрашивала о баскетболе, и меня завораживал ее необычный, характерный для выходцев из бывшего социалистического блока акцент. Я отвечал на ее вопросы о своей жизни, ничего не скрывая. К сливкам спортивного мира я не принадлежал, будучи всего лишь неплохим игроком команды из баскетбольной ассоциации штата Иллинойс. Но тем не менее мое увлечение спортом носило в некотором роде профессиональный характер.
Ариана к баскетболу относилась гораздо легкомысленнее. По ее словам, она когда-то играла в сборной Латвии и даже собиралась на Олимпийские игры, но потом выяснилось, что играть придется с командой Индокитая, и ее как наиболее выделяющуюся по росту исключили из числа участниц. Она ни о чем не жалела. И стала моделью. Ариана потрясающая, и внешне, и по характеру. Ее даже не разочаровало то, что у меня почти не было денег. Она сама собиралась разбогатеть как-нибудь по ходу дела и заявила, что все это ее не интересует. Ей нравились мои глаза.
– Как у рептилий, – призналась она, – такие выразительные…
Ариана работала в «Мейджор моделз». Она, разумеется, не принадлежала к самым высокооплачиваемым девушкам, звездам показов, но работа у нее всегда имелась и в деньгах девушка не нуждалась. Однажды Ариана привела меня на новогоднюю вечеринку в агентство в их офисе в Челси. Я был счастлив. Приятно посмотреть на девушек, таких же высоких, как Ариана.
После того как мы выпили полбутылки водки и не захмелели, – способность, которая нас с Арианой весьма сближала, – она решила представить меня своему боссу, расчудесной Мисс Роттвейлер, которая «заменила ей мать и отличалась подлинной мудростью, добротой и великодушием». Она протащила меня через зал к странного вида коренастой даме средних лет, одетой в твидовый костюм и широкополую шляпу из черного бархата. Продолжая курить, дама смерила меня взглядом с головы до ног. Что– то было в ней от героинь шпионских триллеров, напоминающее эпоху Лотты Лени и Питера Лорре.
– Это мой бойфренд… – начала Ариана, источая сильный аромат алкоголя.
– Я знаю, кто это, – ответила Мисс Роттвейлер, рассматривая меня как диковинное животное в зоопарке.
Ариана внезапно смутилась, что сделало ее еще более красивой.
– Хорош, ничего не скажешь, и стоит денег.
Она говорила с каким-то странным акцентом – то ли немецким, то ли с тем, по которому отличают людей британской элиты. Мне показалось, ей лет шестьдесят, но могло быть, что и все восемьдесят. Все время, пока изучала меня, она обращалась только к Ариане.
– Этот молодой человек, дорогая моя, ни черта не достигнет в спорте, – произнесла она довольно бесцеремонно, – ни черта. Я и гроша ломаного не дам за него на соревнованиях. Его через двадцать секунд удалят с поля по свистку судьи!
Ариана смутилась еще сильнее, и я подумал, что она просто испугалась, как бы разговор не принял откровенно враждебного направления. Но сам я не знал, что отвечать.
Роттвейлер взяла меня за галстук и притянула к себе поближе.
– Пари держу, он всегда получает штрафные, иначе просто никогда не смог бы подскочить к корзине и зашвырнуть в нее мяч. – Она потянула меня еще сильнее, заставляя нагнуться. – И как его успехи?
Ариана пошевелила губами. Мне еще не приходилось видеть, чтобы она так перед кем-либо робела. Казалось, девушка вот-вот расплачется.
Роттвейлер дернула меня за галстук опять. Настолько сильно, что тут я уже подался вперед и наклонился к ней. Тогда она потрепала меня по щеке.
– Похоже, он может победить с трех бросков в любой игре. Занятно! Ха-ха! – Ее смех прозвучал как собачий лай. – А у тебя весьма холодная кровь, весьма! – добавила она.
Здесь уже я не мог не засмеяться в ответ. А следом за мной развеселилась и Ариана. Но внезапно Роттвейлер умолкла.
– Ты определенно мне нравишься.
Что бы, интересно, это значило?
Помимо общепринятого при знакомствах замечания, она успела пробормотать себе под нос что-то еще – я не расслышал. Мисс Роттвейлер так пристально и неотрывно разглядывала мое лицо, что я чувствовал себя довольно неловко. По-моему, в ее улыбке все же было что-то гипнотическое, воздействующее на сознание помимо моей воли. Я отшатнулся от нее. Но тут, неожиданно выведя меня из транса, она дружески толкнула меня в плечо. Это был всего лишь ничего не значащий жест, но от ее руки, словно электрическая волна пробежала по нервным окончаниям прямо к мозгу, пронизав мое тело до костей и вызвав ощущение, близкое к шоку.
Вообще-то меня это встревожило, и, чтобы скрыть замешательство, я вновь рассмеялся.
– Ариана, там стоит милейший человек, редактор британского «Вог», иди-ка с ним познакомься, – велела Роттвейлер, бегло окинув зал взглядом.
Девушка, которая неделю кряду была моей преданной подружкой, послушно поспешила оставить меня. А что, если эта бесцеремонная дамочка, ее босс, решила отделаться от Арианы, чтобы прибрать к рукам ее бойфренда? Неужели моей подружке не приходила в голову такая мысль?
Роттвейлер схватила меня за руку и повела в свой кабинет. Пальцы у нее были цепкие, словно орлиные когти, но все, же она старалась держать мое запястье помягче.
– Ты работаешь? – спросила она.
– Я художник.
– Ты о той школе, где учат малевать на стенах?
– Нет, я действительно рисую… профессионально… картины.
Она разразилась уже знакомым мне лающим смехом:
– Ха-ха! Прости, это забавно. Я подумала, ты просто подвизаешься маляром, красишь потолки. Так рисование у тебя не случайное хобби, нет?
– Нет.
– И хорошо зарабатываешь на картинах?
– Пока нет. Но надеюсь, у меня получится. Во всяком случае, я ради этого учился.
– Ну, тогда это действительно серьезное увлечение. А живешь на что?
– Получаю за участие в соревнованиях «Рокфорд лайгнинг».
– Это команда так называется?
– Да, принадлежит баскетбольной ассоциации.
– Звучит солидно, почти как предприятие национального масштаба. – Снова глубокий гортанный смех. – Ну а почему в «Рокфорде», а не где-нибудь еще?
– Потому что я из Иллинойса и не на очень хорошем счету из-за травмы.
– Ах, значит, это еще одно хобби.
Я почувствовал, что начинаю злиться, но, глядя на ее улыбку, сказать какую-нибудь грубость было очень трудно. Она походила на ехидничающего гоблина или тролля, но при этом не теряла какого-то неотразимого обаяния. И наконец, я понял, кого она напоминала, – гнома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Время от времени мы наведывались в «Чайна-клаб», но обычно все-таки проводили время в «Мумба», более подходящем для представителей элиты, или, как я про себя любил их называть, «посвященных». В тот вечер, когда я встретил Ариану, я был в ударе. Помню, она до самого утра сидела у меня на коленях.
Ариана то и дело расспрашивала о баскетболе, и меня завораживал ее необычный, характерный для выходцев из бывшего социалистического блока акцент. Я отвечал на ее вопросы о своей жизни, ничего не скрывая. К сливкам спортивного мира я не принадлежал, будучи всего лишь неплохим игроком команды из баскетбольной ассоциации штата Иллинойс. Но тем не менее мое увлечение спортом носило в некотором роде профессиональный характер.
Ариана к баскетболу относилась гораздо легкомысленнее. По ее словам, она когда-то играла в сборной Латвии и даже собиралась на Олимпийские игры, но потом выяснилось, что играть придется с командой Индокитая, и ее как наиболее выделяющуюся по росту исключили из числа участниц. Она ни о чем не жалела. И стала моделью. Ариана потрясающая, и внешне, и по характеру. Ее даже не разочаровало то, что у меня почти не было денег. Она сама собиралась разбогатеть как-нибудь по ходу дела и заявила, что все это ее не интересует. Ей нравились мои глаза.
– Как у рептилий, – призналась она, – такие выразительные…
Ариана работала в «Мейджор моделз». Она, разумеется, не принадлежала к самым высокооплачиваемым девушкам, звездам показов, но работа у нее всегда имелась и в деньгах девушка не нуждалась. Однажды Ариана привела меня на новогоднюю вечеринку в агентство в их офисе в Челси. Я был счастлив. Приятно посмотреть на девушек, таких же высоких, как Ариана.
После того как мы выпили полбутылки водки и не захмелели, – способность, которая нас с Арианой весьма сближала, – она решила представить меня своему боссу, расчудесной Мисс Роттвейлер, которая «заменила ей мать и отличалась подлинной мудростью, добротой и великодушием». Она протащила меня через зал к странного вида коренастой даме средних лет, одетой в твидовый костюм и широкополую шляпу из черного бархата. Продолжая курить, дама смерила меня взглядом с головы до ног. Что– то было в ней от героинь шпионских триллеров, напоминающее эпоху Лотты Лени и Питера Лорре.
– Это мой бойфренд… – начала Ариана, источая сильный аромат алкоголя.
– Я знаю, кто это, – ответила Мисс Роттвейлер, рассматривая меня как диковинное животное в зоопарке.
Ариана внезапно смутилась, что сделало ее еще более красивой.
– Хорош, ничего не скажешь, и стоит денег.
Она говорила с каким-то странным акцентом – то ли немецким, то ли с тем, по которому отличают людей британской элиты. Мне показалось, ей лет шестьдесят, но могло быть, что и все восемьдесят. Все время, пока изучала меня, она обращалась только к Ариане.
– Этот молодой человек, дорогая моя, ни черта не достигнет в спорте, – произнесла она довольно бесцеремонно, – ни черта. Я и гроша ломаного не дам за него на соревнованиях. Его через двадцать секунд удалят с поля по свистку судьи!
Ариана смутилась еще сильнее, и я подумал, что она просто испугалась, как бы разговор не принял откровенно враждебного направления. Но сам я не знал, что отвечать.
Роттвейлер взяла меня за галстук и притянула к себе поближе.
– Пари держу, он всегда получает штрафные, иначе просто никогда не смог бы подскочить к корзине и зашвырнуть в нее мяч. – Она потянула меня еще сильнее, заставляя нагнуться. – И как его успехи?
Ариана пошевелила губами. Мне еще не приходилось видеть, чтобы она так перед кем-либо робела. Казалось, девушка вот-вот расплачется.
Роттвейлер дернула меня за галстук опять. Настолько сильно, что тут я уже подался вперед и наклонился к ней. Тогда она потрепала меня по щеке.
– Похоже, он может победить с трех бросков в любой игре. Занятно! Ха-ха! – Ее смех прозвучал как собачий лай. – А у тебя весьма холодная кровь, весьма! – добавила она.
Здесь уже я не мог не засмеяться в ответ. А следом за мной развеселилась и Ариана. Но внезапно Роттвейлер умолкла.
– Ты определенно мне нравишься.
Что бы, интересно, это значило?
Помимо общепринятого при знакомствах замечания, она успела пробормотать себе под нос что-то еще – я не расслышал. Мисс Роттвейлер так пристально и неотрывно разглядывала мое лицо, что я чувствовал себя довольно неловко. По-моему, в ее улыбке все же было что-то гипнотическое, воздействующее на сознание помимо моей воли. Я отшатнулся от нее. Но тут, неожиданно выведя меня из транса, она дружески толкнула меня в плечо. Это был всего лишь ничего не значащий жест, но от ее руки, словно электрическая волна пробежала по нервным окончаниям прямо к мозгу, пронизав мое тело до костей и вызвав ощущение, близкое к шоку.
Вообще-то меня это встревожило, и, чтобы скрыть замешательство, я вновь рассмеялся.
– Ариана, там стоит милейший человек, редактор британского «Вог», иди-ка с ним познакомься, – велела Роттвейлер, бегло окинув зал взглядом.
Девушка, которая неделю кряду была моей преданной подружкой, послушно поспешила оставить меня. А что, если эта бесцеремонная дамочка, ее босс, решила отделаться от Арианы, чтобы прибрать к рукам ее бойфренда? Неужели моей подружке не приходила в голову такая мысль?
Роттвейлер схватила меня за руку и повела в свой кабинет. Пальцы у нее были цепкие, словно орлиные когти, но все, же она старалась держать мое запястье помягче.
– Ты работаешь? – спросила она.
– Я художник.
– Ты о той школе, где учат малевать на стенах?
– Нет, я действительно рисую… профессионально… картины.
Она разразилась уже знакомым мне лающим смехом:
– Ха-ха! Прости, это забавно. Я подумала, ты просто подвизаешься маляром, красишь потолки. Так рисование у тебя не случайное хобби, нет?
– Нет.
– И хорошо зарабатываешь на картинах?
– Пока нет. Но надеюсь, у меня получится. Во всяком случае, я ради этого учился.
– Ну, тогда это действительно серьезное увлечение. А живешь на что?
– Получаю за участие в соревнованиях «Рокфорд лайгнинг».
– Это команда так называется?
– Да, принадлежит баскетбольной ассоциации.
– Звучит солидно, почти как предприятие национального масштаба. – Снова глубокий гортанный смех. – Ну а почему в «Рокфорде», а не где-нибудь еще?
– Потому что я из Иллинойса и не на очень хорошем счету из-за травмы.
– Ах, значит, это еще одно хобби.
Я почувствовал, что начинаю злиться, но, глядя на ее улыбку, сказать какую-нибудь грубость было очень трудно. Она походила на ехидничающего гоблина или тролля, но при этом не теряла какого-то неотразимого обаяния. И наконец, я понял, кого она напоминала, – гнома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109