Ты просто имела в виду символические отношения.
– Не можешь дать мне время?
– Могу. Время – это, по-моему, единственное, что я могу тебе дать.
– Не говори так, ты мне действительно нравишься.
Я терпеть не мог этот стиль разговора, он изводил меня двусмысленностью и неопределенностью.
– Да, но все-таки лучше иметь хоть что-то, чем не иметь ничего.
Она опять вздохнула.
– Так что это был за важный вопрос?
– Насчет Казановы…
– Опять… О нем ты думаешь больше, чем обо мне.
– Когда ты жила с ним, где он хранил все ценности?
– Ты имеешь в виду кокаин?
– Можно и так сказать… но вообще я имел в виду и его бумаги… или, может быть, фотографии, материалы, предметы искусства…
– Тебя интересует, где он хранил компромат?
– Да.
– На винчестере в запароленных файлах. Он никого к нему не подпускал. А хранил его в сейфе. Я там держала бриллианты, но все это было в другой жизни. Код я не знаю. К тому же он его меняет периодически. А зачем тебе? Неужели боишься, что у него твои фото в костюме игрока команды Йеля?
Я рассмеялся.
– Серьезно… скажи, кто-то опасается компромата?
– Да, пожалуй.
– Но он очень тщательно все прячет. Что ты собираешься делать? Взломать охранную систему компьютера?
– Я над этим думаю. Может, ломать не придется. Я что-нибудь изобрету.
– Они могут быть в сейфе. Не знаю, может, он хранит их в белье, там же, где держит всякую порнографию.
– Он ее скрывает?
– Чарли, даже Данте не настолько сумасшедший, чтобы полагать, будто человек не должен стыдиться того, что читает «Хастлер». Вот ты где бы держал эти журналы? На чайном столике?
– Я не читаю порнографию.
– Брось, все мужчины ее читают.
– Мне хватает итальянского «Вог».
– Неужели он такой пикантный? Надеюсь, ты не собираешься устраивать кражу со взломом?
– А ты думаешь, у меня получилось бы?
– У тебя все может получиться, если всерьез возьмешься за дело.
– А в его доме бывает кто-нибудь, когда хозяин отсутствует? Может, домработница?
– Она не живет там. Это его дом для оргий, дорогуша, для секса, наркотиков и вечеринок. У Данте дурной вкус, но с домработницей он точно не спит. Она выглядит как девушка из фэт-шоу. Чем еще могу помочь?
– А что насчет приглашения?
– Я думала, ты забыл. Вернусь в пятницу утром. Скажи, ты что-нибудь слышал про Боба Небраску?
– Нет, а что?
– Он умер.
Что она такое сказала?
– Ты меня слушаешь, Чарли?
– Да, что случилось?
– Странное. Он погиб от схода лавины на съемках рекламы «Мальборо». В перерыве поехал верхом пообедать и сорвался в пропасть. Не знаю, может, выстрелил из ружья, и это спровоцировало обвал. Представляешь? Два часа его откапывали. Так жалко, он был славный…
– Да, славный…
– Все нормально, Чарли?
– Да. Извини, он был моим другом.
– Понимаю. Не сомневаюсь, он сам выбрал такую… дорогу.
– Я тоже так думаю.
Я решил подготовиться к сражению заранее.
У моего приятеля Джамала был «ламборгини-диабло», точно такой же, как у Казановы. Я позвонил ему и попросил одолжить мне машину.
– Друг, ты знаешь, сколько она стоит? – спросил он.
– Думаю, столько у меня нет…
Он рассмеялся:
– О'кей. Можешь взять. Собираешься поездить по дорогим магазинам?
– Вроде того. Так я могу брать?
– Ты до сих пор наш ниггер? Тогда бери!
– Я белый негр.
– Ага!
Я надел свой лучший прикид, предназначенный для ночных клубов, – черные джинсы, черную рубашку и черную кепку – и на «ламборгини» подкатил к дому Казановы в Уэстчестере. Чего ради? Что еще мне нужно было от него? Хороший вопрос!
Я сам не знал ответа. Просто верил, что смогу придумать что-нибудь, что поможет мне победить. Что-нибудь связанное с Карой, Сьюзан или Китген. Какие-нибудь опасные материалы, которые могут испортить им жизнь, – нелегальная съемка, компромат, расписки или что-то в этом роде…
Со времени взлома его ноутбука я помнил, что паролем было слово «модель». Сомнительно, что он поменял его.
Обнесенный высокой изгородью, увитой зеленью, дом не был виден с улицы. Я подкатил к подъездной аллее и позвонил, чтобы охрана открыла ворота. Но ответа не последовало. Я набрал код на буквенных кнопках: «Модель». Он не сработал. Тогда я набрал «Модель-1», и ворота распахнулись.
Дом Казановы, оформленный в среднеземноморском стиле, был пуст. Все его обитатели находились во Флориде. На заднем дворе радовал глаз зеленый, аккуратно подстриженный газон и экзотические орхидеи и пальмы. Чуть дальше находились бассейн и домик для отдыха. Вокруг бассейна горели несколько фонарей, но было ясно, что там никого нет.
Обтянутая темной кожей дверь была заперта. Я отыскал поднимающуюся раму в ванной комнате и решил влезть в окно, несмотря на то что одет был в слишком дорогие вещи и вовсе не рассчитывал на то, что придется проникнуть в дом криминальным путем. Стоило ли пускаться в эту авантюру?
И я решился. Сразу же за ванной находилась кухня. Я включил свет и прошел дальше. У меня вдруг возникло ощущение, что дом не оставлен хозяином, как это бывает, когда уходишь надолго, а скорее походил на помещение, из которого только что вышли на пару минут. Я открыл незапертую дверь и крикнул:
– Привет!
Никто не ответил.
– Привет, Данте.
Я решил пройтись по дому и осмотреться. Выглядел он действительно как место для кислотных вечеринок. Стиль интерьера был смешанный – версальский, лас-вегасский: мебель, обтянутая кожей, стекло и хромированные поверхности. Стены были увешаны картинами из коллекции Данте, о которой он говорил несколько раз, предлагая невзначай полюбоваться ею. Я удивлялся его страсти к коллекционированию, потому что Казанова не выглядел как человек, всерьез интересующийся искусством. И скорее всего картины, за которые он отваливал немалые суммы, никогда не стоили тех денег, что он готов был заплатить. Эта странная коллекция состояла из реалистических морских пейзажей, изображений яхты «Инферно» и его персонального джета. Имелись тут и редкие портреты художников и антикварные фотографии моделей, произведения Олденбурга, Аллена Джонса и Джеффа Кунса.
Среди работ Кунса были любопытные китчи-дельфин, который превращался в стручок гороха, софа в виде «кадиллака», журнальный столик, сделанный из крыльев самолета времен Второй мировой, и какой-то фантасмагорический зверь, напоминающий средневековых чудовищ и мутантов. Был там и портрет Энди Уорхола в постимпрессионистском стиле.
Как всегда и во всех местах, где обитал Казанова, одна из стен была отведена под гигантский телевизионный экран. Зато окна и арки в этом помещении были выполнены в винтажном стиле – высокие, стрельчатые, стилизованные под Средневековье. Стены в телевизионной комнате пестрели огромными, в золотых рамах, фотографиями обнаженных моделей из агентства Казановы, сделанными выдающимися фотографами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Не можешь дать мне время?
– Могу. Время – это, по-моему, единственное, что я могу тебе дать.
– Не говори так, ты мне действительно нравишься.
Я терпеть не мог этот стиль разговора, он изводил меня двусмысленностью и неопределенностью.
– Да, но все-таки лучше иметь хоть что-то, чем не иметь ничего.
Она опять вздохнула.
– Так что это был за важный вопрос?
– Насчет Казановы…
– Опять… О нем ты думаешь больше, чем обо мне.
– Когда ты жила с ним, где он хранил все ценности?
– Ты имеешь в виду кокаин?
– Можно и так сказать… но вообще я имел в виду и его бумаги… или, может быть, фотографии, материалы, предметы искусства…
– Тебя интересует, где он хранил компромат?
– Да.
– На винчестере в запароленных файлах. Он никого к нему не подпускал. А хранил его в сейфе. Я там держала бриллианты, но все это было в другой жизни. Код я не знаю. К тому же он его меняет периодически. А зачем тебе? Неужели боишься, что у него твои фото в костюме игрока команды Йеля?
Я рассмеялся.
– Серьезно… скажи, кто-то опасается компромата?
– Да, пожалуй.
– Но он очень тщательно все прячет. Что ты собираешься делать? Взломать охранную систему компьютера?
– Я над этим думаю. Может, ломать не придется. Я что-нибудь изобрету.
– Они могут быть в сейфе. Не знаю, может, он хранит их в белье, там же, где держит всякую порнографию.
– Он ее скрывает?
– Чарли, даже Данте не настолько сумасшедший, чтобы полагать, будто человек не должен стыдиться того, что читает «Хастлер». Вот ты где бы держал эти журналы? На чайном столике?
– Я не читаю порнографию.
– Брось, все мужчины ее читают.
– Мне хватает итальянского «Вог».
– Неужели он такой пикантный? Надеюсь, ты не собираешься устраивать кражу со взломом?
– А ты думаешь, у меня получилось бы?
– У тебя все может получиться, если всерьез возьмешься за дело.
– А в его доме бывает кто-нибудь, когда хозяин отсутствует? Может, домработница?
– Она не живет там. Это его дом для оргий, дорогуша, для секса, наркотиков и вечеринок. У Данте дурной вкус, но с домработницей он точно не спит. Она выглядит как девушка из фэт-шоу. Чем еще могу помочь?
– А что насчет приглашения?
– Я думала, ты забыл. Вернусь в пятницу утром. Скажи, ты что-нибудь слышал про Боба Небраску?
– Нет, а что?
– Он умер.
Что она такое сказала?
– Ты меня слушаешь, Чарли?
– Да, что случилось?
– Странное. Он погиб от схода лавины на съемках рекламы «Мальборо». В перерыве поехал верхом пообедать и сорвался в пропасть. Не знаю, может, выстрелил из ружья, и это спровоцировало обвал. Представляешь? Два часа его откапывали. Так жалко, он был славный…
– Да, славный…
– Все нормально, Чарли?
– Да. Извини, он был моим другом.
– Понимаю. Не сомневаюсь, он сам выбрал такую… дорогу.
– Я тоже так думаю.
Я решил подготовиться к сражению заранее.
У моего приятеля Джамала был «ламборгини-диабло», точно такой же, как у Казановы. Я позвонил ему и попросил одолжить мне машину.
– Друг, ты знаешь, сколько она стоит? – спросил он.
– Думаю, столько у меня нет…
Он рассмеялся:
– О'кей. Можешь взять. Собираешься поездить по дорогим магазинам?
– Вроде того. Так я могу брать?
– Ты до сих пор наш ниггер? Тогда бери!
– Я белый негр.
– Ага!
Я надел свой лучший прикид, предназначенный для ночных клубов, – черные джинсы, черную рубашку и черную кепку – и на «ламборгини» подкатил к дому Казановы в Уэстчестере. Чего ради? Что еще мне нужно было от него? Хороший вопрос!
Я сам не знал ответа. Просто верил, что смогу придумать что-нибудь, что поможет мне победить. Что-нибудь связанное с Карой, Сьюзан или Китген. Какие-нибудь опасные материалы, которые могут испортить им жизнь, – нелегальная съемка, компромат, расписки или что-то в этом роде…
Со времени взлома его ноутбука я помнил, что паролем было слово «модель». Сомнительно, что он поменял его.
Обнесенный высокой изгородью, увитой зеленью, дом не был виден с улицы. Я подкатил к подъездной аллее и позвонил, чтобы охрана открыла ворота. Но ответа не последовало. Я набрал код на буквенных кнопках: «Модель». Он не сработал. Тогда я набрал «Модель-1», и ворота распахнулись.
Дом Казановы, оформленный в среднеземноморском стиле, был пуст. Все его обитатели находились во Флориде. На заднем дворе радовал глаз зеленый, аккуратно подстриженный газон и экзотические орхидеи и пальмы. Чуть дальше находились бассейн и домик для отдыха. Вокруг бассейна горели несколько фонарей, но было ясно, что там никого нет.
Обтянутая темной кожей дверь была заперта. Я отыскал поднимающуюся раму в ванной комнате и решил влезть в окно, несмотря на то что одет был в слишком дорогие вещи и вовсе не рассчитывал на то, что придется проникнуть в дом криминальным путем. Стоило ли пускаться в эту авантюру?
И я решился. Сразу же за ванной находилась кухня. Я включил свет и прошел дальше. У меня вдруг возникло ощущение, что дом не оставлен хозяином, как это бывает, когда уходишь надолго, а скорее походил на помещение, из которого только что вышли на пару минут. Я открыл незапертую дверь и крикнул:
– Привет!
Никто не ответил.
– Привет, Данте.
Я решил пройтись по дому и осмотреться. Выглядел он действительно как место для кислотных вечеринок. Стиль интерьера был смешанный – версальский, лас-вегасский: мебель, обтянутая кожей, стекло и хромированные поверхности. Стены были увешаны картинами из коллекции Данте, о которой он говорил несколько раз, предлагая невзначай полюбоваться ею. Я удивлялся его страсти к коллекционированию, потому что Казанова не выглядел как человек, всерьез интересующийся искусством. И скорее всего картины, за которые он отваливал немалые суммы, никогда не стоили тех денег, что он готов был заплатить. Эта странная коллекция состояла из реалистических морских пейзажей, изображений яхты «Инферно» и его персонального джета. Имелись тут и редкие портреты художников и антикварные фотографии моделей, произведения Олденбурга, Аллена Джонса и Джеффа Кунса.
Среди работ Кунса были любопытные китчи-дельфин, который превращался в стручок гороха, софа в виде «кадиллака», журнальный столик, сделанный из крыльев самолета времен Второй мировой, и какой-то фантасмагорический зверь, напоминающий средневековых чудовищ и мутантов. Был там и портрет Энди Уорхола в постимпрессионистском стиле.
Как всегда и во всех местах, где обитал Казанова, одна из стен была отведена под гигантский телевизионный экран. Зато окна и арки в этом помещении были выполнены в винтажном стиле – высокие, стрельчатые, стилизованные под Средневековье. Стены в телевизионной комнате пестрели огромными, в золотых рамах, фотографиями обнаженных моделей из агентства Казановы, сделанными выдающимися фотографами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109