Отлив – лента жидкого конвейера, подающая более слабых пловцов прямо на стол сонму созданий, в ожидании притаившихся возле устья канала. Мне потребовалась всего пара минут, чтобы различить длинные темные тени в десятке футов подо мной, курсирующие по дну.
Я насчитал двадцать рыбин, многие из которых тянули больше чем на сотню фунтов. Как только течение усилится, они поднимутся к поверхности. Значит, у меня есть два часа. Я поплыл назад к берегу, вытерся и бросился в гамак.
Я лежал в гамаке, смотрел на лунный серп в голубом небе – и вдруг осознал свое место в этом загадочном мире. Я покачивался в гамаке, а Земля кружилась, как гигантский гироскоп, летя по своей орбите вокруг солнца. Там, за синевой, двигались вместе с нами далекие невидимые планеты и Млечный Путь.
В школе это почему-то никогда не казалось таким грандиозным и таинственным. Может, стоит изучать астрономию не только через гигантские телескопы, но и с гамаков на безлюдном берегу? Чем раньше в жизни мы поймем, что мы часть чего-то волшебного и таинственного, тем лучше.
С этими мыслями я и уснул.
Несколько часов спустя меня разбудили люди, говорившие на каком-то неведомом языке. Мне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, что голоса доносились не из моего сна, а из открытого океана, и язык, который я слышу, – французский. Перевернувшись в гамаке, я увидел в канале прекрасный кеч футов тридцать пять в длину – он тащил на буксире небольшой тендер. Паруса были выставлены умело, и темно-зеленое судно мягко скользило по неподвижной морской глади. У грот-мачты находилось приподнятое основание выкрашенной в белый рубки с двумя иллюминаторами. Судно вверх по течению осторожно вел один-единственный матрос в желтой зюйдвестке.
Я был поражен красотой корабля и постановкой парусов. Кроме того, я как никогда был признателен за то, что кто бы его ни вел, этот кеч вторгся в мое тайное рыбацкое местечко на парусах, а не на моторе. Шум двигателя был бы равносилен фейерверку для моих тарпонов.
Я вылез из гамака, вытащил из сумки бинокль и внимательно изучил воду перед судном. Рыба спокойно плавала на прежнем месте. Я перевел взгляд на парусник и различил маленький французский флаг, развевающийся на мачте. За рулем стояла красивая женщина. По глазам было видно, что она плыла всю ночь.
Длинные волосы, собранные в «конский хвост», были перетянуты бечевкой для парусов. На первый взгляд ей было около тридцати – загорелая, держалась очень уверенно.
Пока я с интересом наблюдал за ней, она осторожно повернула суденышко против ветра, опустила и убрала грот, потом перешла в носовую часть и сбросила якорь. Судно выровнялось и стало мерно покачиваться на лине.
Я аплодировал ей. Хлопки эхом разнеслись по отмели, и это на мгновение ошеломило ее. Вот тут она и заметила меня. Помедлила, затем приветственно помахала. Нет ничего удивительного в том, что улыбка такой женщины заставила меня напрочь забыть о рыбалке, о которой я так долго мечтал.
Я отвязал ялик и направился к каналу. Солнце, спрятавшееся за облако, внезапно появилось снова, и на мгновение меня ослепило. Когда глаза привыкли к яркому свету, я увидел, что женщина сняла с себя всю одежда и расположилась на корме. То было прекрасное зрелище.
Я читал истории о моряках, попавших на необитаемый остров или слишком долго пробывших в море. Они принимали все – от ламантинов до акул – за прекрасных русалок. Но когда капитан на мгновение замерла, а потом нырнула в воду, я понял, что это не видение. Брызги спугнули несколько небольших рыб, плававших позади судна, но рыбалка меня уже не интересовала.
– Доброе утро, – сказал я, не доплыв до нее ярдов двадцати.
– Доброе утро, – ответила она на английском, но с французским акцентом. Улыбка была очень приятная.
Я пытался держаться хладнокровно, а она покачивалась на волнах, нисколько не смущаясь своей наготы. Она лениво плыла на спине обратно к судну. На корме было написано «Рев Бле – Кальви». «Голубая мечта».
– Далеко же вы заплыли от Корсики, – сказал я.
– Вы были на Корсике? – спросила она, продолжая работать ногами.
– Нет, но слышал, что там очень хорошо.
– Верно. Вы ловите на мушку? – спросила она.
Меня поразили ее познания.
– Да.
– Всегда хотела попробовать.
– Меня зовут Талли Марс, – решил представиться я.
– А я Софи Диамант.
– Приятно познакомиться. У вас великолепная лодка.
– Благодарю. – Она сделала паузу и осмотрела «Барилете». – Очень интересный ялик. А чье это лицо?
– Это бог моря индейцев майя. – Я удерживал ялик на месте шестом. Течение усиливалось.
– А вы далеко заплыли от Мексики, – сказала она с улыбкой.
– Не от Мексики, а от Пунта-Маргариты, – поправил ее я, думая, как много времени прошло с тех пор, как я покинул эти берега.
– Что ловите?
Прямо в этот момент рядом с яликом проплывала большая рыба. Моей лесы как раз могло бы хватить.
– Одну секундочку, – сказал я.
Я закрепил шест, осторожно соступил с настила и на цыпочках двинулся к носу, где лежала моя удочка. Я схватил ее, проверил, не запуталась ли леса, примерился и бросил мушку прямо между обнаженной Софи и следом, который оставила за собой рыба.
Я увидел, как за движущейся мушкой появилась черная тень, и почувствовал мощный рывок. Леса натянулась, и удочка почти согнулась пополам. До шоу оставались считанные секунды.
Я стоял под солнцем, потея больше от волнения, чем от жары. Долго ждать не пришлось. Крупная рыба резко выскочила из воды. Она была намного больше ста фунтов и гнула мою удочку, словно резиновую.
– Боже мой! – воскликнула Софи. – Это же тарпон!
Потом быстро заговорила по-французски, обернувшись к своему кечу.
Когда рыба выпрыгнула во второй раз, на палубе показалась маленькая девочка.
– Regarde, Монтана! – кричала Софи, указывая на рыбу.
Девочка оказалась уменьшенной копией Софи – разница была лишь в цвете волос. Она была одета в ярко-красное платье и в одной руке держала большой круассан, а ее рот был измазан вареньем.
Рыба выполнила серию акробатических прыжков, причем на последнем полностью провернула тело в воздухе и исполнила кувырок назад. Крючок выскочил. Она сделала последний прыжок в знак неповиновения и скрылась под водой.
Маленькая девочка захлопала в ладоши.
– Вы показываете это всем девушкам, с которыми знакомитесь, мистер Марс? – спросила Софи.
– А вы кто? – крикнула мне маленькая девочка. Ее прямота застала меня врасплох, но не успел я ответить, как ее мать сурово заговорила с ней по-французски. Малышка внимательно выслушала свою маму, а потом сказала на безупречном английском:
– Меня зовут Монтана. Рада встрече с вами, мистер Марс.
– Можешь называть меня Талли, Монтана.
– Куда поплыла эта большая рыбина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Я насчитал двадцать рыбин, многие из которых тянули больше чем на сотню фунтов. Как только течение усилится, они поднимутся к поверхности. Значит, у меня есть два часа. Я поплыл назад к берегу, вытерся и бросился в гамак.
Я лежал в гамаке, смотрел на лунный серп в голубом небе – и вдруг осознал свое место в этом загадочном мире. Я покачивался в гамаке, а Земля кружилась, как гигантский гироскоп, летя по своей орбите вокруг солнца. Там, за синевой, двигались вместе с нами далекие невидимые планеты и Млечный Путь.
В школе это почему-то никогда не казалось таким грандиозным и таинственным. Может, стоит изучать астрономию не только через гигантские телескопы, но и с гамаков на безлюдном берегу? Чем раньше в жизни мы поймем, что мы часть чего-то волшебного и таинственного, тем лучше.
С этими мыслями я и уснул.
Несколько часов спустя меня разбудили люди, говорившие на каком-то неведомом языке. Мне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, что голоса доносились не из моего сна, а из открытого океана, и язык, который я слышу, – французский. Перевернувшись в гамаке, я увидел в канале прекрасный кеч футов тридцать пять в длину – он тащил на буксире небольшой тендер. Паруса были выставлены умело, и темно-зеленое судно мягко скользило по неподвижной морской глади. У грот-мачты находилось приподнятое основание выкрашенной в белый рубки с двумя иллюминаторами. Судно вверх по течению осторожно вел один-единственный матрос в желтой зюйдвестке.
Я был поражен красотой корабля и постановкой парусов. Кроме того, я как никогда был признателен за то, что кто бы его ни вел, этот кеч вторгся в мое тайное рыбацкое местечко на парусах, а не на моторе. Шум двигателя был бы равносилен фейерверку для моих тарпонов.
Я вылез из гамака, вытащил из сумки бинокль и внимательно изучил воду перед судном. Рыба спокойно плавала на прежнем месте. Я перевел взгляд на парусник и различил маленький французский флаг, развевающийся на мачте. За рулем стояла красивая женщина. По глазам было видно, что она плыла всю ночь.
Длинные волосы, собранные в «конский хвост», были перетянуты бечевкой для парусов. На первый взгляд ей было около тридцати – загорелая, держалась очень уверенно.
Пока я с интересом наблюдал за ней, она осторожно повернула суденышко против ветра, опустила и убрала грот, потом перешла в носовую часть и сбросила якорь. Судно выровнялось и стало мерно покачиваться на лине.
Я аплодировал ей. Хлопки эхом разнеслись по отмели, и это на мгновение ошеломило ее. Вот тут она и заметила меня. Помедлила, затем приветственно помахала. Нет ничего удивительного в том, что улыбка такой женщины заставила меня напрочь забыть о рыбалке, о которой я так долго мечтал.
Я отвязал ялик и направился к каналу. Солнце, спрятавшееся за облако, внезапно появилось снова, и на мгновение меня ослепило. Когда глаза привыкли к яркому свету, я увидел, что женщина сняла с себя всю одежда и расположилась на корме. То было прекрасное зрелище.
Я читал истории о моряках, попавших на необитаемый остров или слишком долго пробывших в море. Они принимали все – от ламантинов до акул – за прекрасных русалок. Но когда капитан на мгновение замерла, а потом нырнула в воду, я понял, что это не видение. Брызги спугнули несколько небольших рыб, плававших позади судна, но рыбалка меня уже не интересовала.
– Доброе утро, – сказал я, не доплыв до нее ярдов двадцати.
– Доброе утро, – ответила она на английском, но с французским акцентом. Улыбка была очень приятная.
Я пытался держаться хладнокровно, а она покачивалась на волнах, нисколько не смущаясь своей наготы. Она лениво плыла на спине обратно к судну. На корме было написано «Рев Бле – Кальви». «Голубая мечта».
– Далеко же вы заплыли от Корсики, – сказал я.
– Вы были на Корсике? – спросила она, продолжая работать ногами.
– Нет, но слышал, что там очень хорошо.
– Верно. Вы ловите на мушку? – спросила она.
Меня поразили ее познания.
– Да.
– Всегда хотела попробовать.
– Меня зовут Талли Марс, – решил представиться я.
– А я Софи Диамант.
– Приятно познакомиться. У вас великолепная лодка.
– Благодарю. – Она сделала паузу и осмотрела «Барилете». – Очень интересный ялик. А чье это лицо?
– Это бог моря индейцев майя. – Я удерживал ялик на месте шестом. Течение усиливалось.
– А вы далеко заплыли от Мексики, – сказала она с улыбкой.
– Не от Мексики, а от Пунта-Маргариты, – поправил ее я, думая, как много времени прошло с тех пор, как я покинул эти берега.
– Что ловите?
Прямо в этот момент рядом с яликом проплывала большая рыба. Моей лесы как раз могло бы хватить.
– Одну секундочку, – сказал я.
Я закрепил шест, осторожно соступил с настила и на цыпочках двинулся к носу, где лежала моя удочка. Я схватил ее, проверил, не запуталась ли леса, примерился и бросил мушку прямо между обнаженной Софи и следом, который оставила за собой рыба.
Я увидел, как за движущейся мушкой появилась черная тень, и почувствовал мощный рывок. Леса натянулась, и удочка почти согнулась пополам. До шоу оставались считанные секунды.
Я стоял под солнцем, потея больше от волнения, чем от жары. Долго ждать не пришлось. Крупная рыба резко выскочила из воды. Она была намного больше ста фунтов и гнула мою удочку, словно резиновую.
– Боже мой! – воскликнула Софи. – Это же тарпон!
Потом быстро заговорила по-французски, обернувшись к своему кечу.
Когда рыба выпрыгнула во второй раз, на палубе показалась маленькая девочка.
– Regarde, Монтана! – кричала Софи, указывая на рыбу.
Девочка оказалась уменьшенной копией Софи – разница была лишь в цвете волос. Она была одета в ярко-красное платье и в одной руке держала большой круассан, а ее рот был измазан вареньем.
Рыба выполнила серию акробатических прыжков, причем на последнем полностью провернула тело в воздухе и исполнила кувырок назад. Крючок выскочил. Она сделала последний прыжок в знак неповиновения и скрылась под водой.
Маленькая девочка захлопала в ладоши.
– Вы показываете это всем девушкам, с которыми знакомитесь, мистер Марс? – спросила Софи.
– А вы кто? – крикнула мне маленькая девочка. Ее прямота застала меня врасплох, но не успел я ответить, как ее мать сурово заговорила с ней по-французски. Малышка внимательно выслушала свою маму, а потом сказала на безупречном английском:
– Меня зовут Монтана. Рада встрече с вами, мистер Марс.
– Можешь называть меня Талли, Монтана.
– Куда поплыла эта большая рыбина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104