Мсье Метайе – свидетель, не правда ли?
Матье. Вынужден признать…
Дэвид. Вот! Я ведь ни о чем с ним не говорил, я сдержал свое слово – теперь держите ваше. Сколько?
Роксана. Не к чему продолжать эту гнусную игру, я не приму ни одного из ваших предложений.
Дэвид. Ну, это мы посмотрим.
Роксана. Уже посмотрели! (Направляется из комнаты.)
Дэвид. Аптека для вашего сына…
Роксана. Что?
Дэвид. Аптека вашего сына – за час со мной.
Матье. Ну нет! Не по правилам! Опять вариант Ифигении. Мадам Обертэн согласится, и это с ее стороны будет жертвой ради сына, а не ради собственной выгоды.
Дэвид. Да, но, учитывая то, что их интересы так тесно связаны, можно считать, что выгода Николя в этом деле – личная выгода матери.
Матье. Так-то так, но все же это спорно.
Роксана. Да что спорить! В любом случае я скажу – нет!
Дэвид. Интересно бы было послушать, что бы на это сказал Николя!
Роксана. Он бы меня одобрил.
Дэвид. А вот я в этом совсем не уверен. На озере Тюн он согласился на мой велосипед.
Роксана. Не важно! И даже если бы, паче чаяния, он согласился, я-то ведь – не согласна.
Дэвид. Прекрасно! В таком случае – продолжим!
Роксана. Нет, мистер Грэг, на этом вы нас покинете!
Дэвид. Вы предпочитаете, чтобы я отправился играть с Николя?
Роксана. Но, в конце концов, я же вам говорю, что своего решения не изменю ни за что!
Дэвид. А за Льеду?
Роксана. Что – за Льеду?
Дэвид. Это дом, где вы провели детство, дом, который вам очень дорог, – ведь вы сами это сказали?
Роксана. Сказала, ну и что?
Дэвид. Разве вам не хочется, чтобы он был таким же уютным и гостеприимным, как раньше?
Матье. И даже лучше, чем раньше! С центральным отоплением, на чердаке – мастерская-библиотека, а в гараже – салон с бассейном.
Роксана. Матье!
Матье. Поскольку я подозреваю, что мистер Грэг, возможно, предложит взять на себя расходы по дому, уже лучше сразу честно поставить точки над «и».
Дэвид. И вы абсолютно правы!
Матье. Тогда, может быть, можно прибавить маленький просмотровый зал в подвале…
Дэвид. Готов с удовольствием. Это обойдется примерно во сколько?
Матье. Просмотровый зал?
Дэвид. Нет, все вместе.
Матье. Трудно назвать цифру. Вы знаете, в строительстве всегда перерасход.
Дэвид. Ну что ж, обойдемся без цифр. Скажем… сумма, необходимая для благоустройства дома.
Матье. Так будет вернее. И менее прозаично. А то все время говорить только о деньгах становится неприятно.
Дэвид. Разделяю ваше мнение. И принимаю ваш принцип и для другого вопроса.
Матье. Какого еще вопроса?
Дэвид. Аптеки.
Матье. Ах, так она еще не снята с повестки дня?
Дэвид. Конечно, нет! Уговор дороже денег. Дом – это премиальные.
Матье. Потрясающе. Подведем итог – перестройка Льеду…
Дэвид. Плюс – будущее Николя. (Поворачиваясь к Роксане.) Это вас устраивает?
Роксана. Только в смысле формулировки. Но аромат цветов вашего красноречия не может заглушить отвратительного запаха вашего чистогана.
Дэвид. Умоляю! Не отвлекайтесь! Льеду и аптека – две проблемы, которые вас больше всего тревожат?
Роксана. Без сомнения.
Дэвид. И вы были бы счастливы, если бы они немедленно разрешились?
Роксана. Безумно.
Дэвид. Так что же?…
Роксана. Что же? Я была бы тоже безумно счастлива, если бы могла повесить в этой комнате несколько Ренуаров и несколько Моне; если бы в моей спальне была подлинная старинная мебель; если бы в моей мастерской были роскошные переплеты семнадцатого века, под ногами – восточные ковры и кругом – скульптуры лучших мастеров. Да, мистер Грэг, я, конечно, мечтала бы об этом, да и не только об этом. Но если в тот момент, когда я все это получу, я должна буду удовлетворить ваши требования, я выброшу все в окно без малейшего колебания. Теперь ясно?
Дэвид. Ясно, но абсолютно непонятно…
Роксана. Неужели? Вы не понимаете, что я не продаюсь?
Дэвид. За эту цену?
Роксана. Цена здесь ни при чем. Мне отвратителен сам принцип. (Обращается к Матье.) В конце концов, ты, Матье, ты меня понимаешь?
Матье. Да-а-а… Я-то тебя понимаю, потому что я тебя знаю и я привык, что ты всегда на недосягаемой высоте. Но, положа руку на сердце, признаюсь, что понимаю и недоумение мистера Грэга.
Роксана. Ну, речь не о нем! Ему, видимо, встречались только девицы, согласные на любого Квазимодо за кусок хлеба, где же ему понять, что женщина может отказаться от него самого и нескольких миллионов!
Дэвид. Но все-таки вам, наверно, льстит, что я столько предлагаю?
Роксана. Не только не льстит, мне стыдно за вас. Когда вы только что торговались с Матье, у меня было ощущение, что я – лошадь, которую оценивает перекупщик.
Матье. Отдай справедливость, что перекупщик не торговался!
Роксана. И тем не менее я была предметом купли-продажи.
Дэвид. Ну, если рассуждать в таком духе, порядочные жены не должны принимать подарков от своих мужей!
Роксана. Это их дело! Свои симпатии я никогда не оценивала на деньги! Впрочем, заслуга невелика, я просто иначе не могу.
Дэвид. Как это вы не можете?
Роксана. Я просто физически на это неспособна. Если на подушке будут лежать деньги, это обратит меня в ледышку, в мумию.
Дэвид. Ну, это вопрос воображения. Думайте не о бумажках, а о шкафах с лекарствами в аптеке Николя, о разноцветных черепичках на крыше Льеду, и это растопит ваш лед!
Роксана. Ничего не изменится.
Дэвид. Ну, вы действительно исключение!
Матье. Да, это верно.
Дэвид. Но это не ответ. Уникальный образец – особая цена! Сколько?
Роксана. Послушайте, мистер Грэг… и хорошенько послушайте! Больше на эту тему я с вами говорить не буду. За франк или за миллиард, но я не продам вам наслаждения, которое я постоянно испытываю только оттого, что никогда не краснею ни за мои поступки, ни за мои слова, ни за мои мысли. Проснувшись утром, я хочу смотреть на себя в зеркало, а не отворачиваться от него. На этом позвольте с вами попрощаться, мистер Грэг. Примите уверения в моем совершенном презрении к вам! (Выходит из комнаты.)
Дэвид. Определенное впечатление это производит!
Матье. Не случайно ее назвали Роксаной. Ее отец восхищался Сирано де Бержераком!
Дэвид. Мсье Метайе, я тоже имею честь откланяться. (Направляется к выходу.)
Матье. Постойте! А ваш чемодан?…
Дэвид. Оставляю его вам на память о прекрасно проведенных минутах.
Матье. А книги ваших друзей?… Теперь, наверно, вы уже не захотите оставить их мадам Обертэн?
Дэвид. Почему же?
Матье. Может быть, она вас обидела…
Дэвид. Ну, не будем мелочиться. Я играл. И проиграл. Такое в жизни случается.
Матье. Но не с вами, как вы нам сказали.
Дэвид. Не со мной.
Матье. И какое же впечатление произвел на вас этот первый проигрыш?
Дэвид. А то, что он, может быть, не окончательный.
Матье. Вы ее плохо знаете!
Дэвид. Жизнь полна неожиданностей! (Достает из портмоне визитную карточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Матье. Вынужден признать…
Дэвид. Вот! Я ведь ни о чем с ним не говорил, я сдержал свое слово – теперь держите ваше. Сколько?
Роксана. Не к чему продолжать эту гнусную игру, я не приму ни одного из ваших предложений.
Дэвид. Ну, это мы посмотрим.
Роксана. Уже посмотрели! (Направляется из комнаты.)
Дэвид. Аптека для вашего сына…
Роксана. Что?
Дэвид. Аптека вашего сына – за час со мной.
Матье. Ну нет! Не по правилам! Опять вариант Ифигении. Мадам Обертэн согласится, и это с ее стороны будет жертвой ради сына, а не ради собственной выгоды.
Дэвид. Да, но, учитывая то, что их интересы так тесно связаны, можно считать, что выгода Николя в этом деле – личная выгода матери.
Матье. Так-то так, но все же это спорно.
Роксана. Да что спорить! В любом случае я скажу – нет!
Дэвид. Интересно бы было послушать, что бы на это сказал Николя!
Роксана. Он бы меня одобрил.
Дэвид. А вот я в этом совсем не уверен. На озере Тюн он согласился на мой велосипед.
Роксана. Не важно! И даже если бы, паче чаяния, он согласился, я-то ведь – не согласна.
Дэвид. Прекрасно! В таком случае – продолжим!
Роксана. Нет, мистер Грэг, на этом вы нас покинете!
Дэвид. Вы предпочитаете, чтобы я отправился играть с Николя?
Роксана. Но, в конце концов, я же вам говорю, что своего решения не изменю ни за что!
Дэвид. А за Льеду?
Роксана. Что – за Льеду?
Дэвид. Это дом, где вы провели детство, дом, который вам очень дорог, – ведь вы сами это сказали?
Роксана. Сказала, ну и что?
Дэвид. Разве вам не хочется, чтобы он был таким же уютным и гостеприимным, как раньше?
Матье. И даже лучше, чем раньше! С центральным отоплением, на чердаке – мастерская-библиотека, а в гараже – салон с бассейном.
Роксана. Матье!
Матье. Поскольку я подозреваю, что мистер Грэг, возможно, предложит взять на себя расходы по дому, уже лучше сразу честно поставить точки над «и».
Дэвид. И вы абсолютно правы!
Матье. Тогда, может быть, можно прибавить маленький просмотровый зал в подвале…
Дэвид. Готов с удовольствием. Это обойдется примерно во сколько?
Матье. Просмотровый зал?
Дэвид. Нет, все вместе.
Матье. Трудно назвать цифру. Вы знаете, в строительстве всегда перерасход.
Дэвид. Ну что ж, обойдемся без цифр. Скажем… сумма, необходимая для благоустройства дома.
Матье. Так будет вернее. И менее прозаично. А то все время говорить только о деньгах становится неприятно.
Дэвид. Разделяю ваше мнение. И принимаю ваш принцип и для другого вопроса.
Матье. Какого еще вопроса?
Дэвид. Аптеки.
Матье. Ах, так она еще не снята с повестки дня?
Дэвид. Конечно, нет! Уговор дороже денег. Дом – это премиальные.
Матье. Потрясающе. Подведем итог – перестройка Льеду…
Дэвид. Плюс – будущее Николя. (Поворачиваясь к Роксане.) Это вас устраивает?
Роксана. Только в смысле формулировки. Но аромат цветов вашего красноречия не может заглушить отвратительного запаха вашего чистогана.
Дэвид. Умоляю! Не отвлекайтесь! Льеду и аптека – две проблемы, которые вас больше всего тревожат?
Роксана. Без сомнения.
Дэвид. И вы были бы счастливы, если бы они немедленно разрешились?
Роксана. Безумно.
Дэвид. Так что же?…
Роксана. Что же? Я была бы тоже безумно счастлива, если бы могла повесить в этой комнате несколько Ренуаров и несколько Моне; если бы в моей спальне была подлинная старинная мебель; если бы в моей мастерской были роскошные переплеты семнадцатого века, под ногами – восточные ковры и кругом – скульптуры лучших мастеров. Да, мистер Грэг, я, конечно, мечтала бы об этом, да и не только об этом. Но если в тот момент, когда я все это получу, я должна буду удовлетворить ваши требования, я выброшу все в окно без малейшего колебания. Теперь ясно?
Дэвид. Ясно, но абсолютно непонятно…
Роксана. Неужели? Вы не понимаете, что я не продаюсь?
Дэвид. За эту цену?
Роксана. Цена здесь ни при чем. Мне отвратителен сам принцип. (Обращается к Матье.) В конце концов, ты, Матье, ты меня понимаешь?
Матье. Да-а-а… Я-то тебя понимаю, потому что я тебя знаю и я привык, что ты всегда на недосягаемой высоте. Но, положа руку на сердце, признаюсь, что понимаю и недоумение мистера Грэга.
Роксана. Ну, речь не о нем! Ему, видимо, встречались только девицы, согласные на любого Квазимодо за кусок хлеба, где же ему понять, что женщина может отказаться от него самого и нескольких миллионов!
Дэвид. Но все-таки вам, наверно, льстит, что я столько предлагаю?
Роксана. Не только не льстит, мне стыдно за вас. Когда вы только что торговались с Матье, у меня было ощущение, что я – лошадь, которую оценивает перекупщик.
Матье. Отдай справедливость, что перекупщик не торговался!
Роксана. И тем не менее я была предметом купли-продажи.
Дэвид. Ну, если рассуждать в таком духе, порядочные жены не должны принимать подарков от своих мужей!
Роксана. Это их дело! Свои симпатии я никогда не оценивала на деньги! Впрочем, заслуга невелика, я просто иначе не могу.
Дэвид. Как это вы не можете?
Роксана. Я просто физически на это неспособна. Если на подушке будут лежать деньги, это обратит меня в ледышку, в мумию.
Дэвид. Ну, это вопрос воображения. Думайте не о бумажках, а о шкафах с лекарствами в аптеке Николя, о разноцветных черепичках на крыше Льеду, и это растопит ваш лед!
Роксана. Ничего не изменится.
Дэвид. Ну, вы действительно исключение!
Матье. Да, это верно.
Дэвид. Но это не ответ. Уникальный образец – особая цена! Сколько?
Роксана. Послушайте, мистер Грэг… и хорошенько послушайте! Больше на эту тему я с вами говорить не буду. За франк или за миллиард, но я не продам вам наслаждения, которое я постоянно испытываю только оттого, что никогда не краснею ни за мои поступки, ни за мои слова, ни за мои мысли. Проснувшись утром, я хочу смотреть на себя в зеркало, а не отворачиваться от него. На этом позвольте с вами попрощаться, мистер Грэг. Примите уверения в моем совершенном презрении к вам! (Выходит из комнаты.)
Дэвид. Определенное впечатление это производит!
Матье. Не случайно ее назвали Роксаной. Ее отец восхищался Сирано де Бержераком!
Дэвид. Мсье Метайе, я тоже имею честь откланяться. (Направляется к выходу.)
Матье. Постойте! А ваш чемодан?…
Дэвид. Оставляю его вам на память о прекрасно проведенных минутах.
Матье. А книги ваших друзей?… Теперь, наверно, вы уже не захотите оставить их мадам Обертэн?
Дэвид. Почему же?
Матье. Может быть, она вас обидела…
Дэвид. Ну, не будем мелочиться. Я играл. И проиграл. Такое в жизни случается.
Матье. Но не с вами, как вы нам сказали.
Дэвид. Не со мной.
Матье. И какое же впечатление произвел на вас этот первый проигрыш?
Дэвид. А то, что он, может быть, не окончательный.
Матье. Вы ее плохо знаете!
Дэвид. Жизнь полна неожиданностей! (Достает из портмоне визитную карточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22