Тогда Клотер поднял руку, и учительница задала ему проспрягать глагол в предложении: «Я не должен притворяться больным, пытаясь найти повод, чтобы меня освободили от решения задачи по арифметике». Во всех временах и наклонениях.
На перемене во дворе мы увидели Руфуса и подошли к нему.
– Ты был в медпункте? – спросил я.
– Нет, – ответил Руфус, – я спрятался до самой перемены.
– А почему? – спросил Эд.
– Я еще с ума не сошел, – сказал Руфус. – Последний раз, когда я ходил в медпункт, они намазали мне коленку йодом и потом очень жгло.
Тогда Жоффруа спросил у Руфуса, правда ли он болен, а Руфус его спросил, может, ему захотелось получить в нос? Тут Клотер засмеялся, и дальше я не помню, что кто сказал и что произошло, но все уже дрались вокруг Руфуса, а он присел, чтобы на нас смотреть, и кричал: «Давай! Давай! Давай!»
Конечно, как всегда, Альцест и Аньян не дрались. Аньян, потому что он повторял урок, и потому еще что из-за очков его нельзя даже стукнуть. А Аль– цестш до конца перемены надо было съесть еще два куска хлеба с вареньем.
Потом прибежал мсье Мушабьер. Это наш новый воспитатель, он не очень старый и помогает Бульону, нашему настоящему воспитателю, за нами присматривать. Потому что за нами и правда надо следить на перемене, даже если мы себя хорошо ведем. Тоже, ничего себе, работа!
– Ну что еще, – сказал мсье Мушабьер, – что еще случилось, банда маленьких дикарей? Я вас всех оставлю после уроков!
– Только не меня, – сказал Руфус. – Я заболел.
– Неужели? – спросил Жоффруа.
– Ты у меня сейчас получишь! – сказал Руфус.
– Прекратите! – закричал мсье Мушабьер. – Немедленно прекратите, или я обещаю, что вы заболеете!
Тогда мы замолчали, и мсье Мушабьер попросил Руфуса к нему подойти.
– Что с вами? – спросил у него мсье Мушабьер.
Руфус ответил, что он плохо себя чувствует.
– Вы сказали об этом родителям? – спросил мсье Мушабьер.
– Да, – ответил Руфус, – сегодня утром я сказал маме.
– Тогда почему, – спросил мсье Мушабьер, – она разрешила вам пойти в школу?
– Ну, – объяснил Руфус, – потому что я ей говорю каждое утро, что я плохо себя чувствую. Конечно, она же не может знать, но на этот раз я не обманываю.
Мсье Мушабьер посмотрел на Руфуса, почесал затылок и сказал, что ему надо пойти в медпункт.
– Нет! – закричал Руфус.
– Почему нет? – спросил мсье Мушабьер. – Если вы больны, то должны пойти в медпункт. И когда я вам что-нибудь говорю, надо меня слушаться.
И мсье Мушабьер взял Руфуса за руку. Тогда Руфус закричал:
– Нет, нет, я не пойду! Я не пойду! – И с плачем бросился на пол.
– Не бейте его, – сказал Альцест, он как раз доел свой хлеб с вареньем. – Разве вы не видите, что он болен?
Мсье Мушабьер с удивлением посмотрел на Альцеста:
– Но я же его не… – начал он говорить, но вдруг весь покраснел и закричал на Альцеста, чтобы он не вмешивался не в свое дело. И велел ему остаться после уроков.
– Это уж слишком! – крикнул Альцест. – Значит, теперь я должен оставаться после уроков из-за того, что этот дурак заболел?
– Ты что, в нос захотел? – спросил Руфус. Он перестал плакать.
– Ага! – сказал Жоффруа.
И все сразу закричали и заспорили. Руфус присел, чтобы на нас посмотреть. И тут прибежал Бульон.
– Что случилось, мсье Мушабьер, у вас неприятности?
– Это из-за Руфуса, он заболел, – сказал Эд.
– Я вас ни о чем не спрашивал, – сказал Бульон, – мсье Мушабьер, прошу вас, накажите этого ученика.
И мсье Мушабьер велел Эду остаться после уроков. Альцест обрадовался, потому что гораздо веселее когда после уроков остается сразу несколько ребят.
Потом мсье Мушабьер объяснил Бульону, что Руфус не хотел идти в медпункт и что Альцест позволил себе ему сказать, чтобы он не бил Руфуса, и что он никогда его не бил, и что мы несносны, несносны, несносны. Он повторил это три раза, и в последний раз голосом похожим на мамин, когда я ее вывожу из себя.
Бульон провел рукой по подбородку, потом взял мсье Мушабьера под руку, отвел немного в сторону, положил ему руку на плечо и долго совсем тихо о чем-то с ним говорил.
А потом Бульон и мсье Мушабьер вернулись к нам.
– Вы сейчас увидите, мой друг, – сказал Бульон и широко улыбнулся. Потом он пальцем поманил Руфуса.
– Сейчас вы пойдете со мной в медпункт. И не разыгрывайте комедию. Договорились?
– Нет, – крикнул Руфус. И он бросился на пол с плачем и криком. – Никогда! Никогда! Никогда!
– Не надо его заставлять, – сказал Жоаким.
И тут началось! Бульон покраснел, он велел остаться после уроков Жоакиму, потом Мексану за то, что тот смеялся. Я очень удивился, но теперь во весь рот улыбался мсье Мушабьер.
Потом Бульон сказал Руфусу:
– В медпункт! Тотчас же и без разговоров!
И Руфус, увидев, что теперь не до шуток, сказал, что хорошо, он согласен и даже очень хочет туда пойти, но только пусть ему не мажут йодом коленку.
– Иодом? – спросил Бульон. – Иодом мазать не будут. Но когда вы выздоровеете, вы ко мне придете. Нам надо будет кое-что уладить. Теперь идите с мсье Мушабьером.
И мы пошли в медпункт. Тогда Бульон закричал:
– Не все! Только Руфус! Медпункт не двор для игр! А потом, ваш товарищ может быть заразным!
Мы все засмеялись. Нас развеселило это слово, всех, кроме Аньяна. Он всегда боится, что другие его заразят. Потом Бульон дал звонок на урок, и мы пошли в класс. А мсье Мушабьер пошел проводить Руфуса домой. Руфусу повезло, у нас был урок грамматики.
А болезнь, к счастью, оказалась несерьезная. Руфус и мсье Мушабьер оба заболели корью.
Легкоатлеты
Не знаю, говорил ли я вам, что недалеко от нашего дома есть пустырь. Иногда мы с ребятами ходим туда играть.
И чего только там нет! Трава, камни, старый матрац, отличная машина без колес, в ней мы летим, как в самолете – ж-ж-ж, или едем, как в автобусе – дрр-дрр-дрр. Есть и ящики, а иногда даже встречаются кошки. Только с кошками не поиграешь, они, как только нас видят, сразу разбегаются.
Мы собрались с ребятами на пустыре и не знали, чем бы заняться, потому что футбольный мяч у Альцеста отобрали до конца четверти.
– Может, поиграем в войну? – сказал Руфус.
– Нет уж. Ты же прекрасно знаешь, – сказал Эд, – ведь никто не хочет быть врагами, и мы сразу начинаем из-за этого драться.
– А я придумал, – сказал Клотер. – Давайте устроим соревнования по легкой атлетике!
Клотер объяснил, что по телевизору это было здорово интересно: много разных состязаний, чего только все не делают в одно и то же время! Лучшие становятся чемпионами, потом они поднимаются на скамейку и им вручают медали.
Откуда же все это возьмешь – и скамейку, и медали? – спросил Жоаким.
– Все будет понарошку, – ответил Клотер. Всем понравилось, и мы согласились.
– Ну ладно, – сказал Клотер. – Первое состязание – прыжки в высоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
На перемене во дворе мы увидели Руфуса и подошли к нему.
– Ты был в медпункте? – спросил я.
– Нет, – ответил Руфус, – я спрятался до самой перемены.
– А почему? – спросил Эд.
– Я еще с ума не сошел, – сказал Руфус. – Последний раз, когда я ходил в медпункт, они намазали мне коленку йодом и потом очень жгло.
Тогда Жоффруа спросил у Руфуса, правда ли он болен, а Руфус его спросил, может, ему захотелось получить в нос? Тут Клотер засмеялся, и дальше я не помню, что кто сказал и что произошло, но все уже дрались вокруг Руфуса, а он присел, чтобы на нас смотреть, и кричал: «Давай! Давай! Давай!»
Конечно, как всегда, Альцест и Аньян не дрались. Аньян, потому что он повторял урок, и потому еще что из-за очков его нельзя даже стукнуть. А Аль– цестш до конца перемены надо было съесть еще два куска хлеба с вареньем.
Потом прибежал мсье Мушабьер. Это наш новый воспитатель, он не очень старый и помогает Бульону, нашему настоящему воспитателю, за нами присматривать. Потому что за нами и правда надо следить на перемене, даже если мы себя хорошо ведем. Тоже, ничего себе, работа!
– Ну что еще, – сказал мсье Мушабьер, – что еще случилось, банда маленьких дикарей? Я вас всех оставлю после уроков!
– Только не меня, – сказал Руфус. – Я заболел.
– Неужели? – спросил Жоффруа.
– Ты у меня сейчас получишь! – сказал Руфус.
– Прекратите! – закричал мсье Мушабьер. – Немедленно прекратите, или я обещаю, что вы заболеете!
Тогда мы замолчали, и мсье Мушабьер попросил Руфуса к нему подойти.
– Что с вами? – спросил у него мсье Мушабьер.
Руфус ответил, что он плохо себя чувствует.
– Вы сказали об этом родителям? – спросил мсье Мушабьер.
– Да, – ответил Руфус, – сегодня утром я сказал маме.
– Тогда почему, – спросил мсье Мушабьер, – она разрешила вам пойти в школу?
– Ну, – объяснил Руфус, – потому что я ей говорю каждое утро, что я плохо себя чувствую. Конечно, она же не может знать, но на этот раз я не обманываю.
Мсье Мушабьер посмотрел на Руфуса, почесал затылок и сказал, что ему надо пойти в медпункт.
– Нет! – закричал Руфус.
– Почему нет? – спросил мсье Мушабьер. – Если вы больны, то должны пойти в медпункт. И когда я вам что-нибудь говорю, надо меня слушаться.
И мсье Мушабьер взял Руфуса за руку. Тогда Руфус закричал:
– Нет, нет, я не пойду! Я не пойду! – И с плачем бросился на пол.
– Не бейте его, – сказал Альцест, он как раз доел свой хлеб с вареньем. – Разве вы не видите, что он болен?
Мсье Мушабьер с удивлением посмотрел на Альцеста:
– Но я же его не… – начал он говорить, но вдруг весь покраснел и закричал на Альцеста, чтобы он не вмешивался не в свое дело. И велел ему остаться после уроков.
– Это уж слишком! – крикнул Альцест. – Значит, теперь я должен оставаться после уроков из-за того, что этот дурак заболел?
– Ты что, в нос захотел? – спросил Руфус. Он перестал плакать.
– Ага! – сказал Жоффруа.
И все сразу закричали и заспорили. Руфус присел, чтобы на нас посмотреть. И тут прибежал Бульон.
– Что случилось, мсье Мушабьер, у вас неприятности?
– Это из-за Руфуса, он заболел, – сказал Эд.
– Я вас ни о чем не спрашивал, – сказал Бульон, – мсье Мушабьер, прошу вас, накажите этого ученика.
И мсье Мушабьер велел Эду остаться после уроков. Альцест обрадовался, потому что гораздо веселее когда после уроков остается сразу несколько ребят.
Потом мсье Мушабьер объяснил Бульону, что Руфус не хотел идти в медпункт и что Альцест позволил себе ему сказать, чтобы он не бил Руфуса, и что он никогда его не бил, и что мы несносны, несносны, несносны. Он повторил это три раза, и в последний раз голосом похожим на мамин, когда я ее вывожу из себя.
Бульон провел рукой по подбородку, потом взял мсье Мушабьера под руку, отвел немного в сторону, положил ему руку на плечо и долго совсем тихо о чем-то с ним говорил.
А потом Бульон и мсье Мушабьер вернулись к нам.
– Вы сейчас увидите, мой друг, – сказал Бульон и широко улыбнулся. Потом он пальцем поманил Руфуса.
– Сейчас вы пойдете со мной в медпункт. И не разыгрывайте комедию. Договорились?
– Нет, – крикнул Руфус. И он бросился на пол с плачем и криком. – Никогда! Никогда! Никогда!
– Не надо его заставлять, – сказал Жоаким.
И тут началось! Бульон покраснел, он велел остаться после уроков Жоакиму, потом Мексану за то, что тот смеялся. Я очень удивился, но теперь во весь рот улыбался мсье Мушабьер.
Потом Бульон сказал Руфусу:
– В медпункт! Тотчас же и без разговоров!
И Руфус, увидев, что теперь не до шуток, сказал, что хорошо, он согласен и даже очень хочет туда пойти, но только пусть ему не мажут йодом коленку.
– Иодом? – спросил Бульон. – Иодом мазать не будут. Но когда вы выздоровеете, вы ко мне придете. Нам надо будет кое-что уладить. Теперь идите с мсье Мушабьером.
И мы пошли в медпункт. Тогда Бульон закричал:
– Не все! Только Руфус! Медпункт не двор для игр! А потом, ваш товарищ может быть заразным!
Мы все засмеялись. Нас развеселило это слово, всех, кроме Аньяна. Он всегда боится, что другие его заразят. Потом Бульон дал звонок на урок, и мы пошли в класс. А мсье Мушабьер пошел проводить Руфуса домой. Руфусу повезло, у нас был урок грамматики.
А болезнь, к счастью, оказалась несерьезная. Руфус и мсье Мушабьер оба заболели корью.
Легкоатлеты
Не знаю, говорил ли я вам, что недалеко от нашего дома есть пустырь. Иногда мы с ребятами ходим туда играть.
И чего только там нет! Трава, камни, старый матрац, отличная машина без колес, в ней мы летим, как в самолете – ж-ж-ж, или едем, как в автобусе – дрр-дрр-дрр. Есть и ящики, а иногда даже встречаются кошки. Только с кошками не поиграешь, они, как только нас видят, сразу разбегаются.
Мы собрались с ребятами на пустыре и не знали, чем бы заняться, потому что футбольный мяч у Альцеста отобрали до конца четверти.
– Может, поиграем в войну? – сказал Руфус.
– Нет уж. Ты же прекрасно знаешь, – сказал Эд, – ведь никто не хочет быть врагами, и мы сразу начинаем из-за этого драться.
– А я придумал, – сказал Клотер. – Давайте устроим соревнования по легкой атлетике!
Клотер объяснил, что по телевизору это было здорово интересно: много разных состязаний, чего только все не делают в одно и то же время! Лучшие становятся чемпионами, потом они поднимаются на скамейку и им вручают медали.
Откуда же все это возьмешь – и скамейку, и медали? – спросил Жоаким.
– Все будет понарошку, – ответил Клотер. Всем понравилось, и мы согласились.
– Ну ладно, – сказал Клотер. – Первое состязание – прыжки в высоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78