Я всегда говорил, что игрок не может быть в одно и то же время судьей, даже если у него сель свисток.
– А это ты видел? – спросил Эд, показывая кулак.
И директор велел ему прийти в школу в четверг.
Тогда мсье Кики сказал, что все записано. Мсье Пьерро сложил чемодан, и оба они ушли.
Сегодня в 8 часов вечера, кроме папы и мамы пришли еще мсье и мадам Бельдюр, мсье и мадам Куртеплак – наши соседи, а еще мсье Барлье, он работает вместе с папой, и дядя Эжен, и все мы сидели вокруг радио, чтобы послушать, как я выступаю. Бабушку предупредили слишком поздно, и она не смогла прийти, но она слушала радио у себя дома, с друзьями. Папа был очень горд, он гладил меня по голове и говорил: ну-ну! Все улыбались.
Только я не знаю, что произошло на радио: в 8 часов играла музыка.
Особенно мне было жаль мсье Кики и мсье Пьерро. Они, наверное, очень огорчились.
Мари-Эдвиж
Мама разрешила мне пригласить к нам домой на полдник ребят из школы, а я позвал еще и Мари– Эдвиж. У Мари-Эдвиж светлые волосы и голубые глаза. Она дочка мсье и мадам Куртеплак, и живут они в соседнем доме.
Едва ребята пришли, Альцест сразу побежал в столовую посмотреть, что стоит на столе, а потом вернулся и спросил:
– А кто еще придет? Я посчитал стулья и увидел, что один кусок пирога лишний.
Тогда я сказал, что позвал Мари-Эдвиж, и объяснил, что она дочка мсье и мадам Куртеплак и что они живут в соседнем доме.
– Но она же девчонка! – сказал Жоффруа.
– Ну и что? – ответил я.
– С девчонками мы не играем, – сказал Клотер. – Если она придет, мы даже разговаривать с ней не станем. И чего это ты придумал, в самом деле?
– Я приглашаю к себе кого хочу, – сказал я. – А если тебе не нравится, то сейчас ты у меня получишь!
Но тут в дверь позвонили, и вошла Мари-Эдвиж. а ней было платье такое же легкое, как занавески у нас в гостиной, только темно-зеленого цвета, и белый воротник с дырочками по краям. Мари-Эдвиж – девчонка что надо, но только зачем-то притащила с собой куклу!
– Никола, – сказала мама, – почему ты не познакомишь Мари-Эдвиж со своими друзьями?
– Это Эд, – сказал я, – а нот Руфус, Клотер, Жоффруа и Альцест.
– А мою куклу зовут Шанталь, – сказала Мари-Эдвиж. – И платье у нее из настоящего шелка.
Тут все замолчали, и мама сказала, чтобы мы шли в столовую, полдник готов.
Мари-Эдвиж села между мной и Альцестом. Мама дала нам по чашке шоколада и по куску пирога. Было до того вкусно, что стало совсем тихо. Прямо как на уроке, когда приходит инспектор. Потом Мари-Эдвиж повернулась к Альцесту и сказала:
– Как ты быстро ешь! Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь ел так быстро. Просто замечательно!
И она захлопала ресницами. А Альцест, наоборот, вытаращил на нее глаза, еле проглотил кусок пирога, который был у него во рту, покраснел и засмеялся каким-то дурацким смехом.
– Подумаешь! – сказал Жоффруа. – Я тоже умею быстро есть, даже еще быстрее!
– Вот и врешь, – сказал Альцест.
– Ой! Быстрее Альцеста? – сказала Мари-Эдвиж. – Не может быть!
А Альцест снова засмеялся тем же дурацким смехом. Тут Жоффруа сказал:
– Сейчас увидишь!
И он начал кусать свой пирог быстро-быстро.
Альцест не мог участвовать в соревновании, потому что он уже съел свой кусок. Зато другие устроили настоящую гонку.
– Я первый! – крикнул Эд, и у него изо рта во все стороны полетели крошки.
– Не считается, – сказал Руфус, – у тебя на тарелке почти не оставалось пирога.
– Вот и нет, – сказал Эд, – я свой кусок даже не надкусил.
– Ха-ха-ха! – сказал Клотер. – У меня был самый большой кусок, значит, я и выиграл!
Я опять чуть не врезал этому жулику Клотеру, но тут вошла мама, удивленно посмотрела и сказала:
– Как, вы уже съели весь пирог?
– Я еще нет, – ответила Мари-Эдвиж. Она ела не торопясь, отламывала по маленькому кусочку и, прежде чем положить его себе в рот, предлагала кукле, а кукла, конечно, отказывалась.
– Хорошо, – сказала мама, – когда вы кончите, ойдите поиграйте в саду, погода очень хорошая.
И она ушла.
– У тебя есть футбольный мяч? – спросил меня Клотер.
– Здорово! – сказал Руфус. – Пирог кто угодно слопает. Но футбол – другое дело. Я лучше вас всех пасую и веду мяч.
– Ха-ха-ха! – сказал Жоффруа.
– А Никола замечательно кувыркается, – сказала Мари-Эдвиж.
– Кувыркается? – сказал Эд. – Да это я лучше их всех кувыркаюсь. Я уже несколько лет тренируюсь.
– Вот и врешь, – сказал я, – тут я чемпион, и ты это знаешь!
– Ах так? Ну, держись! – сказал Эд. И мы все пошли в сад, потому что Мари-Эдвияж наконец-то доела свой пирог.
В саду мы с Эдом сразу начали кувыркаться. Потом Жоффруа сказал, что он тоже умеет, хоть мы этого не знаем. У Руфуса и правда не очень получалось, а Клотеру пришлось вскоре остановиться, потому что у него из кармана выпал шарик и закатился в траву.
Мари-Эдвиж хлопала в ладоши, а Альцест одной рукой запихивал в рот булочку, которую захватил из дома, а другой держал Шанталь, куклу Мари-Эдвиж. Почему-то сначала он подносил кусочки булочки ко рту куклы, хотя обычно едой он не делится даже с друзьями.
Клотер отыскал свой шарик и сказал:
– А это вы делать умеете?
И он начал ходить на руках.
– Ой! – сказала Мари-Эдвиж. – Как замечательно.
Ходить на руках гораздо труднее, чем кувыркаться. Я пробовал, но всякий раз падал. Вот у Эда получилось здорово! Он даже дольше ходил, чем Клотер. Но может быть, это из-за того, что у Клотера из кармана снова выпал шарик и ему опять пришлось его разыскивать.
– Ходить на руках, это что! – сказал Руфус. – А вот лазить по деревьям надо уметь.
И Руфус полез на дерево, а я должен сказать, что залезть на наше дерево не очень просто, на нем внизу веток нет, они растут очень высоко, около самой верхушки. Руфус обхватил дерево ногами и руками, а мы захохотали. Но лез он не очень быстро.
– Ну-ка, давай спускайся, я покажу, как надо! – сказал Жоффруа.
Но Руфус не захотел, и тогда Жоффруа с Клотером полезли оба сразу, а Руфус кричал:
– Смотрите, смотрите! Как я уже высоко!
Нам еще повезло, что папы не было дома, – он не очень-то любит, чтобы в саду лазили по деревьям.
Мы с Эдом опять начали кувыркаться, потому что на дереве больше не было места, а Мари-Эдвиж считала, кто из нас сколько раз перекувыркнулся.
Потом мадам Куртеплак крикнула из своего сада:
– Мари-Эдвиж! Иди домой! У тебя урок музыки!
Тогда Мари-Эдвиж взяла у Альцеста куклу, помахала нам рукой и ушла.
Руфус, Клотер и Жоффруа слезли с дерева, Эд перестал кувыркаться, а Альцест сказал:
– Уже поздно, я пошел домой.
И они ушли все вместе.
Хороший получился денек. И поиграли мы отлично! Только не знаю, может, Мари-Эдвиж было скучно. Ведь мы с ребятами не очень-то обращали на нее внимание, почти не говорили с ней и играли сами, как будто ее и не было.
Будьблагоразумен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– А это ты видел? – спросил Эд, показывая кулак.
И директор велел ему прийти в школу в четверг.
Тогда мсье Кики сказал, что все записано. Мсье Пьерро сложил чемодан, и оба они ушли.
Сегодня в 8 часов вечера, кроме папы и мамы пришли еще мсье и мадам Бельдюр, мсье и мадам Куртеплак – наши соседи, а еще мсье Барлье, он работает вместе с папой, и дядя Эжен, и все мы сидели вокруг радио, чтобы послушать, как я выступаю. Бабушку предупредили слишком поздно, и она не смогла прийти, но она слушала радио у себя дома, с друзьями. Папа был очень горд, он гладил меня по голове и говорил: ну-ну! Все улыбались.
Только я не знаю, что произошло на радио: в 8 часов играла музыка.
Особенно мне было жаль мсье Кики и мсье Пьерро. Они, наверное, очень огорчились.
Мари-Эдвиж
Мама разрешила мне пригласить к нам домой на полдник ребят из школы, а я позвал еще и Мари– Эдвиж. У Мари-Эдвиж светлые волосы и голубые глаза. Она дочка мсье и мадам Куртеплак, и живут они в соседнем доме.
Едва ребята пришли, Альцест сразу побежал в столовую посмотреть, что стоит на столе, а потом вернулся и спросил:
– А кто еще придет? Я посчитал стулья и увидел, что один кусок пирога лишний.
Тогда я сказал, что позвал Мари-Эдвиж, и объяснил, что она дочка мсье и мадам Куртеплак и что они живут в соседнем доме.
– Но она же девчонка! – сказал Жоффруа.
– Ну и что? – ответил я.
– С девчонками мы не играем, – сказал Клотер. – Если она придет, мы даже разговаривать с ней не станем. И чего это ты придумал, в самом деле?
– Я приглашаю к себе кого хочу, – сказал я. – А если тебе не нравится, то сейчас ты у меня получишь!
Но тут в дверь позвонили, и вошла Мари-Эдвиж. а ней было платье такое же легкое, как занавески у нас в гостиной, только темно-зеленого цвета, и белый воротник с дырочками по краям. Мари-Эдвиж – девчонка что надо, но только зачем-то притащила с собой куклу!
– Никола, – сказала мама, – почему ты не познакомишь Мари-Эдвиж со своими друзьями?
– Это Эд, – сказал я, – а нот Руфус, Клотер, Жоффруа и Альцест.
– А мою куклу зовут Шанталь, – сказала Мари-Эдвиж. – И платье у нее из настоящего шелка.
Тут все замолчали, и мама сказала, чтобы мы шли в столовую, полдник готов.
Мари-Эдвиж села между мной и Альцестом. Мама дала нам по чашке шоколада и по куску пирога. Было до того вкусно, что стало совсем тихо. Прямо как на уроке, когда приходит инспектор. Потом Мари-Эдвиж повернулась к Альцесту и сказала:
– Как ты быстро ешь! Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь ел так быстро. Просто замечательно!
И она захлопала ресницами. А Альцест, наоборот, вытаращил на нее глаза, еле проглотил кусок пирога, который был у него во рту, покраснел и засмеялся каким-то дурацким смехом.
– Подумаешь! – сказал Жоффруа. – Я тоже умею быстро есть, даже еще быстрее!
– Вот и врешь, – сказал Альцест.
– Ой! Быстрее Альцеста? – сказала Мари-Эдвиж. – Не может быть!
А Альцест снова засмеялся тем же дурацким смехом. Тут Жоффруа сказал:
– Сейчас увидишь!
И он начал кусать свой пирог быстро-быстро.
Альцест не мог участвовать в соревновании, потому что он уже съел свой кусок. Зато другие устроили настоящую гонку.
– Я первый! – крикнул Эд, и у него изо рта во все стороны полетели крошки.
– Не считается, – сказал Руфус, – у тебя на тарелке почти не оставалось пирога.
– Вот и нет, – сказал Эд, – я свой кусок даже не надкусил.
– Ха-ха-ха! – сказал Клотер. – У меня был самый большой кусок, значит, я и выиграл!
Я опять чуть не врезал этому жулику Клотеру, но тут вошла мама, удивленно посмотрела и сказала:
– Как, вы уже съели весь пирог?
– Я еще нет, – ответила Мари-Эдвиж. Она ела не торопясь, отламывала по маленькому кусочку и, прежде чем положить его себе в рот, предлагала кукле, а кукла, конечно, отказывалась.
– Хорошо, – сказала мама, – когда вы кончите, ойдите поиграйте в саду, погода очень хорошая.
И она ушла.
– У тебя есть футбольный мяч? – спросил меня Клотер.
– Здорово! – сказал Руфус. – Пирог кто угодно слопает. Но футбол – другое дело. Я лучше вас всех пасую и веду мяч.
– Ха-ха-ха! – сказал Жоффруа.
– А Никола замечательно кувыркается, – сказала Мари-Эдвиж.
– Кувыркается? – сказал Эд. – Да это я лучше их всех кувыркаюсь. Я уже несколько лет тренируюсь.
– Вот и врешь, – сказал я, – тут я чемпион, и ты это знаешь!
– Ах так? Ну, держись! – сказал Эд. И мы все пошли в сад, потому что Мари-Эдвияж наконец-то доела свой пирог.
В саду мы с Эдом сразу начали кувыркаться. Потом Жоффруа сказал, что он тоже умеет, хоть мы этого не знаем. У Руфуса и правда не очень получалось, а Клотеру пришлось вскоре остановиться, потому что у него из кармана выпал шарик и закатился в траву.
Мари-Эдвиж хлопала в ладоши, а Альцест одной рукой запихивал в рот булочку, которую захватил из дома, а другой держал Шанталь, куклу Мари-Эдвиж. Почему-то сначала он подносил кусочки булочки ко рту куклы, хотя обычно едой он не делится даже с друзьями.
Клотер отыскал свой шарик и сказал:
– А это вы делать умеете?
И он начал ходить на руках.
– Ой! – сказала Мари-Эдвиж. – Как замечательно.
Ходить на руках гораздо труднее, чем кувыркаться. Я пробовал, но всякий раз падал. Вот у Эда получилось здорово! Он даже дольше ходил, чем Клотер. Но может быть, это из-за того, что у Клотера из кармана снова выпал шарик и ему опять пришлось его разыскивать.
– Ходить на руках, это что! – сказал Руфус. – А вот лазить по деревьям надо уметь.
И Руфус полез на дерево, а я должен сказать, что залезть на наше дерево не очень просто, на нем внизу веток нет, они растут очень высоко, около самой верхушки. Руфус обхватил дерево ногами и руками, а мы захохотали. Но лез он не очень быстро.
– Ну-ка, давай спускайся, я покажу, как надо! – сказал Жоффруа.
Но Руфус не захотел, и тогда Жоффруа с Клотером полезли оба сразу, а Руфус кричал:
– Смотрите, смотрите! Как я уже высоко!
Нам еще повезло, что папы не было дома, – он не очень-то любит, чтобы в саду лазили по деревьям.
Мы с Эдом опять начали кувыркаться, потому что на дереве больше не было места, а Мари-Эдвиж считала, кто из нас сколько раз перекувыркнулся.
Потом мадам Куртеплак крикнула из своего сада:
– Мари-Эдвиж! Иди домой! У тебя урок музыки!
Тогда Мари-Эдвиж взяла у Альцеста куклу, помахала нам рукой и ушла.
Руфус, Клотер и Жоффруа слезли с дерева, Эд перестал кувыркаться, а Альцест сказал:
– Уже поздно, я пошел домой.
И они ушли все вместе.
Хороший получился денек. И поиграли мы отлично! Только не знаю, может, Мари-Эдвиж было скучно. Ведь мы с ребятами не очень-то обращали на нее внимание, почти не говорили с ней и играли сами, как будто ее и не было.
Будьблагоразумен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78