Он, как услышал про цепочку, очень обрадовался и все просил меня поподробнее рассказать о последних днях его отца. Жалко, что фильм тогда уже начался. Мы договорились о встрече и расстались. В тот же вечер я стал искать цепочку в ящике комода, где она лежала все эти годы, но цепочки не было. Не нашел я ее и в ящике с документами. Я поднял на ноги всех домочадцев, и мы перевернули вверх дном весь дом по всем правилам проведения обыска. Нет и нет. В конце концов выяснилось, что мой красавец сын продал ее за 20 левов в комиссионку. Что делать? Выдрал я его, конечно, как следует, но делу-то этим не поможешь. Я гадал, как мне быть, – обещание есть обещание, человек будет ждать, надеяться. Признаться во всем сразу или соврать что-нибудь, чтобы отсрочить неприятный момент? Мне даже пришло в голову подменить цепочку другой, похожей – поискать по ювелирным мастерским и купить какую-нибудь, за любые деньги, – однако я сразу же отказался от этой мысли. Он бы сразу увидел, что это не та цепочка, и бог знает что обо мне подумал. Та цепочка была из кавказского серебра, исключительно редкой работы – змея, обвившаяся спиралью вокруг ветки и держащая во рту колечко часов, глаза у змеи были сделаны из настоящих изумрудов. Красивая, дорогая вещь – такую раз увидишь, и уж ни с чем не спутаешь. Как я тогда расстроился! Думал даже уехать в провинцию, чтобы не попадаться Петру на глаза. Нечего сказать, прекрасное начало знакомства с сыном моего лучшего боевого товарища! Об одном-единственном просил он тебя, а ты и этого не смог выполнить.
Страшимир Максимов тяжело вздохнул.
– Эта проблема так и осталась нерешенной. Хорошо еще, что Петр человек воспитанный, никогда и словом не обмолвился, хотя чувствуется, что и ему этот вопрос не дает покоя. Сам факт, что он не носит часов, а держит их на тумбочке в изголовье, достаточно красноречиво говорит о том, как ему дорога эта цепочка. И зачем я ему не признался? Вместо того, чтобы честно сказать, что сын мой цепочку продал, и поставить крест на этой истории, я соврал – да вот, запихнул куда-то, со временем отыщется.
Старший лейтенант глядел на меня настойчиво, явно хотел мне что-то подсказать. Я кивнул ему: "Понял, да, это те самые часы, которые разбил "наш человек"…
– …Где же теперь такую найдешь? – с горечью продолжал старик. – Я уж все комиссионные обошел, расспрашивал владельцев антикварных лавок, даже вознаграждение обещал вдобавок к стоимости цепочки, разве что только в милицию не обращался и объявления в газету не давал. Однако к чему я все это вам рассказываю, это все мои личные проблемы…
– Вы, разумеется, были дома у Петра Чамурлийского? – осторожно поинтересовался старший лейтенант. – На вас там ничего не произвело впечатление?
Максимов задумался.
– Я вас, кажется, не понял. Что должно было произвести на меня впечатление?
– Ну, это уж вы сами скажете, – дружелюбно улыбнулся Пырван.
– Вы хотите, чтобы я описал вам квартиру? Пожалуйста – две комнаты, кухня, ванная, кладовая…
– Чамурлийский живет один?
– Один. Он холостяк. – Глаза Максимова сузились. – Может быть, вас интересует его жилец? Да, я его видел и даже пожурил Петра: "Как ты можешь жить с таким типом?"
"Я его подобрал из жалости. Хочется как-то повлиять на него, перевоспитать, – сказал он мне. – Просто совесть не позволяет его выгнать".
А было это вот как… Мы с Петром беседовали, и вдруг в комнату ввалился без стука этот… его квартирант. Мне показалось, что он был пьян. Бухнулся он на колени около кровати и начал что-то искать. Одет ярко, что твой попугай. Ни "здравствуйте" не сказал, ни "добрый день" – только сопел и громко ругался. "Что ты там ищешь?" – спросил его Петр. "Что надо, то и ищу!" Вел себя так, как будто это его дом. Очень он мне не понравился. А когда он встал и начал отряхиваться, Петр вдруг вспылил. Никогда я не видел его таким рассерженным. "Ты опять взял мой галстук! Я же тебя просил не лазить в шкаф!" А тот, вместо того чтобы устыдиться, как заорет: "Да подавись ты своим галстуком, что я его съем, что ли?! На!" – ослабил узел одной рукой, сдернул галстук и швырнул его в угол. Петр попросил его выйти. Честное слово, никогда раньше я не видел его таким разъяренным. Он прямо-таки рвал и метал. Они ушли на кухню, и еще долго оттуда раздавались крики.
– А о чем они спорили? – спросил старший лейтенант. – Вы случайно не слышали? Все о галстуке?
– Я под дверью подслушивать не научен!
– А вас не удивило поведение вашего приятеля? Другой на его месте взял бы нахала за шиворот и вышвырнул бы в окно.
– Да, я бы, например, так и поступил… Но надо хорошо знать Петра, чтобы понять его. Он, как вам сказать, золотой души человек, характер у него мягкий, однако за этим кроются воспитание, сдержанность, благородство. Вернувшись из кухни, он стал извиняться, что поднял шум по такому пустячному поводу. Подумаешь – галстук! Еще он мне объяснил, что очень бережно относится к своим вещам и что одежда – его единственная слабость. А про своего квартиранта добавил, что тот становится невыносимым, когда напьется, хотя душа у него добрая. Именно тогда я решил его пожурить, мол, все имеет свои границы. Он сразу со мной согласился. "Я стараюсь перевоспитать его, но половую тряпку латать трудно!" Так и назвал его – "тряпка". Мне, однако, стало ясно, что говорит он это не всерьез и что выгонять его не собирается. Но в конце концов это его дело – он не мальчик, а я ему не опекун…
Страшимир Максимов вдруг замолчал и задумался. Казалось, тучи снова сгустились над его головой. Вот сейчас-то он и расскажет нам об отношениях Чамурлийского с его дочерью. Не может быть, чтобы он не догадывался. Частые посещения Петра, взгляды, которыми явно обмениваются влюбленные, разрыв Сони с баскетболистом, то, что она почти каждый вечер возвращается домой поздно. Сейчас он признается и попросит нас сказать ему всю правду. "Дочь замуж выдаю, товарищи, должен же я знать, за кого".
Наконец он поднял голову и внимательно посмотрел на каждого из нас. Сначала на меня, потом – на Пырвана – видно, понял, кто из нас начальник.
– Признайтесь, что вас интересует его квартирант, успокойте старика!
– Да, пожалуй, так.
– Я вас очень прошу, держите меня в курсе! Петр мне не чужой, я к нему как к сыну… Не дай бог, если он по глупости впутался в какую-нибудь историю. И этот квартирант… Я как-то раз столкнулся с ним на улице, вышагивает важно, как павлин, а на нем повисла какая-то девица с соломенными волосами. Оба пьяные – вдрызг! Ужасно мне не нравится вся эта история. Я завтра же постараюсь еще раз поговорить с Петром. Пусть он его выгонит!
Мы подождали еще немного, но о дочери он так и не заговорил.
– Я бы вам посоветовал оставить пока все как есть.
– Понятно.
– Вы сам сказали, что Чамурлийский не мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59