Только этого мне не хватает! У меня уже есть Питер, чтобы начать беспокоиться о возможном конкуренте.
Итак, я наблюдала за снующими взад-вперед людьми и вспоминала, что сказал Эдвардс: убийца использовал магнитную карточку Тедди, чтобы выбраться через гараж. Но как в таком случае убийца попал в здание? Каждый, кто зарегистрировался на входе, должен был отметиться при выходе, иначе у Эдвардса уже был бы список несовпадений. Как же можно проникнуть в здание и при этом не попасть в поле зрения системы безопасности?
Трисия неправильно истолковала мое молчание:
– Ты всерьез на него запала.
– Нет, что ты, – заверила я. – Он хоть и чертовски сексуален, но, как ты сказала, при этом еще и идиот. Все, проехали.
– Я не хочу, чтобы ты страдала. Ни в каком смысле.
– Ты моя прелесть. До скорого!
Пока я ехала в лифте, страх перед необходимостью побывать в кабинете Тедди сменился воодушевлением – вдруг я найду там что-нибудь, что поможет раскрыть убийство! Хелен жаждала мщения, я и сама потихоньку начала увлекаться этой идеей. Или, возможно, я внушала себе мысль о возмездии, чтобы не чувствовать себя стервятником, охотящимся за Пулитцеровской премией.
Атмосфера в загончике была подавленной, люди в основном занимались работой, не было излишней болтовни, даже по телефону все разговаривали тише и вежливее, чем обычно. Единственные громкие голоса принадлежали Ивонн и Гретхен, занимавшим боевые позиции у входа в кабинет Тедди. Гретхен с угрожающим видом загораживала дверь – руки сложены на груди, подбородок выдвинут, выщипанные брови нахмурены. Ивонн пыталась протиснуться мимо нее, но Гретхен не так-то легко сдвинуть с места.
Ивонн повернулась, когда под моими ногами зашелестела коричневая бумага, и в ответ на мою доброжелательную улыбку тут же набросилась на меня:
– Что еще за фокусы там у тебя с Хелен?!
Легче остановить разогнавшийся паровоз, чем Ивонн. Гретхен объяснила:
– Ивонн хотела войти в кабинет Тедди, но позвонила Хелен и сказала, что ты – единственная, кому это разрешается. Полиция уже забрала все, что им нужно, в том числе компьютер, но остальным придется заняться тебе.
Гретхен демонстративно прислонилась к косяку, заявляя свои права на прилегающее пространство, что заставило меня сразу вспомнить образ, вызванный словами Эдвардса: Тедди, стоящий в такой же позе, когда его атаковал убийца.
Ивонн продолжала настаивать: – Там должны быть папки, работа, которую надо срочно передать кому-то другому. Я не хочу казаться бесчувственной. Но мы. Все еще. Должны выпускать журнал. И я настою на своем, даже если мне придется кого-нибудь уволить.
Она топнула ногой, и каблук проткнул коричневую бумагу. Я почти что ожидала, что из дырки потекут кровавые пузыри – что-нибудь в духе Сэма Рэйми – но ничего не произошло. Ну и слава богу.
Ивонн повозила носком туфли по полу, пытаясь натянуть бумагу на разорванное место, потом распрямилась с видом драматического негодования. Все это выглядело достаточно наигранно. До сих пор я никогда не обращала внимания, какого же Ивонн, оказывается, маленького роста: она всегда была на самых высоких каблуках, какие только могут разработать инженеры-конструкторы. Эдвардс сказал только, что убийца был ниже Тедди, что означало – меньше, чем пять футов десять дюймов. Даже на своих самых высоких каблуках Ивонн попадала в промежуток от пяти-шести до пяти-семи.
Ивонн?
Когда я работала непосредственно на Ивонн, то частенько мысленно поносила ее последними словами. Особенно в тот раз, когда я писала основную статью номера, и Ивонн все переделала, причем статья от этого ничуть не выиграла, а просто стала совсем другой. Есть такая категория редакторов. Они должны переделать все по-своему, и не потому, что ваш вариант был хуже, а только потому, что он был – попробуйте угадать! – написан по-вашему. Но какими бы красочными и разнообразными эпитетами я ни наделяла Ивонн, никогда не предполагала, что она может быть способна на убийство.
Кажется, настало время об этом подумать. А также позаботиться о том, чтобы она убралась подальше от офиса Тедди, потому что – я готова была биться об заклад – ее влекли туда не производственные, а личные интересы.
– Ивонн, у нас была ужасная ночь. Да и утро не намного лучше. Давай не будем выплескивать все это друг на друга.
Я попыталась увести ее подальше от офиса Тедди, но Ивонн взгромоздила свою тощую задницу на край стола Гретхен, скрестила руки на груди и всем своим видом дала понять, что так просто отсюда не уйдет.
– Почему она выбрала тебя?
Черт меня подери, если я сама это знаю! Но я не могла в этом признаться, иначе в следующую минуту Ивонн уже паковала бы коробки вместе со мной, что меня совершенно не устраивало.
– Мне кажется, Хелен считала, что для тебя это будет слишком тяжело. Как и для нее. И для Гретхен.
Раз уж я все равно врала, можно было заодно сделать приятное Гретхен.
– Она так сказала?
– Ну, не совсем такими словами. – И даже совершенно не такими, но мне не хотелось напрасно обижать Ивонн – а вдруг она все-таки не убийца? Надо будет не забыть погладить себя по головке за то, что я обращалась с Ивонн как с невиновной до того, как обыскать офис и раздобыть доказательства ее вины.
Ивонн, казалось, хотела отпустить какое-то замечание, скорее всего, по поводу Хелен, якобы беспокоящейся о ее, Ивонн, душевном спокойствии, но потом решила не спорить. Встав, она рассеянно поправила стаканчик для карандашей и, не произнеся ни слова, направилась в свой офис. И это при ее-то неумении промолчать – я была потрясена.
Почти так же сильно меня потрясла Гретхен, стиснувшая меня в объятии, больше похожем на хиропрактический прием.
– Все тип-топ, Гретхен, – кое-как выдавила я.
Мы с Гретхен примерно одного роста, поэтому мой нос упирался ей в щеку, затрудняя дыхание. Но дышать было тяжело еще и по другой причине: от Гретхен пахло какими-то странными старомодными духами, которые я не могла узнать. Обычно она предпочитала более экзотические ароматы, но часто использовала бесплатные образцы, которые ей давал Тедди. Возможно, это был один из них.
– Спасибо тебе огромное! – выдохнула она и ретировалась за свой стол, чтобы еще немного порыдать.
Я замешкалась в дверях, не понимая, следует ли мне идти успокаивать Гретхен, но пока я думала, вокруг нее уже засуетились Кендалл Грэм и Джейсон Джефферсон, наши помощники редакторов, с салфетками, водой и утешениями. Кендалл с упреком взглянула на меня, как будто это я довела бедняжку до слез. А поскольку меня никогда не привлекала роль плохой девчонки, я проскользнула в кабинет Тедди.
Я не очень-то представляла себе, с чего следует начать. На стенах висели отдельные номера журнала в рамках, но они принадлежали издательству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Итак, я наблюдала за снующими взад-вперед людьми и вспоминала, что сказал Эдвардс: убийца использовал магнитную карточку Тедди, чтобы выбраться через гараж. Но как в таком случае убийца попал в здание? Каждый, кто зарегистрировался на входе, должен был отметиться при выходе, иначе у Эдвардса уже был бы список несовпадений. Как же можно проникнуть в здание и при этом не попасть в поле зрения системы безопасности?
Трисия неправильно истолковала мое молчание:
– Ты всерьез на него запала.
– Нет, что ты, – заверила я. – Он хоть и чертовски сексуален, но, как ты сказала, при этом еще и идиот. Все, проехали.
– Я не хочу, чтобы ты страдала. Ни в каком смысле.
– Ты моя прелесть. До скорого!
Пока я ехала в лифте, страх перед необходимостью побывать в кабинете Тедди сменился воодушевлением – вдруг я найду там что-нибудь, что поможет раскрыть убийство! Хелен жаждала мщения, я и сама потихоньку начала увлекаться этой идеей. Или, возможно, я внушала себе мысль о возмездии, чтобы не чувствовать себя стервятником, охотящимся за Пулитцеровской премией.
Атмосфера в загончике была подавленной, люди в основном занимались работой, не было излишней болтовни, даже по телефону все разговаривали тише и вежливее, чем обычно. Единственные громкие голоса принадлежали Ивонн и Гретхен, занимавшим боевые позиции у входа в кабинет Тедди. Гретхен с угрожающим видом загораживала дверь – руки сложены на груди, подбородок выдвинут, выщипанные брови нахмурены. Ивонн пыталась протиснуться мимо нее, но Гретхен не так-то легко сдвинуть с места.
Ивонн повернулась, когда под моими ногами зашелестела коричневая бумага, и в ответ на мою доброжелательную улыбку тут же набросилась на меня:
– Что еще за фокусы там у тебя с Хелен?!
Легче остановить разогнавшийся паровоз, чем Ивонн. Гретхен объяснила:
– Ивонн хотела войти в кабинет Тедди, но позвонила Хелен и сказала, что ты – единственная, кому это разрешается. Полиция уже забрала все, что им нужно, в том числе компьютер, но остальным придется заняться тебе.
Гретхен демонстративно прислонилась к косяку, заявляя свои права на прилегающее пространство, что заставило меня сразу вспомнить образ, вызванный словами Эдвардса: Тедди, стоящий в такой же позе, когда его атаковал убийца.
Ивонн продолжала настаивать: – Там должны быть папки, работа, которую надо срочно передать кому-то другому. Я не хочу казаться бесчувственной. Но мы. Все еще. Должны выпускать журнал. И я настою на своем, даже если мне придется кого-нибудь уволить.
Она топнула ногой, и каблук проткнул коричневую бумагу. Я почти что ожидала, что из дырки потекут кровавые пузыри – что-нибудь в духе Сэма Рэйми – но ничего не произошло. Ну и слава богу.
Ивонн повозила носком туфли по полу, пытаясь натянуть бумагу на разорванное место, потом распрямилась с видом драматического негодования. Все это выглядело достаточно наигранно. До сих пор я никогда не обращала внимания, какого же Ивонн, оказывается, маленького роста: она всегда была на самых высоких каблуках, какие только могут разработать инженеры-конструкторы. Эдвардс сказал только, что убийца был ниже Тедди, что означало – меньше, чем пять футов десять дюймов. Даже на своих самых высоких каблуках Ивонн попадала в промежуток от пяти-шести до пяти-семи.
Ивонн?
Когда я работала непосредственно на Ивонн, то частенько мысленно поносила ее последними словами. Особенно в тот раз, когда я писала основную статью номера, и Ивонн все переделала, причем статья от этого ничуть не выиграла, а просто стала совсем другой. Есть такая категория редакторов. Они должны переделать все по-своему, и не потому, что ваш вариант был хуже, а только потому, что он был – попробуйте угадать! – написан по-вашему. Но какими бы красочными и разнообразными эпитетами я ни наделяла Ивонн, никогда не предполагала, что она может быть способна на убийство.
Кажется, настало время об этом подумать. А также позаботиться о том, чтобы она убралась подальше от офиса Тедди, потому что – я готова была биться об заклад – ее влекли туда не производственные, а личные интересы.
– Ивонн, у нас была ужасная ночь. Да и утро не намного лучше. Давай не будем выплескивать все это друг на друга.
Я попыталась увести ее подальше от офиса Тедди, но Ивонн взгромоздила свою тощую задницу на край стола Гретхен, скрестила руки на груди и всем своим видом дала понять, что так просто отсюда не уйдет.
– Почему она выбрала тебя?
Черт меня подери, если я сама это знаю! Но я не могла в этом признаться, иначе в следующую минуту Ивонн уже паковала бы коробки вместе со мной, что меня совершенно не устраивало.
– Мне кажется, Хелен считала, что для тебя это будет слишком тяжело. Как и для нее. И для Гретхен.
Раз уж я все равно врала, можно было заодно сделать приятное Гретхен.
– Она так сказала?
– Ну, не совсем такими словами. – И даже совершенно не такими, но мне не хотелось напрасно обижать Ивонн – а вдруг она все-таки не убийца? Надо будет не забыть погладить себя по головке за то, что я обращалась с Ивонн как с невиновной до того, как обыскать офис и раздобыть доказательства ее вины.
Ивонн, казалось, хотела отпустить какое-то замечание, скорее всего, по поводу Хелен, якобы беспокоящейся о ее, Ивонн, душевном спокойствии, но потом решила не спорить. Встав, она рассеянно поправила стаканчик для карандашей и, не произнеся ни слова, направилась в свой офис. И это при ее-то неумении промолчать – я была потрясена.
Почти так же сильно меня потрясла Гретхен, стиснувшая меня в объятии, больше похожем на хиропрактический прием.
– Все тип-топ, Гретхен, – кое-как выдавила я.
Мы с Гретхен примерно одного роста, поэтому мой нос упирался ей в щеку, затрудняя дыхание. Но дышать было тяжело еще и по другой причине: от Гретхен пахло какими-то странными старомодными духами, которые я не могла узнать. Обычно она предпочитала более экзотические ароматы, но часто использовала бесплатные образцы, которые ей давал Тедди. Возможно, это был один из них.
– Спасибо тебе огромное! – выдохнула она и ретировалась за свой стол, чтобы еще немного порыдать.
Я замешкалась в дверях, не понимая, следует ли мне идти успокаивать Гретхен, но пока я думала, вокруг нее уже засуетились Кендалл Грэм и Джейсон Джефферсон, наши помощники редакторов, с салфетками, водой и утешениями. Кендалл с упреком взглянула на меня, как будто это я довела бедняжку до слез. А поскольку меня никогда не привлекала роль плохой девчонки, я проскользнула в кабинет Тедди.
Я не очень-то представляла себе, с чего следует начать. На стенах висели отдельные номера журнала в рамках, но они принадлежали издательству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76