Бет могла бы и сразу ответить, но все же открыла блокнот в кожаной обложке и сделала вид, что сверяется с записями.
– Начальная цена – двести пятьдесят тысяч долларов.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Первое, о чем подумала Кимберли, когда проснулась на следующее утро, было – все удалось. Званый ужин в честь мэра прошел очень успешно. Вторая мысль – Эзра. Он вернулся из Израиля, притащил свои вещи в комнаты, в которых вырос, и теперь Кимберли понятия не имела о том, сколько времени он собирается здесь прожить. Чем меньше, тем лучше, конечно, но она не могла позволить себе выражать свои чувства открыто. Даже при том, что отношения с отцом у Эзры были натянутые и, насколько могла судить Кимберли, это продолжалось не первый год, Эзра, как ни крути, был единственным сыном Сэма, а кровь, как говорится, – не водица. Действовать нужно было осторожно.
Сэм вышел из гардеробной и поправил узел шелкового желтого галстука из бутика «Сулка». Кимберли купила этот галстук на прошлой неделе. Сэм неплохо выглядел, настолько, насколько он вообще мог хорошо выглядеть. Безупречный темно-синий костюм, начищенные до блеска туфли цвета красного дерева, аккуратно сложенный платок в кармане, под цвет галстука. Кимберли очень старалась, чтобы муж смотрелся как можно лучше, но кое в чем она была бессильна. Сэм оставался невысоким, лысым, он был почти на тридцать лет старше Кимберли. И всякий раз, когда он к ней прикасался, она вспоминала, что пальцы у него короткие и толстые.
– Эзра уже встал? – спросил Сэм.
– Откуда мне знать? Я сама еще не встала, – отозвалась Кимберли.
Получилось резче, чем ей бы хотелось.
– Я просто спрашиваю.
«Спокойно, – сказала себе Кимберли. – Спокойно».
Она улыбнулась и отбросила египетскую хлопковую простыню.
– Не волнуйся за Эзру. Я позабочусь, чтобы у него было все, что нужно.
– Все, что бы то ни было.
Сэм остановился у кровати и устремил взгляд на Кимберли. Она знала, что он будет на нее смотреть. Ее волосы, которым Фрэнк постоянно придавал одинаковый, благородно-огненный цвет, разметались по подушкам. Черная кружевная пижама почти не скрывала груди.
– Чем сегодня занимаешься? – спросил Сэм.
– Пока не решила, – ответила Кимберли. – Может быть, пообедаю с Жанин.
На самом деле у них уже был зарезервирован столик в ресторане «Jle Серджу» на половину первого.
Сэм фыркнул. Он недолюбливал Жанин. Ему вообще не нравилась ни одна из подруг Кимберли, с которыми он успел познакомиться. «Забавно, как бы он отнесся к тем моим подружкам, – подумала Кимберли, – которых я пока держу „под прилавком“». Надо было изменить тему разговора. Кимберли провела рукой по брюкам мужа от пояса вниз.
– Тебе прямо сейчас надо убегать? – мурлыкнула она.
– Через сорок пять минут я должен осматривать место под застройку в Вилидже.
Но по тону его голоса Кимберли поняла, что одержала победу.
– Ты – босс. Подождут.
Сэм не сдвинулся с места. Кимберли придвинулась ближе и стала расстегивать молнию. Пальцы у нее были ловкие, как у кружевницы. Сэм чуть качнулся на каблуках и громко охнул. Кимберли поняла, что он в ее власти, и если повезет, на все про все у нее уйдет не больше трех минут.
После того как Сэм ушел, Кимберли позвонила Жанин и подтвердила, что их встреча в ресторане состоится. В одном Сэм был прав: Жанин ужасно забывчива. Кимберли включила телевизор в гардеробной и, увеличив громкость, отправилась в ванную; и, пока мылась, слушала выпуск утренних новостей и собиралась с мыслями. Сэм уехал на весь день. Значит, ей придется одной общаться с Эзрой. Кимберли накинула пеньюар и, присев к туалетному столику, занялась макияжем. Она думала, с чего бы это отпрыск – она недавно выучила это слово и теперь с удовольствием применяла его в компании – возвратился в Нью-Йорк. Все это было окутано какой-то тайной. Буквально только что его здесь не было – он благополучно вкалывал в каком-то институте в Израиле, там у его папочки имелись связи (где их только у него не было?), – и вдруг он пулей вылетел с Ближнего Востока первым авиарейсом. Кимберли слышала, как Сэм кричал по телефону на свою секретаршу. Он велел ей дозвониться к послу и заказать Эзре билет на ближайший рейс из Тель-Авива, куда бы ни летел этот чертов самолет. Вообще, Сэм часто орал, но на секретаршу – очень редко.
А у Кимберли были такие грандиозные планы насчет этих двух комнат, в которых раньше жил Эзра. Из них получилась бы превосходная детская.
«Ну да ладно, – успокоила себя Кимберли. – Все течет, как говорится, все меняется. Может быть, я еще сумею все устроить по-своему».
Коснувшись лица последними штрихами, Кимберли выбрала наряд из своего шикарного гардероба: кремовую блузку и бежево-серую узкую юбку (и то и другое – от Жана Поля Готье), туфли на умеренно высоком каблуке (она и так была выше Сэма ростом, поэтому старалась, чтобы это не слишком бросалось в глаза) и вышла из комнаты.
Эзры не было ни в гостиной, ни в столовой, ни в салоне, ни в библиотеке. В столовой Гертруда, пожилая домоправительница, ставила на стол серебряный канделябр.
– Ты видела Эзру? – осведомилась Кимберли.
– Он завтракает. Похудел.
Кимберли этого не успела заметить, и по большому счету ей это было совершенно безразлично.
– Спасибо, – сказала Кимберли и направилась к выходу из столовой, но задержалась и сказала: – Может быть, это серебро стоит сначала протереть, а уж потом ставить на стол.
Гертруда замерла… ровно на секунду. Кимберли показалось, что она хочет что-то сказать, но домоправительница молча взяла подсвечник и вышла с ним из комнаты.
«Ну вот, – подумала Кимберли, – уже двое, кого бы мне хотелось вышвырнуть отсюда».
Эзру она нашла в уголке для завтрака. Он торопливо поглощал рогалики, сливочный сыр, сок и кофе. День выдался солнечный. Из окон открывался прекрасный вид на текущую далеко внизу Ист-Ривер, на лежащий еще дальше Квинс. Кимберли и не подозревала, что отсюда можно было увидеть старый дом, в котором она снимала квартирку, когда только приехала в Нью-Йорк с короной «Мисс Милуоки» в шерстяной сумке.
– Доброе утро, Эзра! – приветливо сказала Кимберли. – Хорошо спалось?
– Да, очень хорошо.
Хотя по его виду этого нельзя было сказать. Он не побрился, под глазами набухли мешки, и вообще для парня, который столько лет провел на Ближнем Востоке – там ведь должно быть жарко и солнечно? – кожа у него была нездорово-бледной. «В тени под скалой он там жил, что ли?» – подумала Кимберли.
– Ты не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?
– Вовсе нет, – ответил Эзра, хотя по лицу было видно, что ему это совсем не в радость.
Для Кимберли это тоже было испытанием, но если она хотела подружиться с этим… отпрыском и выяснить, что же на самом деле происходит, – это был как раз подходящий случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97