Когда Картер провел рукой по суставчатой лапе (устоять было невозможно!), у него не возникло ощущения, что он прикоснулся к чему-то безжизненному, окаменевшему. Наоборот, ему показалось, что он прикоснулся к чему-то… дремлющему. И хотя он понимал, что ошибается, что это невозможно ни с какой точки зрения, у него было отчетливое ощущение, что окаменелость заметно теплее, чем порода, примыкающая к ней…
– Тазовые кости, а также лобковые кости у мадагаскарского ископаемого весьма примитивны, – объяснял Руссо студентам. – Для позднего мела это необычно.
– А как вы считаете, почему это могло произойти? – спросила Кэти.
– Вероятно, дело в изоляции. На острове любой вид способен просуществовать дольше, чем на материке, он может эволюционировать по-своему, с собственной скоростью, в своей особой природной нише.
«Очень верно, – подумал Картер, – и этим вполне могут объясняться некоторые аномалии мадагаскарской находки. Но как быть с нашей роскошной окаменелостью с озера Аверно?» На протяжении тысячелетий итальянский «сапожок», как любые другие нынешние страны и континенты, смещался и изменялся, но вот уже две сотни миллионов лет он оставался составной частью того, что ученые именовали Лавразийским континентом. Апеннинский полуостров не был подвержен серьезному внеземному воздействию в виде падения крупных метеоритов, и даже образование Альп, имевшее место в кайнозойскую эру, можно было не считать в геологическом смысле большим событием.
– А могу я задать вам в некотором роде личный вопрос? – спросила Кэти.
Картер отвлекся от размышлений.
– Задайте, а я скажу, могу ли я вам ответить, – добродушно отозвался Руссо.
– Зачем вы здесь, в Нью-Йорке? Вы просто гостите у вашего старого приятеля, профессора Кокса, или вы занимаетесь тут какой-нибудь работой?
Удивительно, как эта девчонка порой попадала в точку. Руссо растерялся и посмотрел на Картера. Как раз в этот момент прозвенел звонок. В аудитории стало шумно.
– И того и другого понемногу, – ответил Картер за своего товарища. – Хорошая новость – профессор Руссо будет вам доступен для неформального общения. Плохая новость – та работа, которой мы занимаемся, как бы выразиться… вас не касается. Жду всех на следующей неделе. Не забудьте закончить свои семестровые работы и оставить их для меня в деканате.
Студенты направились к выходу, а Картер повернулся к Руссо.
– Ну, как тебе понравилось преподавать в Штатах?
Руссо медленно покачал головой.
– Не так уж плохо. Но было бы гораздо лучше, если бы можно было курить.
– Придется тебе обратиться к декану за специальным разрешением.
– Что, можно обратиться?
– Если честно, нет.
После обеда в факультетской столовой, где Руссо имел сомнительное удовольствие познакомиться с деканом, Стэнли Макки, Картер до конца дня трудился в лаборатории. Доставили аргоновый лазер, и техник с медицинского факультета несколько часов подряд обучал Картера и Руссо тому, как с ним обращаться. В целом принцип работы лазера Картер себе представлял, но начать работу с ним собирался не раньше следующей недели, он хотел для начала посмотреть, как лазер поведет себя с фрагментами челюсти смилодона, не так давно подаренными университету. Этот материал не имел большого научного значения, и в нем не было опасных газовых полостей.
Ровно в шесть часов вечера, когда Картер внимательно читал главу инструкции по пользованию лазером, послышался автомобильный гудок, прямо около металлических дверей лаборатории.
– Картер? – окликнул друга Руссо.
– Да? – отозвался Картер, не отрывая глаз от книги.
– Твои друзья. Похоже, это они приехали.
Картер не сразу поверил. Он посмотрел на часы. Он договорился с Бет, что будет готов ехать за город в шесть, а она, чтобы ему было проще, условилась с Беном и Эбби, что они подъедут на машине прямо к лаборатории.
Картер сунул руководство по работе с лазером в дорожную сумку, где лежали его вещи, и надел кожаную куртку.
– Ну, как думаешь, справишься тут без меня? – спросил он у Руссо.
– Я уже большой мальчик, – ответил Руссо. – И сегодня пойду на нью-йоркскую вечеринку, – сказал он, помахав хеллоуинской открыткой-приглашением от Билла Митчелла. – Желаю хорошо провести время.
Снова послышался гудок. Картер поспешно выбежал на улицу.
Бет сидела на заднем сиденье. Картер уселся рядом с ней.
– Прошу прощения, – сказал он и поставил сумку себе под ноги. – Надеюсь, я не заставил вас долго ждать.
– Нет проблем, – отозвался Бен, обернулся, чтобы посмотреть в заднее стекло, и немного отъехал назад.
– Мы собирались остановиться по пути и поужинать, – сообщила Эбби, сидящая рядом с мужем. – Примерно в полутора часах от города есть чудесный маленький ресторанчик, с лосиной головой над стойкой бара и всякое такое.
– Звучит заманчиво, – сказала Бет и сжала руку Картера. «В последнее время, – подумала она, – рядом на заднем сиденье мы сидим только в такси. А сейчас все гораздо романтичнее».
– Бет говорит, что ты сейчас трудишься над чем-то потрясающим, – заметил Бен, ведя машину на запад, по загруженной транспортом Хаустон-стрит.
– Ты мог бы рассказать, что это за работа, – спросила Эбби, – или это что-то строго секретное?
Бет гадала, как ответит Картер. Обычно он почти не говорил о своей работе, а о теперешнем проекте – особенно, и Бет чувствовала себя немного виноватой из-за того, что вообще упомянула об этом в разговоре с друзьями.
– Я прежде ничего подобного не видел, – сказал Картер. Изумление, прозвучавшее в его голосе, удивило даже Бет. – Очень крупная глыба явно вулканической породы, но при этом в ней окаменело прекрасно сохранившееся ископаемое.
– А это редкость? – спросил Бен через плечо, лавируя между другими машинами, пытавшимися, как и он, выбраться на Вест-Сайдское шоссе.
– Это не просто редкость, это практически невозможно. Тем более что, судя по имеющимся у нас эмпирическим данным, этот камень – почти ровесник расплавленного ядра нашей планеты, самой Земли.
– Но как такая древняя порода может содержать ископаемое? – удивился Бен. – Даже банкиру известно, что жизнь на Земле началась значительно позже.
– Вот именно поэтому наша находка так загадочна.
Картер говорил так взволнованно, немного подавшись вперед, что Бет, глядя на него, подумала, что он похож на мальчишку.
– Мы взяли пробу непосредственно с окаменелости…
– А я думала, что вы еще не пользовались лазером, – вмешалась Бет.
– Не пользовались. Мы все сделали по старинке, с помощью долота. Скололи маленький фрагмент с кончика когтя.
– И что, по-твоему, это докажет? – спросил Бен.
– Мы отправили материал в медицинскую лабораторию, чтобы с помощью углеродного датирования определить приблизительный возраст материала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Тазовые кости, а также лобковые кости у мадагаскарского ископаемого весьма примитивны, – объяснял Руссо студентам. – Для позднего мела это необычно.
– А как вы считаете, почему это могло произойти? – спросила Кэти.
– Вероятно, дело в изоляции. На острове любой вид способен просуществовать дольше, чем на материке, он может эволюционировать по-своему, с собственной скоростью, в своей особой природной нише.
«Очень верно, – подумал Картер, – и этим вполне могут объясняться некоторые аномалии мадагаскарской находки. Но как быть с нашей роскошной окаменелостью с озера Аверно?» На протяжении тысячелетий итальянский «сапожок», как любые другие нынешние страны и континенты, смещался и изменялся, но вот уже две сотни миллионов лет он оставался составной частью того, что ученые именовали Лавразийским континентом. Апеннинский полуостров не был подвержен серьезному внеземному воздействию в виде падения крупных метеоритов, и даже образование Альп, имевшее место в кайнозойскую эру, можно было не считать в геологическом смысле большим событием.
– А могу я задать вам в некотором роде личный вопрос? – спросила Кэти.
Картер отвлекся от размышлений.
– Задайте, а я скажу, могу ли я вам ответить, – добродушно отозвался Руссо.
– Зачем вы здесь, в Нью-Йорке? Вы просто гостите у вашего старого приятеля, профессора Кокса, или вы занимаетесь тут какой-нибудь работой?
Удивительно, как эта девчонка порой попадала в точку. Руссо растерялся и посмотрел на Картера. Как раз в этот момент прозвенел звонок. В аудитории стало шумно.
– И того и другого понемногу, – ответил Картер за своего товарища. – Хорошая новость – профессор Руссо будет вам доступен для неформального общения. Плохая новость – та работа, которой мы занимаемся, как бы выразиться… вас не касается. Жду всех на следующей неделе. Не забудьте закончить свои семестровые работы и оставить их для меня в деканате.
Студенты направились к выходу, а Картер повернулся к Руссо.
– Ну, как тебе понравилось преподавать в Штатах?
Руссо медленно покачал головой.
– Не так уж плохо. Но было бы гораздо лучше, если бы можно было курить.
– Придется тебе обратиться к декану за специальным разрешением.
– Что, можно обратиться?
– Если честно, нет.
После обеда в факультетской столовой, где Руссо имел сомнительное удовольствие познакомиться с деканом, Стэнли Макки, Картер до конца дня трудился в лаборатории. Доставили аргоновый лазер, и техник с медицинского факультета несколько часов подряд обучал Картера и Руссо тому, как с ним обращаться. В целом принцип работы лазера Картер себе представлял, но начать работу с ним собирался не раньше следующей недели, он хотел для начала посмотреть, как лазер поведет себя с фрагментами челюсти смилодона, не так давно подаренными университету. Этот материал не имел большого научного значения, и в нем не было опасных газовых полостей.
Ровно в шесть часов вечера, когда Картер внимательно читал главу инструкции по пользованию лазером, послышался автомобильный гудок, прямо около металлических дверей лаборатории.
– Картер? – окликнул друга Руссо.
– Да? – отозвался Картер, не отрывая глаз от книги.
– Твои друзья. Похоже, это они приехали.
Картер не сразу поверил. Он посмотрел на часы. Он договорился с Бет, что будет готов ехать за город в шесть, а она, чтобы ему было проще, условилась с Беном и Эбби, что они подъедут на машине прямо к лаборатории.
Картер сунул руководство по работе с лазером в дорожную сумку, где лежали его вещи, и надел кожаную куртку.
– Ну, как думаешь, справишься тут без меня? – спросил он у Руссо.
– Я уже большой мальчик, – ответил Руссо. – И сегодня пойду на нью-йоркскую вечеринку, – сказал он, помахав хеллоуинской открыткой-приглашением от Билла Митчелла. – Желаю хорошо провести время.
Снова послышался гудок. Картер поспешно выбежал на улицу.
Бет сидела на заднем сиденье. Картер уселся рядом с ней.
– Прошу прощения, – сказал он и поставил сумку себе под ноги. – Надеюсь, я не заставил вас долго ждать.
– Нет проблем, – отозвался Бен, обернулся, чтобы посмотреть в заднее стекло, и немного отъехал назад.
– Мы собирались остановиться по пути и поужинать, – сообщила Эбби, сидящая рядом с мужем. – Примерно в полутора часах от города есть чудесный маленький ресторанчик, с лосиной головой над стойкой бара и всякое такое.
– Звучит заманчиво, – сказала Бет и сжала руку Картера. «В последнее время, – подумала она, – рядом на заднем сиденье мы сидим только в такси. А сейчас все гораздо романтичнее».
– Бет говорит, что ты сейчас трудишься над чем-то потрясающим, – заметил Бен, ведя машину на запад, по загруженной транспортом Хаустон-стрит.
– Ты мог бы рассказать, что это за работа, – спросила Эбби, – или это что-то строго секретное?
Бет гадала, как ответит Картер. Обычно он почти не говорил о своей работе, а о теперешнем проекте – особенно, и Бет чувствовала себя немного виноватой из-за того, что вообще упомянула об этом в разговоре с друзьями.
– Я прежде ничего подобного не видел, – сказал Картер. Изумление, прозвучавшее в его голосе, удивило даже Бет. – Очень крупная глыба явно вулканической породы, но при этом в ней окаменело прекрасно сохранившееся ископаемое.
– А это редкость? – спросил Бен через плечо, лавируя между другими машинами, пытавшимися, как и он, выбраться на Вест-Сайдское шоссе.
– Это не просто редкость, это практически невозможно. Тем более что, судя по имеющимся у нас эмпирическим данным, этот камень – почти ровесник расплавленного ядра нашей планеты, самой Земли.
– Но как такая древняя порода может содержать ископаемое? – удивился Бен. – Даже банкиру известно, что жизнь на Земле началась значительно позже.
– Вот именно поэтому наша находка так загадочна.
Картер говорил так взволнованно, немного подавшись вперед, что Бет, глядя на него, подумала, что он похож на мальчишку.
– Мы взяли пробу непосредственно с окаменелости…
– А я думала, что вы еще не пользовались лазером, – вмешалась Бет.
– Не пользовались. Мы все сделали по старинке, с помощью долота. Скололи маленький фрагмент с кончика когтя.
– И что, по-твоему, это докажет? – спросил Бен.
– Мы отправили материал в медицинскую лабораторию, чтобы с помощью углеродного датирования определить приблизительный возраст материала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97