Наши просветительские действия несли в себе страшные для многих слова "Не можешь - слезай!"
Подобные словосочетания произносились достаточно открыто, хотя мы и не видели реальной смены: "комсомольские мальчики" не вызывали чувства доверия.
Размышляя еще в 70-х годах о неизбежности катастрофы и полного разрушения нашей системы, а следовательно и страны, которая не сможет выдержать очередного витка научно-технического прогресса, я, все же думал, что она произойдет где-нибудь за горизонтом, уже в XXI веке и последствия краха будет расхлебывать другое поколение. Сценарий своего поколения мне представлялся этаким тихим погружением в болото. Кроме того, я надеялся на то, что возможен постепенный, мягкий вариант перехода к более рационально организованному обществу - я всегда страдал чрезмерным оптимизмом! Рассуждая о будущем, я предвидел новый взлет технического прогресса - собственно он уже начинался, для этого не надо было быть провидцем. Но я не угадал скорости нарастания "технологической революции", которая нас сразу поставила на грань катастрофы. А неизбежную катастрофу увидела даже правящая элита, вынужденная начать перестройку. Она уже понимала, дальше могло быть только хуже!
Но это уже другая тема.
Вернемся, однако, снова к моей сельскохозяйственной деятельности.
Итак, в средине 70-х годов мы неожиданно получили просьбу А.А.Никонова помочь Ставропольскому сельскохозяйственному институту. Замечу - "за просто так". Наградой для нас было уже то, что кому-то понадобились наши знания. Тем более, что просьба шла от имени Горбачева, тогдашнего первого секретаря крайкома и восходящей звезды партийного истеблишмента. Понятно - мы с радостью согласились. Была сформирована небольшая команда и иы поехали в Ставрополь.
Уютный, хороший южный город с бескрайними далями, которые открываются с городских холмов, работящим и добрым населением. К этому надо добавить - хорошими и дешевыми фруктами, что для москвичей тоже подарок....Одним словом, город нам понравился. Да и порядок в городе тоже. Первым секретарем крайкома был тогда, как я уже сказал, М.С.Горбачев - либеральный, благожелательный, умный - разве что, любил говорить немного длинно и любые диалоги превращал в монологи. Институт тоже понравился, а директор особенно. Правда М.С.Горбачев вскоре уехал в Москву, да и Никонов тоже. Но тот и другой, заняв высокие посты, сохранили, тем не менее, интерес к Ставрополью. А, значит, мы могли всегда рассчитывать на их помощь в организационных вопросах. Что было еще одним важным аргументом для того, чтобы включится в работу.
Горбачева сменил на его посту Всеволод Серафимович Мараховский - толстый тугодум, ко всему относящийся с подозрением. Но порядки остались почти прежними. Оно и понятно: порядки зависят не столько от первого или второго, а от всех тех, которые "аппарат". И замена одного первого, другим первым не очень то и заметна, во всяком случае первое время.
Вот мы и поработали на Ставрополье, и с удовольствием и, кажется, с пользой. Может быть главное, что сделали мои коллеги - они внесли в работу института определенную компьютерную культуру. А, возможно, и дали сотрудникам необходимые им "компьютерные связи". Но для меня лично значительно большее значение имела другая сторона нашей деятельности.
Секретарь крайкома - Всеволод Серафимович Мараховский попросил нас сделать для него личную информационную систему, позволяющую наглядно представлять себе ход уборочной компании, если угодно, иметь наглядную (последнее особенно важно) каждодневную фотографию уборочной страды и контролировать ее ход. Науки в этой работе не было и близко, поскольку вся информация, которая была нужна Мараховскому уже собиралась краевым вычислительным центром. Но превращалась она в пухлые и труднообозримые таблицы, возится с которыми начальству было не досуг.
Двое наших академических сотрудников - два Сережи, тогда еще молодых, только что оперившихся кандидатов наук, стали превращать эти таблицы в графики. Они разработали форму графического представления данных, удобную для товарища Мараховского, необходимое математическое обеспечение и привезли из Вычислительного центра Академии персональный компьютер, тогда еще большую редкость. Каждое утро информация, поступившая к 8 часам утра в краевой вычислительный центр переводилась в графическую форму и переписывалась на дискету. К 10 часам утра эту дискету приносили в крайком и вставляли в наш компьютер, который был установлен прямо в кабинете "микрогенсека".
Мои Сережи научили товарища Мараховского и вставлять дискету в компьютер, и нажимать те нужные клавиши, которые позволяли высветить на экране дисплея тот самый график, который желал получить наш сиятельный заказчик.
Когда в сентябре, в самом конце уборочной компании, я был у Мараховского, то Всеволод Серафимович мне с гордостью показал в своем кабинете целую книжную полку, заполненную дискетами. Они стояли как патефонные пластинки. Он мог по своему желанию восстановить ситуацию любого дня уборочной страды. Он мог увидеть в каком состоянии дела у каждого колхоза или совхоза огромного края, как они меняются от одного дня к другому и т.д. Одним словом, командный пункт огромного сельскохозяйственного дредноута оказался оборудованным так, как это было удобно его капитану, как он мог наиболее эффективно выполнять свои командные антирыночные фукции.
Надо сказать, что этой работой я поставил себя в довольно трудное положение: компьютер, который мы привезли в Ставрополь принадлежал Вычилительному Центру Академии и числился за мной. Я его по уговору должен был сдать после окончания уборочной. А Мараховский мне его не отдавал - поди отбери что-нибудь у первого секретаря крайкома! Да и на самом деле, компьютер ему был нужен и он научился его использовать для дела. Выручил все тот же А.А.Никонов, который раздобыл для Мараховского новый компьютер. А старый бдагополучно вернулся на улицу Вавилова 40. Я его называю дедушкой русского флота - с ним уже никто из уважающих себя программистов не хочет работать. Но то, что не годится для младшего научного сотрудника, вполне устраивает академика: Этот дедушка стоит у меня в домашнем кабинете и на нем я пишу эту книгу.
В профессиональном отношении вполне заурядная работа, о которой я рассказал, сыграла в моей жизни весьма заметную роль: она открыла мне двери в Ставрополье. Я получил возможность исколесить край, провести множество совещаний с председателями колхозов, секретарями райкомов и другими начальствующими лицами. Я разговаривал с рядовыми колхозниками и казаками, с иногородними. Я многое понял именно в эти месяцы и у меня сложилось собственное понимание того, какой может быть организация нашего русского сельского хозяйства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111