я оставил сообщение и повесил трубку. И заметил, что за спиной у меня кто-то стоит.
– Ждете телефон? – нахмурился я.
– Звоните-звоните. – Он улыбнулся. Низенький смуглый человек, жилистый, с острыми скулами, седые волосы собраны на затылке в хвост, на шее ковбойский шнурок с зажимом. Крупные черты и глаза пуговками выдавали в нем добрую душу. С виду – Коренной Американец.
– Спасибо.
Я начал выбивать две дюжины цифр моей телефонной карты и домашнего номера, чтобы позвонить Энджи, и тут человек тронул меня за локоть.
– Извините, что лезу, но я нечаянно подслушал. Вы ищете адвоката?
– Ну. Знаете кого-то?
Он опять улыбнулся, и я посмотрел на его обувь. У меня есть теория, как определить на глаз характер человека. Все кроется в улыбке. И в обуви. Открытая улыбка этого парня мне понравилась. А кому бы не понравилась? Я скользнул взглядом вниз по его кривым ногам: замшевые ковбойские сапоги – в таких живут, а не кадриль танцуют.
– Я юрист, – сказал он почти застенчиво. – Только не в Джерси. В Нью-Йорке. Но верно ли я услышал? Вы просто хотите, чтобы кто-нибудь присутствовал при вашей даче показаний?
– Точно.
– Ну так я могу. Вы же под суд не пойдете.
Голос у него был успокаивающий, но такой глубокий при этом: как жужжание газонокосилки вдалеке в летний день. Фу ты, а удобно ли это?
– Сколько?
– Вы из Нью-Йорка? Из города?
Я кивнул, предполагая, что в этот миг цена подскочила.
Он неторопливо пожал плечами, задействовав в этом движении все туловище. Прищурившись на мгновение, сказал:
– Это даром. Может, в городе вам когда-нибудь понадобится адвокат.
И подал визитку, на которой было написано: «Роджер Элк, адвокат, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 23-я Восточная улица, 115, каб. 403».
– Я не могу просить вас тратить время просто…
Он отмахнулся от возражений и за локоть повел меня прочь от телефона.
– Я тут оказался, чтобы заявить, что мою машину стукнули в зад на стоянке. И вообще, знаете, надо время от времени делать добрые дела без причины. Может, я прочитал это у кого-то на бампере, но это правда.
– Ну, это было бы действительно очень любезно с вашей стороны, мистер Элк, действительно.
Он поморщился:
– Зовите меня Роджер, э-э?…
– Карсон. Гарт Карсон.
– Итак, Гарт Карсон, расскажите, что случилось, и пойдемте вместе пообщаемся с полицией, угу?
Везло мне в тот день.
Глава 4
Хотя мое занятие – торговля чучелами – не кажется такой точкой опоры, вокруг которой крутятся жулики, мне уже дважды пришлось с ними столкнуться. Когда я пересекался с черным рынком, где интересуются, например, медвежьими желчными пузырями, останками горилл и редкими азиатскими полорогими.
В этот раз с помощью Роджера Элка я сумел не попасть в кутузку, лишний раз доказав, что лучшее в прибывающих годах – мудрость. Верно, мне всего сорок пять с половиной, но между сорока пятью и тридцатью пятью – как будто (да так оно и есть) квантовый скачок.
Я не какой-нибудь бесстрашный паладин или защитник обиженных, и всячески стараюсь избегать неприятностей. Но меня все время втягивает в замыслы какого-то безжалостного рока. Убийство Тайлера Лумиса в ВВС стало третьим шаром, пощечиной закону больших чисел и не особо тонким намеком на то, что Гарт Карсон притягивает беды. Какова была вероятность, что заезд в эту деревенскую лавчонку чреват такими опасностями? Тут, основательно поразмыслив и приложив довольно стараний, я попробовал убедить себя, что шансы попасть еще когда-нибудь в такое аховое положение у меня теперь астрономически ничтожные.
Разумеется, в глубине сознания эти тупоумные рассуждения взращивали свежие сомнения. Если опираться строго на закон больших чисел, взносы по автомобильной страховке после аварии должны снижаться, а не наоборот. То есть, если за десять лет ты один раз попадаешь в аварию, всякому очевидно, что в следующие десять лет вряд ли стоит ожидать повторения. Если бы Вселенная была только солянкой из энтропии, в которой не таились бы шматки фатума, страховщикам бы стоило поднимать взносы для тех, кто ни разу не попадал в аварии, поскольку очевидно, что им это еще предстоит. И глядя в свою миску похлебки, я подозреваю, что у «Взаимного страхового фонда Омахи» должно быть свое особое понимание космоса, которым они не делятся ни с кем.
В общем, прошло несколько месяцев после ВВС, в Нью-Йорке стоял конец октября – время, когда деревья на улицах в свой черед крадут у населения цвета осеннего сезона. Прости, приятель: вместо зеленого бурый, без маскарада.
В тот конкретный октябрьский вечер Энджи сидела спиной ко мне, сгорбившись над своим ювелирным верстачком в кабинке, устроенной в дальнем углу комнаты. Прокаливала какие-то детали титановых сережек. Непослушные светлые волосы лохматились над резинкой очков, а отблески горелки в ее руке сверкали, как голубая фотовспышка. Энджи, профессиональный ювелир, делает дома штучную работу для разных ювелирных мастерских, оправщиков и ювелирных кутюрье. От одного из последних у нее и был заказ в тот день: легкомысленная безделица с розовыми бриллиантами и бурыми жемчужинами-бивами, которые, на мой проницательный взгляд, были точь-в-точь как изюм в шоколаде.
Я же на своем рабочем месте совал голову в львиную пасть. Ну, практически. Подгоняя Фреду только что вставленный язык, я опирался лбом о его нос. Я не просто собираю чучела животных – много времени у меня отнимает и реставрация приобретенного по дешевке. Фред (названный в честь закадычного друга главного героя «Суперцыпы») жил в нашей семье с моего раннего детства – почтенный член коллекции трофеев Карсона-деда, теперь он уже не оправдывал расходов на свое содержание. Чтобы моих животных арендовали для фотосъемок, постановок, теле– и кинофильмов, они должны выглядеть достойно. Мой лев Фред – из первых чучел животных целиком «в броске»: задние лапы укреплены на платформе с колесиками, передние вытянуты, когти выпущены. Фреда набивал знаменитый британский таксидермист в пятидесятые годы, но теперь у льва поусохло в области губ – такое со временем случается с кошачьими чучелами. К тому же когтистые пальцы на сгибах начали шелушиться, а усы большей частью повылезли. Пришло время подновить ему челюсти, перелепить губы, обрезать кутикулы, высадить новые усы и подчернить подводку у глаз.
– Все равно Питер уперся как осел насчет этой штуки для Мадлен. – Питер – ювелирный кутюрье; когда Энджи работает на него, у нее слегка съезжает крыша. – Поставщиков жемчуга он довел до исступления насчет подходящих пар. Каждый раз отправляет назад и хочет посмотреть те, что видел днем раньше. «Нет, не те, а те, другие. Ну, вы знаете, о каких я говорю». А они, конечно, не знают – как и я. Питер уже заставил некоторые вынуть и попробовать заменить уже поврежденные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Ждете телефон? – нахмурился я.
– Звоните-звоните. – Он улыбнулся. Низенький смуглый человек, жилистый, с острыми скулами, седые волосы собраны на затылке в хвост, на шее ковбойский шнурок с зажимом. Крупные черты и глаза пуговками выдавали в нем добрую душу. С виду – Коренной Американец.
– Спасибо.
Я начал выбивать две дюжины цифр моей телефонной карты и домашнего номера, чтобы позвонить Энджи, и тут человек тронул меня за локоть.
– Извините, что лезу, но я нечаянно подслушал. Вы ищете адвоката?
– Ну. Знаете кого-то?
Он опять улыбнулся, и я посмотрел на его обувь. У меня есть теория, как определить на глаз характер человека. Все кроется в улыбке. И в обуви. Открытая улыбка этого парня мне понравилась. А кому бы не понравилась? Я скользнул взглядом вниз по его кривым ногам: замшевые ковбойские сапоги – в таких живут, а не кадриль танцуют.
– Я юрист, – сказал он почти застенчиво. – Только не в Джерси. В Нью-Йорке. Но верно ли я услышал? Вы просто хотите, чтобы кто-нибудь присутствовал при вашей даче показаний?
– Точно.
– Ну так я могу. Вы же под суд не пойдете.
Голос у него был успокаивающий, но такой глубокий при этом: как жужжание газонокосилки вдалеке в летний день. Фу ты, а удобно ли это?
– Сколько?
– Вы из Нью-Йорка? Из города?
Я кивнул, предполагая, что в этот миг цена подскочила.
Он неторопливо пожал плечами, задействовав в этом движении все туловище. Прищурившись на мгновение, сказал:
– Это даром. Может, в городе вам когда-нибудь понадобится адвокат.
И подал визитку, на которой было написано: «Роджер Элк, адвокат, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 23-я Восточная улица, 115, каб. 403».
– Я не могу просить вас тратить время просто…
Он отмахнулся от возражений и за локоть повел меня прочь от телефона.
– Я тут оказался, чтобы заявить, что мою машину стукнули в зад на стоянке. И вообще, знаете, надо время от времени делать добрые дела без причины. Может, я прочитал это у кого-то на бампере, но это правда.
– Ну, это было бы действительно очень любезно с вашей стороны, мистер Элк, действительно.
Он поморщился:
– Зовите меня Роджер, э-э?…
– Карсон. Гарт Карсон.
– Итак, Гарт Карсон, расскажите, что случилось, и пойдемте вместе пообщаемся с полицией, угу?
Везло мне в тот день.
Глава 4
Хотя мое занятие – торговля чучелами – не кажется такой точкой опоры, вокруг которой крутятся жулики, мне уже дважды пришлось с ними столкнуться. Когда я пересекался с черным рынком, где интересуются, например, медвежьими желчными пузырями, останками горилл и редкими азиатскими полорогими.
В этот раз с помощью Роджера Элка я сумел не попасть в кутузку, лишний раз доказав, что лучшее в прибывающих годах – мудрость. Верно, мне всего сорок пять с половиной, но между сорока пятью и тридцатью пятью – как будто (да так оно и есть) квантовый скачок.
Я не какой-нибудь бесстрашный паладин или защитник обиженных, и всячески стараюсь избегать неприятностей. Но меня все время втягивает в замыслы какого-то безжалостного рока. Убийство Тайлера Лумиса в ВВС стало третьим шаром, пощечиной закону больших чисел и не особо тонким намеком на то, что Гарт Карсон притягивает беды. Какова была вероятность, что заезд в эту деревенскую лавчонку чреват такими опасностями? Тут, основательно поразмыслив и приложив довольно стараний, я попробовал убедить себя, что шансы попасть еще когда-нибудь в такое аховое положение у меня теперь астрономически ничтожные.
Разумеется, в глубине сознания эти тупоумные рассуждения взращивали свежие сомнения. Если опираться строго на закон больших чисел, взносы по автомобильной страховке после аварии должны снижаться, а не наоборот. То есть, если за десять лет ты один раз попадаешь в аварию, всякому очевидно, что в следующие десять лет вряд ли стоит ожидать повторения. Если бы Вселенная была только солянкой из энтропии, в которой не таились бы шматки фатума, страховщикам бы стоило поднимать взносы для тех, кто ни разу не попадал в аварии, поскольку очевидно, что им это еще предстоит. И глядя в свою миску похлебки, я подозреваю, что у «Взаимного страхового фонда Омахи» должно быть свое особое понимание космоса, которым они не делятся ни с кем.
В общем, прошло несколько месяцев после ВВС, в Нью-Йорке стоял конец октября – время, когда деревья на улицах в свой черед крадут у населения цвета осеннего сезона. Прости, приятель: вместо зеленого бурый, без маскарада.
В тот конкретный октябрьский вечер Энджи сидела спиной ко мне, сгорбившись над своим ювелирным верстачком в кабинке, устроенной в дальнем углу комнаты. Прокаливала какие-то детали титановых сережек. Непослушные светлые волосы лохматились над резинкой очков, а отблески горелки в ее руке сверкали, как голубая фотовспышка. Энджи, профессиональный ювелир, делает дома штучную работу для разных ювелирных мастерских, оправщиков и ювелирных кутюрье. От одного из последних у нее и был заказ в тот день: легкомысленная безделица с розовыми бриллиантами и бурыми жемчужинами-бивами, которые, на мой проницательный взгляд, были точь-в-точь как изюм в шоколаде.
Я же на своем рабочем месте совал голову в львиную пасть. Ну, практически. Подгоняя Фреду только что вставленный язык, я опирался лбом о его нос. Я не просто собираю чучела животных – много времени у меня отнимает и реставрация приобретенного по дешевке. Фред (названный в честь закадычного друга главного героя «Суперцыпы») жил в нашей семье с моего раннего детства – почтенный член коллекции трофеев Карсона-деда, теперь он уже не оправдывал расходов на свое содержание. Чтобы моих животных арендовали для фотосъемок, постановок, теле– и кинофильмов, они должны выглядеть достойно. Мой лев Фред – из первых чучел животных целиком «в броске»: задние лапы укреплены на платформе с колесиками, передние вытянуты, когти выпущены. Фреда набивал знаменитый британский таксидермист в пятидесятые годы, но теперь у льва поусохло в области губ – такое со временем случается с кошачьими чучелами. К тому же когтистые пальцы на сгибах начали шелушиться, а усы большей частью повылезли. Пришло время подновить ему челюсти, перелепить губы, обрезать кутикулы, высадить новые усы и подчернить подводку у глаз.
– Все равно Питер уперся как осел насчет этой штуки для Мадлен. – Питер – ювелирный кутюрье; когда Энджи работает на него, у нее слегка съезжает крыша. – Поставщиков жемчуга он довел до исступления насчет подходящих пар. Каждый раз отправляет назад и хочет посмотреть те, что видел днем раньше. «Нет, не те, а те, другие. Ну, вы знаете, о каких я говорю». А они, конечно, не знают – как и я. Питер уже заставил некоторые вынуть и попробовать заменить уже поврежденные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55