– Профессор? Это Стюарт Шарп из Нью-Хоуп. Тот жук все еще у меня. А вы так и не приехали не него посмотреть. А еще кость, не забудьте про кость.
– Извините, Стюарт, у нас тут были кое-какие неприятности, и я не мог приехать.
– Неприятности? Какого рода? Вы имеете в виду – серьезные неприятности?
Я вздохнул – у меня не было сил объяснять ему все.
– К нам залезли. Все поломали, дверь разбили, в таком роде. А еще мне до зарезу нужно найти змей для музея.
– Ого. Цена того, что ведешь дела в городе, а? Сочувствую. Ужасно слышать. Страховку получили?
– Не столько, сколько надо. И это страховка за квартиру плюс бизнес-полис Энджи, часть потерь мы покроем, и во всяком случае получим деньги хотя бы на новую мебель. А поскольку у нас есть хороший источник бесплатной подержанной мебели, я потрачу часть денег на покупку новых зверей.
– Надо было страховать все, Гарт. Если бы случился пожар, вы бы остались ни с чем.
– Это у меня сейчас первый пункт повестки дня. Так что там с жуком?
– Ну вот, слушайте, в чем штука. Я почему позвонил – сегодня ближе к вечеру я буду в ваших краях, поеду за покупками. Хотите, привезу жука и кость показать?
Настроение у меня сразу улучшилось. Я ведь любопытный, а он рано или поздно вытащил бы меня к себе в Нью-Хоуп, а мне бы тащиться туда – и обмануться в своих ожиданиях – не хотелось.
– Непременно, Стюарт, захватите. Покажу, что осталось от моей коллекции.
– Ну и здорово. Скажем, в пять?
– Хорошо. Только не позже, ладно? А то мы уходим вскоре после пяти.
– Конечно.
Он повесил трубку, и я набрал номер проката лимузинов.
Потом другого.
И еще одного.
В трех гаражах, куда я позвонил в последний момент, все было разобрано подчистую, кроме таун-каров, но таун-кара, я знал, будет недостаточно. Можно было обзванивать дальше, и, может, один экипаж и нашелся бы, но я решил сымпровизировать. Я выручил смокинг из паровой бани, взял ключи от машины и поехал в прокат костюмов и автомастерскую.
Глава 27
Кинотеатр «Савой Ревью» – такая же достопримечательность Нью-Йорка двадцатых в стиле ар деко, что и Эмпайр-стейт-билдинг. Он представляет собой полную противоположность монастырским кельям нынешних мультиплексов. Зал в «Савое» – почти на шестьсот мест. Скорее стадион, чем кинотеатр, и скорее Карнеги-холл, чем стадион: мягкие кресла оббиты красным бархатом, кричаще-пурпурные ковры и золотая роспись по потолку. Может показаться, что смотреть фильм в «Савое» будет гулко и далеко, как в телевизоре на дне глубокого колодца. Это не так: расположение сидений и акустика тонко проработаны. Раз мы с Энджи смотрели из партера режиссерскую версию «Бегущего по лезвию бритвы» и по грандиозности место оказалось вполне соразмерно этому эпическому полотну.
Чем дальше к северу, тем гуще в поперечных проездах слева, куда направляли простых водителей знаки объезда, становились пробки. Хотя дорога была не так уж забита, поскольку у любого таксиста и профессионального шофера хватит ума не лезть на эту улицу вечером перед гала-концертом в «Савое». Прямо впереди, за два квартала до нашего пункта назначения, улицу перекрыли. Мы подкатили к заслону из голубых полицейских козел под подозрительные взгляды фаланги копов из оцепления, сложившей на груди руки. Кучка грошовых папарацци с ближнего тротуара метнулась поглядеть, не узнают ли в нас кого. Наверное, их особенно воодушевило отсутствие всяких преград для их нахальных объективов. Был благоуханный осенний день, и мы решили ехать в «линкольне» с опущенным верхом. Но ни одной вспышки в нас не блеснуло.
К водительской дверце подошел коп, и Отто вынул из-под шоферской фуражки билет и пропуск на машину. Наш русский шикарно смотрелся в шоферской форме, которую я взял напрокат, хоть она и была ему великовата. Оглаживая усы, патрульный изучил билет, оглядел нас с Энджи на заднем сиденье. Узнаваемыми знаменитостями мы не были, и он любезно попросил нас предъявить удостоверения личности. Мы повиновались, он сверил наши фамилии со списком, подтвердил уровень допуска пожатием плеч и засунул под «дворник» нумерованную карточку. Отто получил инструкции пристроиться в очередь из лимузинов, забивших ближайшую поперечную улицу. Высадив нас, он свернет направо в улицу, по случаю события перекрытую. Там он и будет ждать до конца шоу, после которого лимузины двинутся вокруг квартала, чтобы подобрать своих пассажиров – в том порядке, в каком они их высаживали.
Пока же мы ждали в очереди за другими большими черными машинами, каждый из нас троих, наверное, немножко нервничал.
Я? На подступах к Замку «Кто есть кто» на меня налетит свора репортеров и ослепят вспышки. Не защищенного броней гламура, меня, безусловно, сразят наповал их алчные прищуры, сменяющиеся насмешливым пожатием плеч и нетерпеливым заглядыванием на цыпочках: кто там поднимается следом за нами. Я уже ненавидел их за такое разочарование. Кроме того, я малость побаивался выкинуть какой-нибудь позорный номер, например, пролить вино на Питера Дженнингса или двинуть доктора Рут локтем в глаз.
Отто? Он получил жесткое указание не курить, не свистеть и не мычать песен, пока не высадит нас из машины.
Энджи? Она надеялась, что ни Гарт, ни Отто не напортачат и не опозорят ее, и мы не станем мальчиками для битья в какой-нибудь светской хронике на шестой странице из-за того, что приехали на старой машине. Несмотря на такое напряжение, Энджи пыталась снять нервозность болтовней.
– Гарт, положи эту штуку в багажник.
У меня на коленях лежал «жук» от Стюарта Шарпа.
Несколько событий в последнюю минуту сделали наш отъезд из дому особенно суматошным. Стюарт нарисовался в тот момент, когда мы уже уходили, а его жук оказался чучелом редкой птицы, которое я никак не мог упустить. Кость, однако, была фарфоровой лабораторной посудиной, и от обладания ею я отказался.
– Недурной жучок, а? – Я улыбнулся неуклюжему киви на моих коленях. Для непосвященного эта бурая, нелетающая и практически бескрылая птица выглядит как шерстяная тыква. Если ты косишь и дышишь концентрированными испарениями чистящих жидкостей, киви может показаться гигантским долгоносиком. – Халява за пятьдесят баксов. Да еще и с сертификатом, уточняющим, что чучело сделано раньше 1972 года. Надо не забыть оформить бумаги. А еще у нас…
– Не тронь коробку, – зарычала Энджи, и моя рука прыгнула на место. – Зачем ты потащил с собой киви и ее?
– Мы опаздывали. Кроме того, мне хотелось полюбоваться птичкой и узнать, что в коробке.
Коробка была еще одним дополнением последней минуты. Лишь только мы избавились от Стюарта, как перед нашей дверью заскрипел тормозами грузовичок «Федэкса». Я как раз открывал перед Энджи дверцу нашей кареты, и крикнул парню из грузовичка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55