Часы пробили три.
Дважды зазвонил телефон.
Телефон.
Телефон!
Иголка упала; Бриджет почувствовала, как у нее подскочило давление. Она схватила трубку, сначала неправильно, потом как надо и нажала кнопку для разговора.
– Алло? Алло? – О Боже, зачем она сказала это дважды?
– Бриджет? Это ты? Это Лорен.
Бриджет не виделась с подругой с похорон Винсента, не говорила с ней с тех пор, как Дана рассказала ей о его гигантском члене.
– Повесь трубку, – потребовала Бриджет. – Позвони на мой мобильный.
– Но я только хотела…
Щелк.
Несмотря на то что она ждала звонка, Бриджет все же не хотела, если Люк позвонит, нажать не ту кнопку и вместо того, чтобы переключиться на другую линию, навсегда вычеркнуть его из своей жизни.
Зазвонил ее сотовый.
– Извини, – сказала она Лорен, – просто Эйми ждет звонка на домашний телефон. – Она быстро объяснила, что девочка уже дома, что она сэкономила им деньги на путешествии через океан. – Кстати, о детях, – добавила она, – слышала, ты снова бабушка.
Лорен сказала, что да, но ее волнует психическое состояние Дори, хотя сейчас важнее всего была ситуация с Кэролайн. Она рассказала Бриджет о разорванной помолвке.
– Я только что говорила с Кэролайн. Она просто раздавлена. Джеку необходимо убедить Ли изменить свое решение, и, что самое важное, это нужно сделать до праздника.
– И что ты предложила?
– Ленч, разумеется. Завтра. В клубе. Ей нужна поддержка, Бриджет. Ты придешь?
– Вообще-то, – сказала Бриджет, – нет.
– Ты не придешь на ленч? – спросила Лорен.
Бриджет посмотрела на телефон, молясь, чтобы он зазвонил.
– Я не могу, – ответила она. – Люди, которые привезли Эйми, хотели погулять с нами в городе. – Наверное, она не будет рассказывать всем о раке или о химиотерапии. Может, она сделает это, когда у нее начнут выпадать волосы. Или после того, как позвонит Люк, не важно, что сначала.
Лорен замолчала, словно оценивая услышанное.
– Что ж, – неторопливо сказала она, – нам будет тебя не хватать.
«Так же, как тебя не хватало на нашем последнем ленче с Китти», – могла бы добавить Бриджет, если бы хотела поспорить, но она не хотела.
Вместо этого она извинилась и попрощалась, а потом снова принялась за свое шитье, бросая взгляды на телефон.
Элиз ждала Китти, сидя на виниловом стуле, который когда-то, наверное, был белым и стоял на подвесном балконе у Китти, около ее входной двери.
Дана хотела просто подбросить Китти, но когда она увидела ее дочь, ей стало любопытно. Она вышла из машины.
– Тебе надо быть полегче на поворотах, мама, – сказала Элиз, распутывая свои длинные ноги и, поднявшись, становясь выше матери на целую голову. Она сняла свои солнечные очки, потом мягкую шляпу свободного кроя и тряхнула копной огненно-рыжих волос.
Китти открыла дверь, и все трое вошли.
– Не знала, что тебе известно, где я живу, – сказала Китти, бросая ключи на столешницу в кухне, рядом с кофеваркой «Крупс», которая, казалось, лишилась своего континентального лоска, стоя на поношенной «Формике».
– Какое жалкое место, – заметила Элиз, и ее тон выражал скорее удивление, чем осуждение.
– Скажи это своему отцу, – ответила Китти, и дочь поморщилась. Они с Винсентом были близки, Дана слышала об этом от Лорен, Кэролайн, а может быть, еще от какого-то знакомого. – Я бы предложила тебе кофе, но дешевого не будет в продаже до следующей недели.
– Видишь? – сказала Элиз Дане. – И она еще удивляется, почему я не навещаю ее.
– Ну уж не поэтому, – сказала Китти, снимая куртку и усаживаясь на диван. – И вообще, а чего ты ждешь, с порога нападая на меня со своими упреками?
– Знаешь ли, полиция рыщет по всему городу, допрашивает всех, где они были в то утро, когда папу убили. – Она произнесла слова «папа» и «убили» так, словно ей при этом было больно говорить.
Дана оперлась на столешницу и стала изучать красавицу. «Титьки и все такое», как сказал Сэм о календаре с Элиз. Ей стало интересно, какое должно быть самообладание у молодой девушки, чтобы сделать такое, раздеться донага, если ее растили в таком месте, в такой семье, такой защищенной, такой закрытой.
– Под «допрашивает всех», – сказала Китти, – я так полагаю, ты подразумеваешь Иоланду.
– Хотя бы. Она ходила в полицейский участок делать заявление.
Интересно, туда ли направлялась Иоланда, когда Дана видела ее сегодня утром?
– Но не только Иоланду. Они терроризируют всех в Нью-Фоллс. Всех твоих подруг, мама. Они превращают смерть папы в фарс.
Боль снова отдалась, на сей раз «смерть» и «папа» она произнесла вместе.
– Во-первых, моя дорогая дочь, если ты еще не заметила, я больше не живу в Нью-Фоллсе, так что какая мне разница? Во-вторых, уверена, что тех немногочисленных друзей, которые у меня еще остались, не сильно обеспокоит приложить дополнительные усилия. Я уверена, что они хотят, чтобы дело раскрыли. Потому что они знают, что я не убивала вашего отца.
Взгляд Элиз был радиоактивным.
– Видимо, – продолжила Китти, – ты в это не веришь.
Девушка вернула очки назад на нос, искусно сформированный природой, а не медициной.
– Я бы, может, и поверила, – сказала Элиз, поворачиваясь к двери. – Но папа назначил Марвина управляющим своим имуществом. И это Марвин обнаружил его платежи за полис страхования жизни, деньги по которому в случае его смерти получаешь ты.
Китти засмеялась.
– Скажи своему брату, чтобы посмотрел как следует. Уверена, он перепутал что-то.
– Да нет, ничего он не перепутал, – сказала Элиз. – Самое странное – папа оформил страховку как раз когда вы разводились.
Дана выпрямилась.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – ответила Китти.
– Неужели? – спросила дочь. – Видишь ли, полис на два миллиона долларов. Мне кажется, что ты должна бы об этом знать. – Она снова не отрываясь смотрела на мать в течение минуты, а потом добавила: – Так что, как я сказала, поосторожней на поворотах, мама. Ты только вредишь людям, которые этого не заслуживают. – Взяв свою шляпу, Элиз быстрой длинноногой походкой супермодели вышла из квартиры.
Дана планировала отправиться в полицию и рассказать детективу Джонсону о Кэролайн и киллере. Но у нее от мыслей, прыгавших, как шарики в лотерейном барабане, каждый из которых выскакивал с чудным круглым числом: два миллиона, – болела голова.
Она поехала домой.
– Святая корова, мам! – воскликнул Сэм, встретив ее у дверей. – Что ты так задержалась? Я пытался тебе дозвониться, но ты не отвечала. Погоди, сейчас ты такое услышишь!
Ее пустое гнездо не было шумным, когда мальчиков не было в нем, но сейчас тишина не помешала бы. Дана сжала виски пальцами.
– Голова раскалывается, – простонала она. – Мне нужно джакузи.
Сын пошел за ней в кухню, потом в прихожую и поднялся по винтовой лестнице в жилое пространство дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56