Полную дуру из себя сделала, а бывшего жениха так и не вернула. Лишь пару минут его видела и не успела, естественно, уговорить на ней жениться. Сама судьба против них… нет, против нее. Джимми гордо удалился, не удостоив Хэт взглядом.
Она подъехала к дому Присциллы и с трудом припарковала свой пикап на стоянке, где хватало места для любой нормальной машины, но с ее манерой вождения это оказалось не проще, чем если бы пришлось управлять хлипкой тележкой, доверху набитой продуктами. Ситуацию, а также ее настроение усугубляло то, что шел сильный дождь. Хэт меньше всего на свете хотелось заниматься зеленой изгородью, и она, решив переждать дождь, направилась к дому.
– Эй, есть кто-нибудь? – крикнула она, подойдя к задней двери, которую, несмотря на советы всех своих друзей, Присцилла никогда не запирала.
До сих пор эта философия ее не подводила: дом пока не ограбили. Присцилла верила в то, что плохое происходит только с теми, кто его ждет. Хэт со своим горем стала думать в последнее время точно так же.
– Это ты, Хэт?
– Да.
– Сейчас спущусь, – отозвалась хозяйка дома с верхней площадки.
Хэт прошла по коридору на кухню, удивляясь, почему Присциллу абсолютно не волнует то, что в дом может прокрасться какой-нибудь псих с топором и зарубить ее насмерть. С этими нездоровыми мыслями Хэт вошла на кухню и вздрогнула, заметив за столом незнакомого человека. Не заметив ни пены на губах, ни мачете в руках, Хэт успокоилась. Незнакомцем была женщина. Она курила сигарету и листала старый экземпляр «Vogue» – Присцилла хранила все журналы, которые когда-то покупала. Попадались среди них и номера пятидесятых годов, и в них можно было увидеть Присциллу в зените ее славы.
– Привет, – сказала Хэт.
– Глория, – ответила девушка и, поднявшись, протянула тонкую, изящную руку.
Хэт пожала ее.
У Глории был темный, средиземноморский цвет лица, большие черные глаза и копна блестящих темно-каштановых волос. Роста в ней было около шести футов. Интересно, откуда она взялась, подумала Хэт. Вряд ли это пассия Джерри, если, конечно, она не фантастически удачливый трансвестит.
– Хотите чаю? – спросила Хэт. Девушка улыбнулась и едва заметно покачала головой.
– Глория.
Хэт решила, что так зовут девушку, но это не ответ на вопрос, и она решила попробовать еще раз.
– Может, лучше кофе?
Девушка пожала плечами.
– Глория.
Что это она зарядила одно и то же, озадаченно подумала Хэт и решила, пока ставит чайник, поговорить на более общие темы.
– Ну и хлещет на улице! Я вся промокла, пока шла от машины. Боюсь, придется все-таки заняться изгородью, даже если дождю не наступит конец.
– Конец, – повторила девушка, точно пробуя это слово на язык.
– Очень хорошо, – сказала Присцилла. Она вошла на кухню раньше, чем Хэт успела рассердиться. – Видишь, как я быстро.
– Да. Конец, – снова произнесла девушка. И продолжила листать «Vogue».
Хэт ничего не понимала. Что еще за конец?
– Ты промокла? Надеюсь, плащ у тебя с собой, – сказала Присцилла.
– Я только что пыталась поговорить об этом с твоей… м-м-м… подругой.
– С Глорией. Напрасно старалась. Она ни слова не говорит по-английски, кроме «да», а теперь вот еще и «конец». Что-то новенькое. Утром мы разучивали слово «да».
Хэт вздрогнула: даже если девушка не говорила по-английски, она наверняка поняла, что речь идет о ней. Хэт взглянула на Глорию, как бы оказывая ей молчаливую поддержку, но реакции не последовало. Глория, казалось, ничего не понимала: ее интересовали старинные вечерние платья в журнале, а способность Присциллы приводить ближнего в смущение она не чувствовала.
– Она из Южной Америки. Хорошенькая, правда?
Хэт состроила гримасу. Ей, конечно, хотелось узнать о Глории побольше, но поощрять Присциллу к разговору она не желала.
– Не гримасничай, Хэт. Уверяю тебя, она ни слова не понимает. Наверное, Сэм хорошо знает испанский, если, конечно, они не общаются более непосредственным образом, однако в конечном счете красивыми словами сыт не будешь.
– Кто такой Сэм? – спросила Хэт, громко размешивая чай в чашке в тщетной надежде заглушить голос Присциллы.
– Я разве тебе не говорила? Глория – жена Сэма, они только что прибыли с ее родины, только я забыла, как называется город. Поживут здесь, пока не встанут на ноги. Я дала юным влюбленным пристанище. Они молодожены, как это тебе нравится?
– Просто изумительно. А кто это – Сэм?
– Ты разве с ним не знакома? Я думала, знакома. Сын моего старого приятеля. Хотя я не уверена, что он знает о своем отце и обо мне, а так как его мать – моя добрая приятельница, тебе лучше, пожалуй, на эту тему не говорить.
– Хорошо, хорошо, Присцилла, – прошипела Хэт, желая побыстрее сменить тему разговора.
– Да не нервничай ты, Хэт! В последний раз тебе говорю, она ничего не понимает. А вот то, что ты шипишь, как змея, и скачешь туда-сюда, словно нервный мажордом, позволит ей сделать вывод, что здесь что-то не так.
– Ладно. Пойду в сад, – мрачно ответила Хэт. Она решила, что лучше мокнуть под дождем, чем слушать разговоры о счастливой паре, у которой все складывается как нельзя лучше.
__________
По причине дождя Хэт ограничилась тем, что выкопала несколько канавок. Хэт была в высоких сапогах. Шлепая по грязи, она поймала себя на том, что думает: а что за человек этот Сэм? Наверное, что-то из себя представляет, если заарканил такую девушку, завистливо подумала Хэт. Он, наверное, и возражать не будет, если она так и не научится говорить по-английски или вообще произносить что-нибудь членораздельное. Хэт редко завидовала чужому счастью, но маячащая перед ней перспектива собственной неудачи приводила ее в мрачное расположение духа. Ей нелегко было поверить в то, что в мире существуют тесные, добрые, прекрасные отношения, которые никогда не разрываются. Похоже на то, что все, кроме нее, стояли на пороге романтической свадьбы, обреченной на успех. И теперь, совсем некстати, ей предъявили еще один такого рода пример, и у нее заныли старые раны. Глория, которой наверняка миллионы раз делали предложение, с волосами как грива у породистой лошади, и замечательный Сэм, которому вовсе ни к чему, чтобы его жена говорила на его языке, достаточно и того, что она рядом, – поселились в доме приятельницы Хэт, и Хэт это очень не нравилось.
– Привет! Присцилла спрашивает, не хотите ли с нами пообедать? – послышался сквозь шум дождя мужской голос.
Хэт обернулась и разглядела мужчину со светлыми волосами, который махал ей, стоя в распахнутой задней двери. Сэм, решила она.
– Спасибо, сейчас приду.
Придется обедать вместе с Ромео и Джульеттой, с раздражением подумала Хэт. Она стащила с себя резиновые сапоги, сбросила насквозь промокшую куртку и оставила все это сушиться на крыльце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Она подъехала к дому Присциллы и с трудом припарковала свой пикап на стоянке, где хватало места для любой нормальной машины, но с ее манерой вождения это оказалось не проще, чем если бы пришлось управлять хлипкой тележкой, доверху набитой продуктами. Ситуацию, а также ее настроение усугубляло то, что шел сильный дождь. Хэт меньше всего на свете хотелось заниматься зеленой изгородью, и она, решив переждать дождь, направилась к дому.
– Эй, есть кто-нибудь? – крикнула она, подойдя к задней двери, которую, несмотря на советы всех своих друзей, Присцилла никогда не запирала.
До сих пор эта философия ее не подводила: дом пока не ограбили. Присцилла верила в то, что плохое происходит только с теми, кто его ждет. Хэт со своим горем стала думать в последнее время точно так же.
– Это ты, Хэт?
– Да.
– Сейчас спущусь, – отозвалась хозяйка дома с верхней площадки.
Хэт прошла по коридору на кухню, удивляясь, почему Присциллу абсолютно не волнует то, что в дом может прокрасться какой-нибудь псих с топором и зарубить ее насмерть. С этими нездоровыми мыслями Хэт вошла на кухню и вздрогнула, заметив за столом незнакомого человека. Не заметив ни пены на губах, ни мачете в руках, Хэт успокоилась. Незнакомцем была женщина. Она курила сигарету и листала старый экземпляр «Vogue» – Присцилла хранила все журналы, которые когда-то покупала. Попадались среди них и номера пятидесятых годов, и в них можно было увидеть Присциллу в зените ее славы.
– Привет, – сказала Хэт.
– Глория, – ответила девушка и, поднявшись, протянула тонкую, изящную руку.
Хэт пожала ее.
У Глории был темный, средиземноморский цвет лица, большие черные глаза и копна блестящих темно-каштановых волос. Роста в ней было около шести футов. Интересно, откуда она взялась, подумала Хэт. Вряд ли это пассия Джерри, если, конечно, она не фантастически удачливый трансвестит.
– Хотите чаю? – спросила Хэт. Девушка улыбнулась и едва заметно покачала головой.
– Глория.
Хэт решила, что так зовут девушку, но это не ответ на вопрос, и она решила попробовать еще раз.
– Может, лучше кофе?
Девушка пожала плечами.
– Глория.
Что это она зарядила одно и то же, озадаченно подумала Хэт и решила, пока ставит чайник, поговорить на более общие темы.
– Ну и хлещет на улице! Я вся промокла, пока шла от машины. Боюсь, придется все-таки заняться изгородью, даже если дождю не наступит конец.
– Конец, – повторила девушка, точно пробуя это слово на язык.
– Очень хорошо, – сказала Присцилла. Она вошла на кухню раньше, чем Хэт успела рассердиться. – Видишь, как я быстро.
– Да. Конец, – снова произнесла девушка. И продолжила листать «Vogue».
Хэт ничего не понимала. Что еще за конец?
– Ты промокла? Надеюсь, плащ у тебя с собой, – сказала Присцилла.
– Я только что пыталась поговорить об этом с твоей… м-м-м… подругой.
– С Глорией. Напрасно старалась. Она ни слова не говорит по-английски, кроме «да», а теперь вот еще и «конец». Что-то новенькое. Утром мы разучивали слово «да».
Хэт вздрогнула: даже если девушка не говорила по-английски, она наверняка поняла, что речь идет о ней. Хэт взглянула на Глорию, как бы оказывая ей молчаливую поддержку, но реакции не последовало. Глория, казалось, ничего не понимала: ее интересовали старинные вечерние платья в журнале, а способность Присциллы приводить ближнего в смущение она не чувствовала.
– Она из Южной Америки. Хорошенькая, правда?
Хэт состроила гримасу. Ей, конечно, хотелось узнать о Глории побольше, но поощрять Присциллу к разговору она не желала.
– Не гримасничай, Хэт. Уверяю тебя, она ни слова не понимает. Наверное, Сэм хорошо знает испанский, если, конечно, они не общаются более непосредственным образом, однако в конечном счете красивыми словами сыт не будешь.
– Кто такой Сэм? – спросила Хэт, громко размешивая чай в чашке в тщетной надежде заглушить голос Присциллы.
– Я разве тебе не говорила? Глория – жена Сэма, они только что прибыли с ее родины, только я забыла, как называется город. Поживут здесь, пока не встанут на ноги. Я дала юным влюбленным пристанище. Они молодожены, как это тебе нравится?
– Просто изумительно. А кто это – Сэм?
– Ты разве с ним не знакома? Я думала, знакома. Сын моего старого приятеля. Хотя я не уверена, что он знает о своем отце и обо мне, а так как его мать – моя добрая приятельница, тебе лучше, пожалуй, на эту тему не говорить.
– Хорошо, хорошо, Присцилла, – прошипела Хэт, желая побыстрее сменить тему разговора.
– Да не нервничай ты, Хэт! В последний раз тебе говорю, она ничего не понимает. А вот то, что ты шипишь, как змея, и скачешь туда-сюда, словно нервный мажордом, позволит ей сделать вывод, что здесь что-то не так.
– Ладно. Пойду в сад, – мрачно ответила Хэт. Она решила, что лучше мокнуть под дождем, чем слушать разговоры о счастливой паре, у которой все складывается как нельзя лучше.
__________
По причине дождя Хэт ограничилась тем, что выкопала несколько канавок. Хэт была в высоких сапогах. Шлепая по грязи, она поймала себя на том, что думает: а что за человек этот Сэм? Наверное, что-то из себя представляет, если заарканил такую девушку, завистливо подумала Хэт. Он, наверное, и возражать не будет, если она так и не научится говорить по-английски или вообще произносить что-нибудь членораздельное. Хэт редко завидовала чужому счастью, но маячащая перед ней перспектива собственной неудачи приводила ее в мрачное расположение духа. Ей нелегко было поверить в то, что в мире существуют тесные, добрые, прекрасные отношения, которые никогда не разрываются. Похоже на то, что все, кроме нее, стояли на пороге романтической свадьбы, обреченной на успех. И теперь, совсем некстати, ей предъявили еще один такого рода пример, и у нее заныли старые раны. Глория, которой наверняка миллионы раз делали предложение, с волосами как грива у породистой лошади, и замечательный Сэм, которому вовсе ни к чему, чтобы его жена говорила на его языке, достаточно и того, что она рядом, – поселились в доме приятельницы Хэт, и Хэт это очень не нравилось.
– Привет! Присцилла спрашивает, не хотите ли с нами пообедать? – послышался сквозь шум дождя мужской голос.
Хэт обернулась и разглядела мужчину со светлыми волосами, который махал ей, стоя в распахнутой задней двери. Сэм, решила она.
– Спасибо, сейчас приду.
Придется обедать вместе с Ромео и Джульеттой, с раздражением подумала Хэт. Она стащила с себя резиновые сапоги, сбросила насквозь промокшую куртку и оставила все это сушиться на крыльце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56