Но датчане считают, что дети должны
сначала попробовать раскрутиться сами. Ребенок женится только после того, как
обзавелся собственной квартирой, крепкой работой и своей головой. Датчане любят
обстоятельность, обстоятельно любят.
Отлепляются дети еще и потому, что у них другой распорядок дня. И другой
распорядок ночи. Другой звуковой барьер.
Отдых для взрослых -- это когда тихо, а отдых для детей -- это когда шумно.
Их добрачная любовь прочней нашей брачной. И даже -- внебрачной. За 10 лет их
неофициальной любви наш человек успевает 3 раза развестись и 300 раз изменить,
регулярно получая за измены то по левой щеке, то по правой, -- в зависимости от
того, кому он изменил: жене или любовнице.
Ведь у нас как?
Любить кого-нибудь надо? Надо. А где? У него дома -- родители. У нее -- тоже,
да еще собака и брат-каратист.
Поэтому, чтобы поцеловаться, едешь на электричке в лес, захватив палатку,
рюкзак, котелок и дрова.
Конечно, с милым рай и в шалаше, как вспоминала вдова Крупская. Но только --
первые два часа. А потом рай превращается в ад. И даже хуже, чем в ад. Потому
что нет горячей воды. А есть только дождь, комар и каша в обоих котелках.
В Дании сначала дружат, потом любят, а потом женятся. А у нас сначала женятся,
потом любят, потом дружат, потом ненавидят, а потом разводятся, хотя и
продолжают жить вместе.
Чем больше людей живет в одной комнате, тем меньше они любят друг друга. Для
любви нужно не столько время, сколько пространство.
Датские котелки варят хорошо. Датские дети сразу после школы заводят свой дом.
В крайнем случае -- квартиру. На худой конец -- комнату. Проблема подворотен
отпадает сама собой. Чем больше домов, тем меньше подворотен.
Сидишь у себя дома и любишь, кого хочешь: хочешь -- друга, хочешь -- родителей,
хочешь -- родину. А в итоге -- всех сразу.
* * *
На следующий день мы договорились с Хелен встретиться около
копенгагенского университета. Старейший университет, но не самый старый в
Дании. Основан в 1479 г. королем Кристианом I. Учиться в нем можешь, сколько
угодно: можешь -- учись 3 года, а не можешь -- учись 30 лет.
Экзамен сдаешь тогда, когда чувствуешь, что готов. Полная свобода.
Я не стал хвастаться перед Хелен, что самая свободная страна -- это наша:
магазины свободны от товаров, цены свободно поднимаются на любую высоту и даже
штаны -- самые свободные штаны на свете. В поясе.
Хелен подошла к университету ровно в 19.00, как мы и договаривались. Датчане
славятся своей пунктуальностью. Датчанин может назначить вам свидание в любое,
удобное для вас время и в любом удобном для вас месте на поверхности Земного
шара. Датчанин точно знает, где проведет отпуск через 10 лет, что будет делать
через 20 лет и что с ним случится в конце жизни.
Жизнь россиянина полна неожиданностей, хотя и однообразна.
Датчане -- хорошие ученики. А россияне -- хорошие учителя. Датчане учатся на
чужих ошибках, а россияне на своих ошибках учат чужих.
Я подошел ровно в 19.14.
Речь сразу пошла о точности и планировании.
-- У нас все делается по плану, -- сказал я. -- Если объявили, что завтра
отключат воду на неделю, значит, ее действительно отключат на неделю. Более
того, могут и перевыполнить план. Отключить ее на месяц. С мая по август. Для
профилактического ремонта. Пока дети не вернулись из пионерлагерей. Как будто
взрослым мыться не обязательно.
Хелен меня не понимает. Если бы начальник какого-нибудь датского ЖЭКа повесил
такое объявление, оно превратилось бы в его завещание.
Спросите у своего начальника ЖЭКа, почему нет воды. Он ответит: "Зачем вам
вода, когда нет мыла?" Это логика начальников. Нет мыла -- не надо воды. Нет
воды -- не надо чая. Нет чая -- не надо сахара...
Вообще начальство лучше ни о чем не спрашивать: тебя же заставят и отвечать.
-- Кто отключает? -- не понимает меня Хелен. -- Ты что, не платишь за воду?
-- Нет, плачу.
-- Так почему отключают?
-- Для ремонта водопровода.
-- А, он у вас всегда портится летом! Какая точная техника!
Мы заходим в маленькое кафе. В Дании все кафе маленькие. Но зато их много. Чем
их больше, тем они меньше.
Я предлагаю выпить за нашу технику:
-- Как говорит наш сантехник: "Кто рано встает, с тем бог поддает!"
-- А кто такой сан-техник? -- спрашивает Хелен.
-- Это и есть наш бог, -- отвечаю я. -- Бог нашей техники. Сан-техник. То есть
святой техник. Питается исключительно святой водой.
-- А где он ее берет?
-- Жильцы ставят.
-- Как это -- ставят воду? Она что, твердая?
-- Да, -- говорю. -- Крепкая.
-- То есть ее покушал -- и становишься крепче?
-- Наоборот, -- говорю. -- Жиже. Шатаешься после нее.
Из кафе мы идем к знакомым Хелен. Это ее старинные друзья и живут они в
старинном доме. В Копенгагене почти все дома старинные снаружи, но современные
внутри. В отличие от многих наших домов, которые старинные внутри, но
современные снаружи.
-- Это -- парадный вход? -- спрашиваю я.
-- Да, парадный, -- говорит Хелен. -- А что это такое?
-- Ну, -- говорю я, -- парадный вход -- это такой вход, над которым висит
большой плакат с какой-нибудь большой мыслью, например: "Верным путем идете,
товарищи!"
-- Это чтобы сантехник с пути не сбился? -- спрашивает Хелен.
-- Не только сантехник, -- говорю я. -- Мы все без парадных входов жить не
можем. Мы, куда бы ни шли, всегда идем через парадный вход и всегда парадным
шагом. Есть, правда, у нас и черный вход. Но не для всех. А только для белых.
-- У вас что, есть черные и белые?
-- И черные, -- говорю, -- и белые, и красные, и коричневые, и зеленые, и
серые, и голубые, и оранжевые, и фиолетовые.
-- Фиолетовые?!
-- Да. Это -- те, кто в реке искупался.
-- А оранжевые?
-- А оранжевые -- это тетки такие. В оранжевых жилетках. Рельсоукладчицы. Одной
рельсой она может двадцать человек уложить.
С 1917 г. у нас был только один цвет. Красный. Все остальные были запрещены.
Сейчас по количеству цветов мы уже обогнали Данию.
В Дании не любят революций. Ну, была у них одна революция -- да и та
сексуальная. Причем обошлась малой кровью. Хотели заинтересовать население в
собственном воспроизводстве, поскольку мало народу. Но результат как всегда
обратный. Самые горячие мужчины по-прежнему -- в жаркой Азии, потому что там
самые стыдливые женщины: не снимают чадру даже во время обеда.
* * *
Как-то я получил письмо: "Что делать, если моя "жена -- это
прочитанная книга"?"
Я ответил: "Пользуйтесь публичной библиотекой".
Публичные дома в Дании разрешены: чтобы все проститутки были под колпаком.
Кроме того, благодаря публичным домам намного меньше стрессов, изнасилований и
венерических заболеваний
Мой приятель, съездивший по приглашению в США, рассказал, как они с женой
заметили, что их сын-семиклассник все время что-то покупает и складывает в
рюкзак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
сначала попробовать раскрутиться сами. Ребенок женится только после того, как
обзавелся собственной квартирой, крепкой работой и своей головой. Датчане любят
обстоятельность, обстоятельно любят.
Отлепляются дети еще и потому, что у них другой распорядок дня. И другой
распорядок ночи. Другой звуковой барьер.
Отдых для взрослых -- это когда тихо, а отдых для детей -- это когда шумно.
Их добрачная любовь прочней нашей брачной. И даже -- внебрачной. За 10 лет их
неофициальной любви наш человек успевает 3 раза развестись и 300 раз изменить,
регулярно получая за измены то по левой щеке, то по правой, -- в зависимости от
того, кому он изменил: жене или любовнице.
Ведь у нас как?
Любить кого-нибудь надо? Надо. А где? У него дома -- родители. У нее -- тоже,
да еще собака и брат-каратист.
Поэтому, чтобы поцеловаться, едешь на электричке в лес, захватив палатку,
рюкзак, котелок и дрова.
Конечно, с милым рай и в шалаше, как вспоминала вдова Крупская. Но только --
первые два часа. А потом рай превращается в ад. И даже хуже, чем в ад. Потому
что нет горячей воды. А есть только дождь, комар и каша в обоих котелках.
В Дании сначала дружат, потом любят, а потом женятся. А у нас сначала женятся,
потом любят, потом дружат, потом ненавидят, а потом разводятся, хотя и
продолжают жить вместе.
Чем больше людей живет в одной комнате, тем меньше они любят друг друга. Для
любви нужно не столько время, сколько пространство.
Датские котелки варят хорошо. Датские дети сразу после школы заводят свой дом.
В крайнем случае -- квартиру. На худой конец -- комнату. Проблема подворотен
отпадает сама собой. Чем больше домов, тем меньше подворотен.
Сидишь у себя дома и любишь, кого хочешь: хочешь -- друга, хочешь -- родителей,
хочешь -- родину. А в итоге -- всех сразу.
* * *
На следующий день мы договорились с Хелен встретиться около
копенгагенского университета. Старейший университет, но не самый старый в
Дании. Основан в 1479 г. королем Кристианом I. Учиться в нем можешь, сколько
угодно: можешь -- учись 3 года, а не можешь -- учись 30 лет.
Экзамен сдаешь тогда, когда чувствуешь, что готов. Полная свобода.
Я не стал хвастаться перед Хелен, что самая свободная страна -- это наша:
магазины свободны от товаров, цены свободно поднимаются на любую высоту и даже
штаны -- самые свободные штаны на свете. В поясе.
Хелен подошла к университету ровно в 19.00, как мы и договаривались. Датчане
славятся своей пунктуальностью. Датчанин может назначить вам свидание в любое,
удобное для вас время и в любом удобном для вас месте на поверхности Земного
шара. Датчанин точно знает, где проведет отпуск через 10 лет, что будет делать
через 20 лет и что с ним случится в конце жизни.
Жизнь россиянина полна неожиданностей, хотя и однообразна.
Датчане -- хорошие ученики. А россияне -- хорошие учителя. Датчане учатся на
чужих ошибках, а россияне на своих ошибках учат чужих.
Я подошел ровно в 19.14.
Речь сразу пошла о точности и планировании.
-- У нас все делается по плану, -- сказал я. -- Если объявили, что завтра
отключат воду на неделю, значит, ее действительно отключат на неделю. Более
того, могут и перевыполнить план. Отключить ее на месяц. С мая по август. Для
профилактического ремонта. Пока дети не вернулись из пионерлагерей. Как будто
взрослым мыться не обязательно.
Хелен меня не понимает. Если бы начальник какого-нибудь датского ЖЭКа повесил
такое объявление, оно превратилось бы в его завещание.
Спросите у своего начальника ЖЭКа, почему нет воды. Он ответит: "Зачем вам
вода, когда нет мыла?" Это логика начальников. Нет мыла -- не надо воды. Нет
воды -- не надо чая. Нет чая -- не надо сахара...
Вообще начальство лучше ни о чем не спрашивать: тебя же заставят и отвечать.
-- Кто отключает? -- не понимает меня Хелен. -- Ты что, не платишь за воду?
-- Нет, плачу.
-- Так почему отключают?
-- Для ремонта водопровода.
-- А, он у вас всегда портится летом! Какая точная техника!
Мы заходим в маленькое кафе. В Дании все кафе маленькие. Но зато их много. Чем
их больше, тем они меньше.
Я предлагаю выпить за нашу технику:
-- Как говорит наш сантехник: "Кто рано встает, с тем бог поддает!"
-- А кто такой сан-техник? -- спрашивает Хелен.
-- Это и есть наш бог, -- отвечаю я. -- Бог нашей техники. Сан-техник. То есть
святой техник. Питается исключительно святой водой.
-- А где он ее берет?
-- Жильцы ставят.
-- Как это -- ставят воду? Она что, твердая?
-- Да, -- говорю. -- Крепкая.
-- То есть ее покушал -- и становишься крепче?
-- Наоборот, -- говорю. -- Жиже. Шатаешься после нее.
Из кафе мы идем к знакомым Хелен. Это ее старинные друзья и живут они в
старинном доме. В Копенгагене почти все дома старинные снаружи, но современные
внутри. В отличие от многих наших домов, которые старинные внутри, но
современные снаружи.
-- Это -- парадный вход? -- спрашиваю я.
-- Да, парадный, -- говорит Хелен. -- А что это такое?
-- Ну, -- говорю я, -- парадный вход -- это такой вход, над которым висит
большой плакат с какой-нибудь большой мыслью, например: "Верным путем идете,
товарищи!"
-- Это чтобы сантехник с пути не сбился? -- спрашивает Хелен.
-- Не только сантехник, -- говорю я. -- Мы все без парадных входов жить не
можем. Мы, куда бы ни шли, всегда идем через парадный вход и всегда парадным
шагом. Есть, правда, у нас и черный вход. Но не для всех. А только для белых.
-- У вас что, есть черные и белые?
-- И черные, -- говорю, -- и белые, и красные, и коричневые, и зеленые, и
серые, и голубые, и оранжевые, и фиолетовые.
-- Фиолетовые?!
-- Да. Это -- те, кто в реке искупался.
-- А оранжевые?
-- А оранжевые -- это тетки такие. В оранжевых жилетках. Рельсоукладчицы. Одной
рельсой она может двадцать человек уложить.
С 1917 г. у нас был только один цвет. Красный. Все остальные были запрещены.
Сейчас по количеству цветов мы уже обогнали Данию.
В Дании не любят революций. Ну, была у них одна революция -- да и та
сексуальная. Причем обошлась малой кровью. Хотели заинтересовать население в
собственном воспроизводстве, поскольку мало народу. Но результат как всегда
обратный. Самые горячие мужчины по-прежнему -- в жаркой Азии, потому что там
самые стыдливые женщины: не снимают чадру даже во время обеда.
* * *
Как-то я получил письмо: "Что делать, если моя "жена -- это
прочитанная книга"?"
Я ответил: "Пользуйтесь публичной библиотекой".
Публичные дома в Дании разрешены: чтобы все проститутки были под колпаком.
Кроме того, благодаря публичным домам намного меньше стрессов, изнасилований и
венерических заболеваний
Мой приятель, съездивший по приглашению в США, рассказал, как они с женой
заметили, что их сын-семиклассник все время что-то покупает и складывает в
рюкзак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16