нас, собственно, обучали защите от зверей. Но разницы почти никакой. Вам ведь известны такие способы?
- Нет, - соврал Орлен. - Но вы говорили о добром деле.
- Конечно. Я ведь избавила его от того, что сейчас испытываю сама. Теперь-то я жалею о своём поступке: он слишком легко отделался. Но, как говорится, содеянного не вернуть.
- Инес, а вот эта мысль о сделанном вами добром деле - если углубляться в неё, расширять, укоренять - разве не сможет облегчить ваше состояние? Пусть сначала и ненамного, но чем дальше…
- Доктор, не надо уговаривать меня. Знаете, я пыталась. И, может быть, появлялись какие-то намёки на улучшение. Но почти сразу я поняла: этого не нужно.
- То есть как? Почему?
- Допустим, я выжила бы. И даже выздоровела. А потом?
- Не понимаю, что - потом?
- Жить в этом мире - убийцей? Вы не представляете, что это такое. Начиная с еженедельных проклятий в храмах, между службой и проповедью. Продолжая тем, что никто не посмеет предоставить убийце работу. Жильё. Не говоря уже об общении. По-вашему, это была бы жизнь?
- Инее, но ведь существует множество других миров, в которых живут миллионы, миллиарды людей…
- Конечно. И раньше были люди, по разным причинам покидавшие Эван и искавшие счастье в других мирах. Но не известно ни одного, кто выжил бы там больше одного года. Нет, их не убивали, не преследовали, не чурались, они были неплохо обеспечены. Но - не выживали. Может быть, сказываются наши генетические особенности, несовместимость с теми духовными полями, какие существуют в других мирах? Так или иначе, такие растения, как мы, могут произрастать только здесь. Пересаженные, мы вянем. Я не хочу вянуть. Так что, доктор, не тратьте время попусту.
Орлен помолчал недолго. Потом проговорил:
- Ну хорошо. Перейдём к технологии. Инее, как вы хотели бы уйти? Вы уже думали об этом? Сейчас я перечислю вам те методики, какими располагаю, и вы сможете подумать над ними и выбрать то, что больше понравится. Глупо, правда - какая смерть больше понравится? Но иначе не скажешь.
- А я говорю: освобождение! И думать мне совершенно не о чем - я уже всё решила. Ваше меню мне не нужно.
- В таком случае, чего вы хотите?
- Хочу уйти в тишине, слушая музыку, в одиночестве. При этом не сразу: после очередного болевого приступа я приму наркотик и отключусь. Да, в помещении непременно должно быть темно: почему-то я лучше чувствую себя в темноте. Вы из соседнего помещения окликнете меня; убедившись, что я забылась, - включите газ. Вы знаете, какой я имею в виду. Он ведь есть у вас? - В голосе Инес прозвучала тревога.
- Не беспокойтесь, есть, но для полной уверенности я попрошу ещё и тут, в Клинике. Думаю, мне не откажут.
- Я уверена, что нет. Как быстро он действует?
- Для человека достаточно четверти часа. Но для страховки мы берём полчаса. Хотя вообще для операции отводится не менее часа.
- Вот и прекрасно. Вы убедитесь в том, что я улетела, и сами сможете уйти.
- Смогу уйти, - механически повторил Орлен. - Итак, мы достигли согласия?
- Разве у вас возникли сомнения?
- Нет, ни в коем случае. Просто… полагается закрепить всё официально. Ваше согласие, ваша подпись…
- Конечно. Я просто забыла - знаете, в этом состоянии какие-то вещи просто выпадают из памяти. Когда ты в сознании, хочешь или нет, но постоянно ждешь нового приступа, ждешь в страхе, иногда до пота - хотя даме и не полагается потеть, да? - Она даже улыбнулась, но было ясно, что на самом деле ей не до этого. - Вот, доктор, пожалуйста, у меня всё готово. Я ведь была уверена, что вы мне не откажете.
Она сунула руку в тумбочку, вынула две карточки, протянула ему Орлен взял их, при этом прикоснулся к её пальцам. С трудом сдержал возникшее лёгкое содрогание - от мысли, что ты прикоснулся к человеку, которого не позже чем завтра убьёшь. Всё-таки не каждому дано быть палачом.
- Это не всё, - сказал он, поскольку действительно было ещё не всё. Из неразлучной сумки он извлёк то, что по традиции называлось диктофоном. Включил. - Сейчас, пожалуйста, повторите вслух ваше согласие, назовите выбранный способ. Можете попрощаться с кем-либо, если есть желание. Записываю.
- Постойте, доктор. - Она подняла тонкие дуги бровей. - Разве это нужно? Я об этом ничего не слышала, мне не говорили…
- Таковы правила. Вас не предупредили - ничего удивительного: у вас же нет специалистов в этой области.
- Доктор, я чувствую - сейчас опять начнётся…
- Так быстро? Видимо, ваша боль приноровилась к этому наркотику. Ничего, у меня есть с собой новое средство - до ваших мест, наверное, ещё не дошло. Сейчас я заменю флакон…
- А вдруг будет ещё хуже? Пожалуйста, доктор, не нужно. Я стану сильнее бояться… А знаете - вы её напугали, боль чуть отступает. Ладно, давайте, пока я ещё не начала кричать.
Орлен поднёс коробочку почти к самым губам Инее. Она послушно повторила всё, что следовало. Орлен выключил запись.
- Спасибо, Инес. Хотите, чтобы я ещё побыл с вами?
- Вряд ли смотреть на меня приятно, когда я корчусь и ору. А у вас наверняка есть и другие дела.
- Ничего особенного. Просто хочу ещё зайти, убедиться в том, что там всё в порядке - ну там, где завтра…
- Я понимаю. А я вот не хочу этого видеть. Там вряд ли весело - а мне хочется уйти, сохраняя в памяти что-нибудь приятное. Хотя бы эти цветы - это от администрации, очень благородно, правда? Хотя меня считают преступницей, они всё же мне сочувствуют, жалеют…
- Вам трудно не посочувствовать. Я их понимаю.
- Прощайте, доктор, - произнесла Инее. - Значит, в восемь вечера. Господи, ещё так долго… Больше не увидимся. То есть вы меня наверняка увидите - вам ведь придётся вместе с другими констатировать факт. А вот я вас - нет. Знаете, а вы мне понравились. Так что даже немного жаль… Идите, доктор, уходите поскорее.
Он и в самом деле ушёл. Направился в административный корпус: полагалось отчитаться в результатах уходящего дня. Главный врач встретил его приветливо. Выслушал с интересом. Сказал:
- А вы действительно не теряете времена даром, доктор. Итак, можно надеяться, что печальное событие произойдёт завтра?
- Есть все основания надеяться, - кивнул Орлен. Лицо его выразило приличествующую случаю печаль. - Так я могу рассчитывать на лишний баллон?
- Его доставят уже сегодня. И подключат.
- Заранее благодарю. Сейчас, с вашего разрешения, хотелось бы осмотреть то помещение, где мне предстоит работать. Так сказать, освоиться там. Чтобы завтра не терять времени напрасно. Вы не возражаете?
- Что вы, напротив. Вы могли заметить маленький одноэтажный корпус - позади главного, в отдалении. Вообще-то это наш морг, но два помещения там предназначены именно для такой работы, как ваша. Их полагается иметь, хотя я уже и не помню, сколько лет они не используются по назначению. Боюсь, что наши хозяйственники превратили их в кладовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
- Нет, - соврал Орлен. - Но вы говорили о добром деле.
- Конечно. Я ведь избавила его от того, что сейчас испытываю сама. Теперь-то я жалею о своём поступке: он слишком легко отделался. Но, как говорится, содеянного не вернуть.
- Инес, а вот эта мысль о сделанном вами добром деле - если углубляться в неё, расширять, укоренять - разве не сможет облегчить ваше состояние? Пусть сначала и ненамного, но чем дальше…
- Доктор, не надо уговаривать меня. Знаете, я пыталась. И, может быть, появлялись какие-то намёки на улучшение. Но почти сразу я поняла: этого не нужно.
- То есть как? Почему?
- Допустим, я выжила бы. И даже выздоровела. А потом?
- Не понимаю, что - потом?
- Жить в этом мире - убийцей? Вы не представляете, что это такое. Начиная с еженедельных проклятий в храмах, между службой и проповедью. Продолжая тем, что никто не посмеет предоставить убийце работу. Жильё. Не говоря уже об общении. По-вашему, это была бы жизнь?
- Инее, но ведь существует множество других миров, в которых живут миллионы, миллиарды людей…
- Конечно. И раньше были люди, по разным причинам покидавшие Эван и искавшие счастье в других мирах. Но не известно ни одного, кто выжил бы там больше одного года. Нет, их не убивали, не преследовали, не чурались, они были неплохо обеспечены. Но - не выживали. Может быть, сказываются наши генетические особенности, несовместимость с теми духовными полями, какие существуют в других мирах? Так или иначе, такие растения, как мы, могут произрастать только здесь. Пересаженные, мы вянем. Я не хочу вянуть. Так что, доктор, не тратьте время попусту.
Орлен помолчал недолго. Потом проговорил:
- Ну хорошо. Перейдём к технологии. Инее, как вы хотели бы уйти? Вы уже думали об этом? Сейчас я перечислю вам те методики, какими располагаю, и вы сможете подумать над ними и выбрать то, что больше понравится. Глупо, правда - какая смерть больше понравится? Но иначе не скажешь.
- А я говорю: освобождение! И думать мне совершенно не о чем - я уже всё решила. Ваше меню мне не нужно.
- В таком случае, чего вы хотите?
- Хочу уйти в тишине, слушая музыку, в одиночестве. При этом не сразу: после очередного болевого приступа я приму наркотик и отключусь. Да, в помещении непременно должно быть темно: почему-то я лучше чувствую себя в темноте. Вы из соседнего помещения окликнете меня; убедившись, что я забылась, - включите газ. Вы знаете, какой я имею в виду. Он ведь есть у вас? - В голосе Инес прозвучала тревога.
- Не беспокойтесь, есть, но для полной уверенности я попрошу ещё и тут, в Клинике. Думаю, мне не откажут.
- Я уверена, что нет. Как быстро он действует?
- Для человека достаточно четверти часа. Но для страховки мы берём полчаса. Хотя вообще для операции отводится не менее часа.
- Вот и прекрасно. Вы убедитесь в том, что я улетела, и сами сможете уйти.
- Смогу уйти, - механически повторил Орлен. - Итак, мы достигли согласия?
- Разве у вас возникли сомнения?
- Нет, ни в коем случае. Просто… полагается закрепить всё официально. Ваше согласие, ваша подпись…
- Конечно. Я просто забыла - знаете, в этом состоянии какие-то вещи просто выпадают из памяти. Когда ты в сознании, хочешь или нет, но постоянно ждешь нового приступа, ждешь в страхе, иногда до пота - хотя даме и не полагается потеть, да? - Она даже улыбнулась, но было ясно, что на самом деле ей не до этого. - Вот, доктор, пожалуйста, у меня всё готово. Я ведь была уверена, что вы мне не откажете.
Она сунула руку в тумбочку, вынула две карточки, протянула ему Орлен взял их, при этом прикоснулся к её пальцам. С трудом сдержал возникшее лёгкое содрогание - от мысли, что ты прикоснулся к человеку, которого не позже чем завтра убьёшь. Всё-таки не каждому дано быть палачом.
- Это не всё, - сказал он, поскольку действительно было ещё не всё. Из неразлучной сумки он извлёк то, что по традиции называлось диктофоном. Включил. - Сейчас, пожалуйста, повторите вслух ваше согласие, назовите выбранный способ. Можете попрощаться с кем-либо, если есть желание. Записываю.
- Постойте, доктор. - Она подняла тонкие дуги бровей. - Разве это нужно? Я об этом ничего не слышала, мне не говорили…
- Таковы правила. Вас не предупредили - ничего удивительного: у вас же нет специалистов в этой области.
- Доктор, я чувствую - сейчас опять начнётся…
- Так быстро? Видимо, ваша боль приноровилась к этому наркотику. Ничего, у меня есть с собой новое средство - до ваших мест, наверное, ещё не дошло. Сейчас я заменю флакон…
- А вдруг будет ещё хуже? Пожалуйста, доктор, не нужно. Я стану сильнее бояться… А знаете - вы её напугали, боль чуть отступает. Ладно, давайте, пока я ещё не начала кричать.
Орлен поднёс коробочку почти к самым губам Инее. Она послушно повторила всё, что следовало. Орлен выключил запись.
- Спасибо, Инес. Хотите, чтобы я ещё побыл с вами?
- Вряд ли смотреть на меня приятно, когда я корчусь и ору. А у вас наверняка есть и другие дела.
- Ничего особенного. Просто хочу ещё зайти, убедиться в том, что там всё в порядке - ну там, где завтра…
- Я понимаю. А я вот не хочу этого видеть. Там вряд ли весело - а мне хочется уйти, сохраняя в памяти что-нибудь приятное. Хотя бы эти цветы - это от администрации, очень благородно, правда? Хотя меня считают преступницей, они всё же мне сочувствуют, жалеют…
- Вам трудно не посочувствовать. Я их понимаю.
- Прощайте, доктор, - произнесла Инее. - Значит, в восемь вечера. Господи, ещё так долго… Больше не увидимся. То есть вы меня наверняка увидите - вам ведь придётся вместе с другими констатировать факт. А вот я вас - нет. Знаете, а вы мне понравились. Так что даже немного жаль… Идите, доктор, уходите поскорее.
Он и в самом деле ушёл. Направился в административный корпус: полагалось отчитаться в результатах уходящего дня. Главный врач встретил его приветливо. Выслушал с интересом. Сказал:
- А вы действительно не теряете времена даром, доктор. Итак, можно надеяться, что печальное событие произойдёт завтра?
- Есть все основания надеяться, - кивнул Орлен. Лицо его выразило приличествующую случаю печаль. - Так я могу рассчитывать на лишний баллон?
- Его доставят уже сегодня. И подключат.
- Заранее благодарю. Сейчас, с вашего разрешения, хотелось бы осмотреть то помещение, где мне предстоит работать. Так сказать, освоиться там. Чтобы завтра не терять времени напрасно. Вы не возражаете?
- Что вы, напротив. Вы могли заметить маленький одноэтажный корпус - позади главного, в отдалении. Вообще-то это наш морг, но два помещения там предназначены именно для такой работы, как ваша. Их полагается иметь, хотя я уже и не помню, сколько лет они не используются по назначению. Боюсь, что наши хозяйственники превратили их в кладовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113