На протяжении благополучных 2000-2007 годов переориентации отечественного хозяйства не производилось. Минфин увеличивал бумажную денежную массу в стране, выкупая за счет эмиссии «лишние» нефтедоллары. Пока главные мировые рынки сбыта не испытывали больших затруднений, а поднимающаяся экономика России поглощала вбрасываемые рубли, внешне все было нормально. Эмиссия сдерживала рост доходов населения, что оценивалось либеральными экономистами как благое средство поддержания конкурентоспособности российского хозяйства. Однако ситуация на глобальном рынке изменилась. Россия сделалась привлекательной для иностранных капиталов больше как богатейший рынок. Именно поэтому, организуя в РФ производство, зарубежные корпорации не спешили выходить на отечественные фондовые биржи. Относительно высокий спрос - главное, что делало Россию страной положительных перспектив на 2008 год. В такой ситуации высокая инфляция становилась для роста крупной помехой, убивала его.
Власти не только разгоняли инфляцию эмиссией, но и «добросовестно» боролись с ней. Однако, методы правительства по борьбе с инфляцией были неэффективны и даже способны ухудшить ситуацию. Популистские решения по ограничению экспорта российского продовольствия не дали положительных результатов. Продолжение неолиберальной политики сокращения социальных расходов бюджета, ликвидации остатков общественной сферы услуг («законы против среднего класса» последних лет) в условиях текущей мировой конъюнктуры лишь ослабляли национальное хозяйство России.
Меры по снижению инфляции должны были обеспечивать не сжатие, а расширение потребительского рынка в России, стимулируя производство внутри страны. Этого настоятельно требовал надвигающийся кризис. Правительство не собиралось ничего менять. Эксперты хором повторяли аксиому: запасы нефти ограничены, а значит, цены могут только идти вверх. Либеральные экономисты полагали, что инвестирование стабилизационного фонда России усилит инфляцию. В действительности повышение спроса на внутреннем рынке только вызвало бы увеличение товарной массы, подстегнув рост производства, на которое и следовало направить резервные средства государства. При возрастающем замещении импорта собственной продукцией инфляции пошла бы на спад. Деньги обрели бы обеспеченность в производимых товарах. Минфин реализовывал другую «антиинфляционную» стратегию, он стремился к сокращению социальных расходов государства, дополняя его наращиванием рублевой массы.
Состояние мировой экономики оставалось в феврале-марте 2008 года напряженным. Рост прекратился в США, наблюдалось его замедление в ЕС, где также последние десятилетия снижались реальные заработки широких слоев. Однако перенос производства в «третьи страны» не создал в большинстве из них устойчивых внутренних рынков. Возросла лишь взаимная зависимость центров капиталистического накопления и промышленной периферии. В глобальном хозяйстве продолжали усиливаться проблемы: сокращались возможности рынков сбыта, явственнее становилось перепроизводство товаров и перенакопление капиталов, выражавшееся в колоссальном переинвестировании. При этом капиталы все еще искали «надежные гавани»: экономики с растущим спросом. Россия переставала быть таковой. С высокого пьедестала рейтингов предстояло падать.
Золото и нефть
Вместе с нефтью дорожало золото. В начале марта оно достигло рекордной цены в $955 за унцию. Это являлось признаком сокращения в глобальной экономике возможностей для производственного вложения капиталов и возросшего недоверия к фондовым биржам, пережившим в январе-феврале три крупных обвала, ознаменовавших открытие мирового кризиса.
Покупка золота - извечный способ сохранить средства, до завершения неблагоприятного хозяйственного периода в мире. Крупные игроки пессимистично смотрели на перспективы мировой экономики. Дорогая нефть, по мнению буржуазных аналитиков, мешала экономическому росту. Пока сырье поднималось в цене, многие игроки считали нужным уйти в золото, чтобы сберечь средства. Весной 2008 года мало кто сознавал еще спекулятивный характер спроса на нефть. Деловые элиты мира по-прежнему верили: без углеводородов не обойтись, чтобы не демонстрировали биржи, «черное золото» всегда будет в цене. На этой вере нефть росла как на дрожжах вплоть до середины лета, когда пузырь первый раз лопнул.
Анализируя ситуацию, в ИГСО отмечали: рост цен на нефть - признак нахождения кризиса на ранней стадии, когда затронуты только центры мировой системы (США, прежде всего). Как только кризис распространился бы дальше, последовало бы падение промышленного производства во всех странах. Это обрушило бы высокие цены на сырье. Расчеты на скорое завершение кризиса были необоснованны. Стратегий его смягчения и дальнейшего преодоления в России, как и в остальном мире не существовало. Более того, приверженные неолиберальным экономическим принципам власти даже не стремились их отыскать.
Золоту, как и нефти в 2008 году предстояло еще многое пройти вместе. Рост цен на нефть отражался на золоте. Оно тоже дорожало. Как только углеводороды начинали терять стоимость, золото моментально проделывало то же. Капиталы начинали выходить из убежища в надежде на скорое окончание «дурных времен». Однако «дурные времена» не заканчивались.
Большой и ненадежный Китай
Десятилетия экономического роста в КНР внушили всему миру веру в надежное завтра этой страны. Прежде чем китайская промышленность начала терять заказы, сомневаться в могучей экономике КНР мало кто осмеливался. Даже падение на фондовом рынке страны не могло рассеять иллюзий.
Предполагая, что хозяйственные проблемы США вскоре отразятся на Китае, ЦЭИ ИГСО констатировал: устойчивость экономики Китая сильно переоценена. Бурный экономический рост за три последних десятилетия так и не создал в стране прочного внутреннего рынка. Зависимость китайской промышленности от внешнего сбыта была настолько велика, что национальное хозяйство КНР можно было назвать крайне уязвимым для глобального кризиса. Приход мирового экономического кризиса в Китай способен был нанести большой урон производственному и финансовому секторам, разбалансировать всю социально-политическую систему страны и даже повлечь за собой распад государства. Что оказалось особенно интересным, это то, что ИГСО представил свои оценки всего за несколько дней до массовых выступлений в Тибете и других «национальных автономиях» КНР.
К началу кризиса КНР экспортировала товары в 182 страны мира. Экономика Китая росла со скоростью достигающей 10% в год. Она составила на конец 2007 года около 45% от экономики США, что приблизительно являлось 12-14% мирового хозяйства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182