Но Лаэрт – тоже занятно.
– Ладно, сказал он. – Было бы неплохо. Спасибо, что спросили меня.
– Превосходно, мой мальчик. Вы можете выучить вашу часть к репетиции в два?
– Это проблемно, – разочарованно сказал Сулу. – Я на вахте до шестнадцати-сто. Хотя мне известна эта сцена – я, вероятно, мог бы все выучить к выступлению.
– Нет, так не пойдет. Мы должны отрепетировать, и вы должны выучить мой перевод…
– Перевод? Шекспира? …
– … так что я поговорю с капитаном. – И он поторопился прочь.
Злая и не в духе, Розвинд отправилась принимать душ на рек-палубу. Там было полно народу, торопящегося на свою вахту. Когда бы звездолет ни отправлялся в длительное путешествие, практически каждый на борту записывался в ту или иную секцию: тай ши или йогу, боевые искусства с нескольких миров, основы фехтования (это было внове), и даже непонятный эзотерический тренинг, название которого переводилось как «глубокое дыхание», но для Розвинд это было ни чем иным, как просто предлогом, изобретенным теми, кто хотел повизжать на пределе своих возможностей в течение часа.
Через несколько недель половина народу бросала свои занятия и возвращалась к относительно сидячему образу жизни, но именно сейчас здесь имел место настоящий час пик.
Интересно, и сколько это оно будет спать в моем душе? – подумала Розвинд. Если она так все время собирается делать, могу ли я подать жалобу?
В Звездном Флоте искоса смотрели на вольные замечания – или фанатичные возражения – против соседей по комнате, относящихся к другим расам. Если сосед по комнате испускал метан или какой другой ядовитый газ, если двум существам необходимы были сильно отличающиеся температуры, или если один давал аллергическую реакцию на другого – Розвинд пожалела, что она заверила лейтенанта Ухуру в том, что не страдает аллергиями – тогда можно было получить перевод. Но жалоба о том, что соседка по комнате приняла душ за койку, не привела бы ни к чему, кроме выговора и лекции о терпимости. Так что Розвинд, ворча, приняла душ, и целый день рявкала на каждого, кто заговаривал с ней.
С полудня капитан Кирк освободил Сулу от службы на остаток дня. Свежеоперившийся актер получил для прочтения сцену. Он прочитал ее… и понял, с чем он связался.
После репетиции, проведенной в два часа, мистер Кокспер остался относительно доволен и отпустил лейтенанта, чтобы повторить роль. Затем он отправился на поиски Амелинды Лукариэн, которая, конечно, как обычно, была возле своей несчастной животины.
Он осторожно пробрался через палубу шаттлов. Бог знает, что может быть скрыто под молодой травой.
– Мисс Лукариэн.
Она не торопясь чистила экираптора. Наконец она повернулась к нему.
– Да, мистер Кокспер?
– Я изменил мою сцену.
– Я видела. Хикару очарователен в своей роли.
– Да, он многообещающ. И я объяснил ему, что оригинал совершенно непонятен для современной аудитории. Он будет знать свою роль слово в слово к вечеру. Так что единственный вопрос – это когда пойдет эта сцена.
– Как всегда, предпоследней, как раз перед Ньюландом.
– Но, дорогое мое дитя, сцена смерти – финальная в «Гамлете». Она должна быть последней в программе.
– Мы ведь уже это обсуждали. Расписанием выступления занимается менеджер. Ньюланд Рифт всегда идет последним во всех выступлениях, которые я организую.
– Щеночки, – сказал мистер Кокспер, прежде чем мог сообразить, как неблагоприятно его тон подействует на Лукариэн.
– И в любом случае я не собираюсь заканчивать программу трагедией. –
Она повернулась к своей лошади, когда плохо воспитанная зверюга куснула ее.
– В этом случае, я должен заявить протест.
– Ваше право.
– Если вы так меня не любите, мисс Лукариэн, почему бы вам не выкупить мою долю?
– Я не могу себе это позволить. Почему бы вам не оставить это все?
– Это было бы глупостью с финансовой стороны, как вы думаете?
– Тогда избирайтесь на менеджера. Если вы победите, вы сможете решать, кто за кем будет выступать.
– На менеджера? Дорогая моя юная леди, я – актер.
Она снова повернулась к нему лицом.
– Мистер Кокспер, я пыталась быть вежливой, потому что вы были другом моего отца. Но я не смещу Ньюланда только для того, чтобы вы смогли получить больше аплодисментов!
– В этом случае, я объявляю забастовку.
– Забастовку ? Вы не можете бастовать! Вы внесены в расписание! Вы подписали контракт!
– У меня есть право протестовать против невыносимых условий работы. – Кокспер устремился прочь.
По кораблю объявили о специальном представлении Классической Водевильной Ворп-скоростной компании. Вскоре началась борьба за места на два вечерних представления, в том числе и за стоячие.
Джим прошел в ангар для шаттлов, и вышел на галерею. Там он остановился, уставившись на палубу в немом изумлении.
Дымчатое изумрудное одеяло укрывало грунт на палубе; молодая трава росла на том, что всего день назад было бесплодным астрономическим телом. В одном углу были три небольшие перекрученные между собой сосны, а у их корней лежал огромный камень, зазубренный и расколотый с одной стороны, в выщерблинах от ударов метеоритов – с другой. Шаттлы, придвинутые друг к другу, выстроились вдоль одной из перегородок, и были отгорожены от выгона, так, чтобы Афина не могла между ними застрять. Сулу неплохо все устроил. Шаттлы стояли поверх слоя грунта, и их можно было использовать, если бы они понадобились. Трава неясно отражалась на их бортах.
Пахло весной.
– Линди бежала через лужайку. Афина скакала за ней, брыкалась, играла, изворачиваясь, покусывала себя за круп. Она скакнула в последний раз и остановилась, наполовину раскрыв крылья. Линди приласкала ее и что-то прошептала. Афина пустилась рысью по кругу вокруг нее, послушная голосовым командам. Линди хлопнула в ладоши; Афина перешла на кентер*, расширив круг. Когда она расправила крылья, ____________________ *короткий галоп (прим. перев.)
показалось, что в любой момент она может оттолкнуться от земли и взлететь.
Линди увидела Джима. Она помахала ему рукой и он подошел к ней.
– Привет, Джим. Ну, как тебе?
– Я впечатлен, – сказал Джим. – Я и забыл, что у нас есть ADG семена – это была неплохая идея – вырастить быстрорастущую пустынную траву.
– Я о ней никогда и не слышала. Хикару сказал, что она выведена из пустынных растений, которые вырастают после бури.
– Да. Она неоценима в борьбе с эрозиями.
– Ну, мы и разбросали здесь несколько килограмм, и – вуаля! У вас их целая тонна… а зачем звездолет перевозит семена травы?
– У нас ее около пятидесяти тонн, если я правильно помню. Террафомированные планеты иногда используют ее – скажем, после наводнения или извержения вулкана. Спрос на нее не так уж высок, но, если уж она понадобилась, то ее надо много и быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Ладно, сказал он. – Было бы неплохо. Спасибо, что спросили меня.
– Превосходно, мой мальчик. Вы можете выучить вашу часть к репетиции в два?
– Это проблемно, – разочарованно сказал Сулу. – Я на вахте до шестнадцати-сто. Хотя мне известна эта сцена – я, вероятно, мог бы все выучить к выступлению.
– Нет, так не пойдет. Мы должны отрепетировать, и вы должны выучить мой перевод…
– Перевод? Шекспира? …
– … так что я поговорю с капитаном. – И он поторопился прочь.
Злая и не в духе, Розвинд отправилась принимать душ на рек-палубу. Там было полно народу, торопящегося на свою вахту. Когда бы звездолет ни отправлялся в длительное путешествие, практически каждый на борту записывался в ту или иную секцию: тай ши или йогу, боевые искусства с нескольких миров, основы фехтования (это было внове), и даже непонятный эзотерический тренинг, название которого переводилось как «глубокое дыхание», но для Розвинд это было ни чем иным, как просто предлогом, изобретенным теми, кто хотел повизжать на пределе своих возможностей в течение часа.
Через несколько недель половина народу бросала свои занятия и возвращалась к относительно сидячему образу жизни, но именно сейчас здесь имел место настоящий час пик.
Интересно, и сколько это оно будет спать в моем душе? – подумала Розвинд. Если она так все время собирается делать, могу ли я подать жалобу?
В Звездном Флоте искоса смотрели на вольные замечания – или фанатичные возражения – против соседей по комнате, относящихся к другим расам. Если сосед по комнате испускал метан или какой другой ядовитый газ, если двум существам необходимы были сильно отличающиеся температуры, или если один давал аллергическую реакцию на другого – Розвинд пожалела, что она заверила лейтенанта Ухуру в том, что не страдает аллергиями – тогда можно было получить перевод. Но жалоба о том, что соседка по комнате приняла душ за койку, не привела бы ни к чему, кроме выговора и лекции о терпимости. Так что Розвинд, ворча, приняла душ, и целый день рявкала на каждого, кто заговаривал с ней.
С полудня капитан Кирк освободил Сулу от службы на остаток дня. Свежеоперившийся актер получил для прочтения сцену. Он прочитал ее… и понял, с чем он связался.
После репетиции, проведенной в два часа, мистер Кокспер остался относительно доволен и отпустил лейтенанта, чтобы повторить роль. Затем он отправился на поиски Амелинды Лукариэн, которая, конечно, как обычно, была возле своей несчастной животины.
Он осторожно пробрался через палубу шаттлов. Бог знает, что может быть скрыто под молодой травой.
– Мисс Лукариэн.
Она не торопясь чистила экираптора. Наконец она повернулась к нему.
– Да, мистер Кокспер?
– Я изменил мою сцену.
– Я видела. Хикару очарователен в своей роли.
– Да, он многообещающ. И я объяснил ему, что оригинал совершенно непонятен для современной аудитории. Он будет знать свою роль слово в слово к вечеру. Так что единственный вопрос – это когда пойдет эта сцена.
– Как всегда, предпоследней, как раз перед Ньюландом.
– Но, дорогое мое дитя, сцена смерти – финальная в «Гамлете». Она должна быть последней в программе.
– Мы ведь уже это обсуждали. Расписанием выступления занимается менеджер. Ньюланд Рифт всегда идет последним во всех выступлениях, которые я организую.
– Щеночки, – сказал мистер Кокспер, прежде чем мог сообразить, как неблагоприятно его тон подействует на Лукариэн.
– И в любом случае я не собираюсь заканчивать программу трагедией. –
Она повернулась к своей лошади, когда плохо воспитанная зверюга куснула ее.
– В этом случае, я должен заявить протест.
– Ваше право.
– Если вы так меня не любите, мисс Лукариэн, почему бы вам не выкупить мою долю?
– Я не могу себе это позволить. Почему бы вам не оставить это все?
– Это было бы глупостью с финансовой стороны, как вы думаете?
– Тогда избирайтесь на менеджера. Если вы победите, вы сможете решать, кто за кем будет выступать.
– На менеджера? Дорогая моя юная леди, я – актер.
Она снова повернулась к нему лицом.
– Мистер Кокспер, я пыталась быть вежливой, потому что вы были другом моего отца. Но я не смещу Ньюланда только для того, чтобы вы смогли получить больше аплодисментов!
– В этом случае, я объявляю забастовку.
– Забастовку ? Вы не можете бастовать! Вы внесены в расписание! Вы подписали контракт!
– У меня есть право протестовать против невыносимых условий работы. – Кокспер устремился прочь.
По кораблю объявили о специальном представлении Классической Водевильной Ворп-скоростной компании. Вскоре началась борьба за места на два вечерних представления, в том числе и за стоячие.
Джим прошел в ангар для шаттлов, и вышел на галерею. Там он остановился, уставившись на палубу в немом изумлении.
Дымчатое изумрудное одеяло укрывало грунт на палубе; молодая трава росла на том, что всего день назад было бесплодным астрономическим телом. В одном углу были три небольшие перекрученные между собой сосны, а у их корней лежал огромный камень, зазубренный и расколотый с одной стороны, в выщерблинах от ударов метеоритов – с другой. Шаттлы, придвинутые друг к другу, выстроились вдоль одной из перегородок, и были отгорожены от выгона, так, чтобы Афина не могла между ними застрять. Сулу неплохо все устроил. Шаттлы стояли поверх слоя грунта, и их можно было использовать, если бы они понадобились. Трава неясно отражалась на их бортах.
Пахло весной.
– Линди бежала через лужайку. Афина скакала за ней, брыкалась, играла, изворачиваясь, покусывала себя за круп. Она скакнула в последний раз и остановилась, наполовину раскрыв крылья. Линди приласкала ее и что-то прошептала. Афина пустилась рысью по кругу вокруг нее, послушная голосовым командам. Линди хлопнула в ладоши; Афина перешла на кентер*, расширив круг. Когда она расправила крылья, ____________________ *короткий галоп (прим. перев.)
показалось, что в любой момент она может оттолкнуться от земли и взлететь.
Линди увидела Джима. Она помахала ему рукой и он подошел к ней.
– Привет, Джим. Ну, как тебе?
– Я впечатлен, – сказал Джим. – Я и забыл, что у нас есть ADG семена – это была неплохая идея – вырастить быстрорастущую пустынную траву.
– Я о ней никогда и не слышала. Хикару сказал, что она выведена из пустынных растений, которые вырастают после бури.
– Да. Она неоценима в борьбе с эрозиями.
– Ну, мы и разбросали здесь несколько килограмм, и – вуаля! У вас их целая тонна… а зачем звездолет перевозит семена травы?
– У нас ее около пятидесяти тонн, если я правильно помню. Террафомированные планеты иногда используют ее – скажем, после наводнения или извержения вулкана. Спрос на нее не так уж высок, но, если уж она понадобилась, то ее надо много и быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112