– Конечно. – Даже спор с Звезднофлотской шишкой не мог испортить
Джиму радости от свидания с матерью и братом. – Давай, выбираемся отсюда.
Они вышли в тихий корабельный коридор, оставив позади шумную
вечеринку.
– Джим, – сказала Винона. – С тобой правда все в порядке?
– Конечно, мама. Свеженький-новенький, как говорится. Не беспокойтесь обо мне.
– При твоей работе это вряд ли возможно.
– Ты нам ничего не говоришь, черт возьми, – сказал Сэм. –Как, ты
думаешь, мы себя чувствовали, когда выяснилось, что ты был в госпитале и даже не сообщил нам?
– А что вы могли сделать? Вернуться на Землю? К тому времени, как вы
прибыли бы, я бы был уже в порядке или было б слишком поздно.
– И какие же обстоятельства достаточно серьезны, чтоб дать знать твоей
семье? – спросила Винона. – Твоя смерть?
– Что-то вроде, мама. Я знаю, что вы чувствуете, но как тут по-другому?
Я уверен, папа так же поступал.
– Да, – сказала Винона. – Так же. Но я надеялась, что ты не будешь.
Джим сдержался, чтобы не сказать то, о чем он впоследствии пожалеет. Он не хотел спорить с матерью, даже если чувствовал, что она ударила его ниже пояса.
– Кстати, Джим, – веселость Сэма стала несколько натянутой. – У нас, биологов, хорошо работает цыганское радио.
– В смысле?
– Ты не знаешь?
– А что я должен знать?
– Ну, цыгане у нас в колонии болтают о разных других вещах, кроме теоретической биологии.
– Иначе говоря, Кэрол Маркус и я – предмет сплетен.
– Быстро сообразил, братец. И что и как?
– Никак, – сказал Джим. – Горячая сплетня… из абсолютного нуля.
– О, – сказал Сэм. – Черт. Я надеялся… Кэрол Маркус – хороший человек, Джим.
– Мы забрались на опасную территорию, – Джим резко сменил тему: – Так
тебе нужна экскурсия, нет? Тут есть что посмотреть. Мостик – это что-то невероятное. – Когда он начал расписывать корабль, его беспокойство о Гари и разочарование на предмет Кэрол Маркус отступили в сторону. Он не смог бы скрыть свой энтузиазм, даже если б попытался. – Мама, Сэм, почему бы вам не дать заявку на грант на исследование глубокого космоса? Когда вы увидите здешние лаборатории – не поверите. Но сначала я вам покажу обзорную палубу…
Он провел по палубам «Энтерпрайза» в обычное на вид помещение в задней части блюдца.
– Смотрите, – сказал он, – Открыть!
Стеновой экран отошел, открывая взглядам 180-градусный обзор на
внутренность космодока. Мимо за прозрачной стеной проплыл техник в скафандре.
– Вы должны как-нибудь выйти с нами в космос и посмотреть его отсюда!
– Да, хотелось бы, – сказала Винона. – Джим…
– Да, мама?
– Я возвращаюсь домой. Дом не открывался в течение пяти лет, и… – Она замолчала. – Джим, если ты сможешь… захочешь… заглянуть в гости… если захочешь побывать дома…
– Я… – Он и думать не мог о возвращении на ферму в Айове. Он не был
там с тех пор, как отпевали его отца. Фермерский дом хранил воспоминания, и хорошие, и плохие, – те, что он не смог бы больше держать запертыми внутри себя, если бы вернулся. При одной мысли о возвращении туда ему казалось, что он слышит запах сена, разложенного для просушки. Он покачал головой, пытаясь просто удивиться силе воспоминаний, но тем не менее он был ими взволнован.
– Интересно, пережил ли тот шалаш последние пять зим, – сказал Сэм.
– Я постараюсь приехать, мама, – Джим надеялся, что говорит правду. – Не знаю – когда. Это зависит от моих приказов.
Он закрыл щит, скрывший стеклянную стену, огни и деятельность космодока. Ему хотелось, чтобы «Энтерпрайз» уже мчался среди звезд, в космосе без преград и границ. Там куда проще принимать трудные решения, а сложности жизни никогда не удваиваются и не множатся.
– Идем, – сказал он. – Вы должны увидеть лаборатории.
Сэм посмотрел на него с любопытством.
– А я думал, ты никогда раньше не бывал на борту этого корабля.
Джим вспыхнул.
– Ну, я… О, дьявол. Я раз пробрался на борт… Кэрол и я пробрались на борт – несколько недель назад. Просто чтобы посмотреть. Я не мог удержаться. Только никому, – это не приветствуется. – Он покинул обзорную палубу и провел их в турболифт.
– Когда-нибудь, Джим, – сказала Винона, более озабоченно, чем укоряюще, – ты переступишь черту, и кто-нибудь это заметит.
– Мне нужно было б наткнуться на какого-нибудь совсем фрунтера, чтоб из моего визита вышли неприятности.
– Звездный Флот не испытывает недостатка во фрунтерах.
– Да ты ничего не достигнешь в Звездном Флоте, если не будешь лезть
через черты и границы. Без этого ты закончишь свои дни замумифицированным вместе со своим письменным столом.
– А если ты залезешь слишком далеко, – сказал Сэм, – ты закончишь свои дни точно так же. Как Крис Пайк.
– Ты это о чем?
– Ну, говорят, – Пайк слишком много времени посвятил игре в политику
Звездного Флота, слишком достал не тех людей и несколько подзагонял своих.
– Так что, в качестве наказания, его повысили до коммодора?
– Да. И ты его поэтому жалеешь. – Турболифт замедлился и остановился.
– Это просто смешно.
– Не отмахивайся от советов своего брата, Джим, – сказала Винона. – Это
так же смешно, как… – Двери лифта открылись и она замолчала на полуслове. – Что-то не припомню, чтобы на судах Звездного Флота пахло конюшней.
Ностальгический запах сена и еще чего-то знакомого проникал с нижней палубы. Джим нахмурился.
– Обычно нет. – Обеспокоенный, он вышел из турболифта. На звездолете странное или неизвестное могло означать опасность.
Запах конюшни усилился. Если дело не в вентиляции, то единственным
возможным источником запаха была палуба шаттлов в дальнем конце коридора.
Двойные двери скользнули, расступаясь. Вглядываясь в плохо освещенное пространство, Джим ступил на галерею, шедшую над палубой.
Шаттлы были сдвинуты в сторону, близко друг к другу, и отгорожены переносными перегородками, так что большая часть палубы оказалась свободна. Посередине находился временный загон. Пол устилала солома. Внутри маячила какая-то тень.
– Что, во имя неба!… – Винона тоже вышла на галерею.
– Свет. – На палубе включился свет.
Переливающееся создание в загоне фыркнуло и взметнулось на ноги,
напряженное и испуганное, вскинув маленькую голову, округлив глаза и раздувая ноздри. Его шкура переливалась черным, багровым и зеленым.
– Да, скорее небо, чем земля, – сказал Сэм.
Оно увидело их. Оно снова фыркнуло и с силой ударило ногой по палубе.
Звон копыта о металл гулко разнесся по помещению. Оно закричало, – скорее крик птицы, чем ржание лошади.
А затем выгнуло шею, отступило и снова ударило ногой.
Со звуком, похожим на шум сильного ветра в старых деревьях, оно
развернуло широкие черные крылья.

Глава 3

Джим, Винона и Сэм уставились на него в изумлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112