– Сейчас я ему устрою! – пригрозил Джон. Он достал из шкафа водяной пистолет и, тщательно прицелившись, угостил провинившегося котенка струей воды. Котенок соскочил со стола словно ошпаренный и принялся с недоумением озираться по сторонам, пытаясь понять, кто его обидел.
Джон наклонился и ласково погладил его по мокрой шерстке. Затем сказал Белинде:
– Это хороший способ воспитания. В «Телеграф» вычитал. Внезапно окатишь зверюгу водой, а она даже понять не может, что обидчик – собственный хозяин. Здорово придумано, да?
Опорожнив первую бутылку, они заговорили на профессиональные темы.
– До меня доходят тревожные слухи, Джорджи, – сообщил Джон, подливая Джорджине вина.
Белинда осуждающе покачала головой, но Джорджина сделала вид, будто не заметила этого.
– Шэрон предложила места в «Дейли» сразу двум твоим журналистам, – добавил Джон, – а вчера заявила Джо Филипсу, что грядет колоссальное сокращение и многих репортеров будут использовать сразу для обеих газет.
– Я прекрасно понимаю, что она задумала, – ответила Джорджина. – Причем делает она это под предлогом реорганизации, которую проводит Дуглас. Я знаю, кому из моих людей Шэрон предложила работу в «Дейли», а когда я потребовала от нее объяснений, она заявила, что знать ни о чем не знает. Дуглас только заверяет, что держит все под контролем. Вчера по крайней мере, когда я обратилась к нему после очередного торжественного ужина, он сказал, чтобы я ни о чем не беспокоилась. «Ты, Джорджина, продолжай спокойно выпускать свою газету, – произнесла она, подражая его франко-канадскому произношению, – а политику предоставь мне».
Джон с Питером с сомнением покачали головами.
– Я прекрасно понимаю: Шэрон спит и видит, чтобы меня вышибли, – продолжила Джорджина. – Но всех козырей на стол Дугласу она еще не выложила. Он же повторяет как попугай: «Шэрон никогда не будет выпускать «Санди трибюн». Эта газета ей не по зубам».
– Ты только будь поосторожнее, – сказал Джон. – Тылы береги. Особенно Хорька остерегайся – он тебе при первой возможности нож в спину всадит.
– У вас, ребята, тоже есть повод для беспокойства, – вздохнула Джорджина. – По телефону я вам ничего объяснить не могла, потому что все редакционные линии прослушиваются. Кстати, я и в своем домашнем телефоне не уверена. Кроме того, по поручению Шэрон какие-то люди ведут за мной круглосуточную слежку.
– Какая дрянь! – поразился Джон. – Да, похоже, она всерьез за тебя взялась.
– В моем кабинете установлено подслушивающее устройство, – продолжила Джорджина, – кто-то проник в мою компьютерную сеть и постоянно похищает материалы, которые затем нагло публикует «Дейли». Спасибо Майклу – он довольно быстро понял это и предупредил меня. И Белинде не повезло. – Джорджина взяла подругу за руку. – Шэрон готова на все, лишь бы получить улики против нас.
– Но, Джорджи, ты сама знаешь, насколько это непросто, – напомнил Питер. – Доказательством могут служить либо ваши фотографии в постели, либо письменное признание самой Белинды. В противном случае ловить им нечего.
– Речь идет не о тех доказательствах, без которых материал не примут к публикации, – пояснила Джорджина. – Нет, Шэрон собирает слухи, чтобы опорочить меня перед советом директоров. Для этого ей вполне хватит нескольких снимков, на которых изображена Белинда, входящая вечером в мою квартиру, а затем покидающая ее утром. Сойдут и фотографии, на которых мы с ней обнимаемся или целуемся.
– Шэрон не осмелится представить такие снимки на совет директоров, – отрезал Питер.
– О, вы плохо знаете Шэрон! – горько усмехнулась Джорджина. – Она подстроит все таким образом, что и комар носа не подточит. Вот увидите, ее никто даже не заподозрит. Фотографии придут по почте или их подбросят. Да, грязи в нашем бизнесе много, но я даже представить не могла, что Шэрон способна зайти так далеко. – Джорджина вновь протянула руку к бокалу, но на этот раз Белинда ее остановила.
– Джорджи, не забывай, ты за рулем, – твердо сказала она.
Джорджина, понимающе кивнув, попросила Питера приготовить кофе.
На обратном пути Джорджина хранила молчание. Белинда, понимая состояние подруги, ее не беспокоила. Она знала, что в такие минуты лучше оставить Джорджину в покое.
Белинда была одной из немногих, кто знал, что именно тревожит Джорджину. В курсе был также Дуглас, но лишь потому, что в свое время спас ее.
Об этом стало известно во время ежегодного медицинского осмотра, который проходили все сотрудники «Трибюн».
Врач привычными движениями ощупала грудь Джорджины, потом, чуть нахмурившись, ощупала ее снова, уже более тщательно. Она нашла какое-то уплотнение. Маммографический анализ подтвердил: опухоль.
Следующие несколько недель были для Джорджины как кошмарный сон – посещения онколога, подготовка к операции, наконец сама операция.
Панический страх, который испытывала Джорджина, во многом объяснялся мучительными воспоминаниями о болезни, унесшей ее мать. Страхи, которые с детства таились в отдаленных уголках ее сознания, снова выползли наружу, разъедая ее сознание, подобно раковой опухоли, убившей ее мать.
Впервые в жизни Джорджина по-настоящему ощутила боль этой утраты. Она вновь, как в детстве, стала просыпаться посреди ночи, надеясь уловить хотя бы запах, который напомнил бы ей о матери. В одну из таких ночей она встала, прошла в комнату, где хранила память о прошлом, и достала из шкафа старую косметичку. Нетерпеливо вытряхнула ее содержимое на пол и принялась рассматривать его.
Найдя то, что искала, Джорджина вернулась в спальню и пристроила пожелтевшую от времени фотографию на туалетном столике. На фотографии была ее мать в день свадьбы, молодая, прекрасная и смеющаяся. Рядом с фотографией Джорджина поставила почти опустевший флакончик маминых духов. От времени духи потемнели и загустели, напоминая по консистенции перестоявший кофе-эспрессо.
И еще она поместила там бутылку джина.
С тех пор Джорджина ночь за ночью проводила в постели, прослушивая записи любимых маминых опер, потягивая джин с тоником и пытаясь вспомнить маму такой, какой она была на фотографии, одновременно изгоняя из памяти образ матери, почувствовавшей неотвратимое приближение смерти.
Джорджина не могла избавиться от мысли, что ее ждет такой же конец и лишь спиртное поможет заглушить боль.
Тем больше поразили ее результаты анализов – заранее настроившись умереть, Джорджина долго не могла поверить в свою счастливую звезду.
Доброкачественная опухоль. В голове ее отпечаталось лишь слово «опухоль». А раз опухоль, значит, рак. Доброкачественная опухоль – это абсурд. Не может быть рак доброкачественным. Рано или поздно рак все равно настигает свою жертву и убивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90