- Извините, я, кажется, не представился. Меня зовут Эван Джеймсон, а вас?
- Я Хилари Смит, - солгала она, подавая ему руку.
Обычно она считала нужным смотреть прямо в глаза тому, кто пожимает ее руку, но на Эвене Джеймсоне по-прежнему были солнцезащитные очки, она вынуждена была смотреть на точеные линии его губ и на маленькую капельку мороженого, оставшуюся на них. Рукопожатие у него было крепкое, но не грубое, и ее руку в своей он задержал чуть дольше, чем это было необходимо. Сердце Холли забилось со смешанным чувством возбуждения и страха. Так кто же такой этот Эвен Джеймсон и почему его рукопожатие кажется столь необъяснимо близким? Несколько песчинок попали между их ладонями, и от этого еще сильнее становилось чувство осязаемости его. Она быстро выдернула руку и отступила на шаг.
- Мои ключи? Ах, да, они на бамбуковом колечке с маленьким пластмассовым лимончиком.
Он нацепил рубаху.
- Десять минут, идет?
Она потерла руки, отряхивая песок, и ей показалось будто это снова он к ней прикоснулся. Она кивнула, и только после этого он развернулся и пошел.
"Обычная набивная рубаха, а смотрится великолепно", - подумала она, наблюдая, как он направляется прочь от стоянки, когда он скрылся за ближайшей дюной, она тут же кинулась в душевую и скрывалась там, пока он не вернулся. Через десять минут Холли снова стояла рядом с его машиной и смотрела, как он подходит к стоянке.
- Ну как, нашли что-нибудь в павильоне, - спросил он. Она отошла на шаг от машины и виновато покачала головой. Он искал там на жаре ее ключи, а она пряталась здесь в тени и прохладе.
- Нет, но мистер Джеймсон, спасибо все равно за то, что искали. Я очень ценю. Он протянул руку:
- Зовите меня просто Эвен, пожалуйста. А что вы теперь собираетесь делать? Она пожала плечами.
- Пойду пешком.
Он отпрянул в показном ужасе.
- Ну что вы, только не в этом, - сказал он, указывая на ее сандалии.
Холли тоже посмотрела на свои ноги и пошевелила пальцами. Сандалии состояли из тоненьких полосочек и хрупких бус и непохоже было, что в них можно пройти по густому ковру, не говоря уж о пересеченной местности. Она покорно улыбнулась:
- Боюсь, что так. Он покачал головой.
- Вы и мили в них не пройдете, почему бы мне вас не отвезти?
Он нерешительно посмотрел на нее. "Приятно, конечно, что она осторожная, подумал он, - но что толку в этом сейчас для них обоих".
Он распахнул перед ней дверцу машины.
- А ведь ваша мама была права. Она отпрянула.
- В чем?
- В том, что не стоит ездить с незнакомыми мужчинами.
Она снова смерила его взглядом, и он это видел.
- Но можете поверить, со мной вы будете в абсолютной безопасности.
Здравый смысл боролся в ней с женским инстинктом. Он не жалел на нее своего времени и казался совершенно искренним и уравновешенным. Она тихо засмеялась последней своей мысли, она так долго жила в Нью-Йорке, что в людях разбирается уже каким-то шестым чувством. С Эвеном Джеймсоном она чувствовала себя в безопасности, а ползучее беспокойство совершенно естественно, учитывая в каких обстоятельствах она сейчас находится.
- Ну, если вы обещаете ничего моей маме не рассказывать... - начала она поддразнивать его.
- Только, если вы моей ничего не расскажете, - сказал он, открывая дверь настежь.
Внутри было ужасно жарко, но Холли издала вздох облегчения, она слишком долго была в людном месте, и чем скорее исчезнет из вида, тем лучше. Улыбнувшись Эвену, Холли протянула руку и захлопнула дверцу. Эвен обошел машину сзади, приоткрыл по дороге багажник, захлопнул его, открыл переднюю дверь и сел на место водителя.
- Извините, что я так долго, - сказал он, глядя на приборную доску справа. Завел машину и включил кондиционер.
- Вы ведь торопитесь, как я понимаю. Холли сняла шляпу и вытерла пот со лба.
- Я, тороплюсь, а с чего вы взяли? Эвен пожал плечами, и быстрая улыбка промелькнула на его губах. Она не воспрепятствовала, когда он взял ее шляпу и кинул на заднее сиденье. Правую руку он положил на спинку ее сиденья и некоторое время хранил молчание. После этого он сдвинул на лоб темные очки, и Холли открылись темно-синие глаза, светящиеся умом, мудростью и незаданными вопросами.
- У меня окна затемненные, так что можете снять свои очки.
Холли принялась было снимать их, но тут же торопливо оставила на месте. Очки были последней преградой, мешающей Эвену целиком увидеть лицо "славной девочки". Рано или поздно он все равно обнаружит правду, так уж пусть лучше поздно.
- Мне их прописали.
- А как же я тогда узнаю, какого цвета у вас глаза, - спросил он с наигранной невинностью.
- Зеленые, - объявила она деловым тоном и пристегнулась ремнем безопасности. Когда она снова повернулась к нему, оказалось, что его глаза сузились до скептических щелок. Если она проявит неосторожность, то вызовет у него подозрение, она спокойно улыбнулась.
- На самом деле зеленые, папа говорит, что они цвета клевера.
- Таинственная вы женщина, мисс Хилари Смит. Расскажите-ка мне о себе, чем вы, скажем, занимаетесь, кроме разглашения своих детских психотравм.
Ей, может быть, и хотелось бы рассказать Эвену о том, какое у ее отца своеобразное чувство юмора, но она ведь его практически не знает. Кроме того, ей хотелось пристыдить его за то, что он так легко относится к вопросу детских травм, хотя почему-то она знала, что это не так.
- Я пишу путевые заметки, - соврала она, - я свободный художник. А вы?
- Специалист по летательной технике, по профессии и по призванию, кроме того иногда и сам летаю.
Поджав под себя ноги, она повернулась к нему.
- Вы, что ли, делаете бизнес на том, что катаете на самолетах богатых да знаменитых?
- Богатых - да, знаменитых - редко. Холли кивнула, теперь главное было отвернуть разговор от себя самой. Кроме того, у него такая интересная работа.
- Ну и куда же вы летаете?
- А куда угодно. Последние несколько месяцев четыре раза был в Южной Америке, в основном в Перу.
Кондиционер, наконец, выгнал из салона весь перегретый воздух, и он захлопнул свою дверь.
- Очень приятно возвращаться, - он включил скорость, потом повернулся к ней с многозначительной улыбкой, - и очень приятно встретиться с вами, Хилари.
Никто и никогда не улыбался ей так, как он это делал сейчас, а если кто и улыбался, то никогда до этого еще не испытывала она такого непосредственного и телесного отклика. В глубине его глаз таился вызов: они будто говорили: "Ты только позволь, и мы так чудесно время проведем".
Его чувственная энергия продолжала врываться в нее, как свежий ветер жарким полднем, выветривая все ее сомнения. Она расслабилась в своем сиденье, и ей почти щекотно было от осознания того, что она сохранила инкогнито.
- Я тоже очень рада знакомству с вами, Эвен. Еще раз большое спасибо за то, что вы поискали ключи от моей машины и предложили подвезти меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41