Она будет неплохо смотреться у обеденного стола в каком-нибудь небольшом королевстве — красивая игрушка короля. Слат отложил хлыст и послал одного из подручных за целебной мазью.
В этих джунглях, во многих милях к северу, жил некий лорд. Слат был не прочь наняться к нему, если у того была нужда в людях. Он не любил долгого безделья, и потом, в своем кругу у него имелась определенная репутация, которая могла сослужить ему неплохую службу. Как он слышал, этот лорд был великим завоевателем, человеком сомнительного происхождения — как и, похоже, все лорды Таддры, — который построил свою власть на золоте, сместил своего королька и после этого завоевал еще пять соседних королевств. Подобная личность обещала неплохую поживу. Его влияние росло год от года.
Слат путешествовал не налегке, а со слугами, чтобы продемонстрировать свой высокий ранг. После четырехдневной скачки они добрались до одной из безымянных речушек Таддры и на плотах углубились в густой сумрак влажного леса.
На этот раз Слат устроил Селухис на своем собственном плоту, под навесом, и следил, чтобы ее хорошо кормили. Она сидела, точно статуя, не шелохнувшись, и почти ничего не ела. С того случая он и пальцем ее не тронул. Он холил и лелеял эту сучку, но тем не менее ожидал, что та, будь она проклята, все равно подурнеет. Но она как-то ухитрялась сохранять свою невероятную красоту. Она словно не ощущала влажной жары, а как-то раз он видел, как бабочка спокойно сидела у нее на запястье почти час. И вообще, она вызывала у него непонятную тревогу, и он не мог дождаться, когда же отделается от нее.
Они плыли по реке пять дней. На шестой им преградили путь. Слата, который как-то в разрушенном городе обменял свой нож на один пароль, проводили с оплетенной лианами пристани на вырубленную в джунглях дорогу.
К вечеру они добрались до стен большого таддрийского города, к которым жались грубые палатки из шкур и деревянные хижины. Вечерние сумерки разбавлял свет костров, на которых готовилась еда, по грязным улочкам носились собаки и толпились женщины. В дальнем конце города возвышался дворец правителя — величественное каменное здание с тремя башнями.
Астарис подняла голову, чтобы взглянуть на него. Казалось, оно что-то значило для нее, хотя она так и не смогла уловить этого в сумерках своего сознания, как ни силилась. Некоторое время назад она ощутила какое-то беспокойство, странный проблеск в своем разуме, словно он снова был с ней, снова был жив. Но этого не могло быть. Она почувствовала, как он ушел от нее, и поняла это. Ральднор. Поэтому иллюзия его возвращения мучила ее, как боль в давно зажившей ране, для которой нет причины и которую ничем не уймешь.
В заросшем саду у подножия дворца рубиновые цветы клонили к земле тяжелые бутоны, а рубиновые птицы спали, спрятав головы под крылья. Один из цветков раскрыл свои лепестки и упорхнул в лес.
Это был старый дворец, построенный без особых затей, зато на века. Потолок главного зала поддерживали массивные, но незатейливые, лишенные всяких украшений колонны, а в крыше зияло отверстие для дыма над очагом, поскольку никакого камина не было.
Слата радушно приняли, отвели ему и слугам пару каморок, где гуляли вечные сквозняки, и пообещали после обеда устроить аудиенцию у лорда Хмара. Слат не стал терять времени и весь предобеденный час прогуливался среди цветастых занавесок и рычащих собак, ненароком задавая вопрос то там, то тут. Когда подали еду, он очутился за одним из низших столов, а пища была простой, но обильной и добротной. Однако никто не притронулся к еде до тех пор, пока лорд не уселся за своим высоким столом.
Слат внимательно окинул его наметанным глазом. Хмар был худощавым, необыкновенно изысканным мужчиной средних лет. Он ел с изяществом, совершенно не свойственным лордам Таддры, и, похоже, ожидал от сидящих за высоким столом того же — впервые за последний десяток лет Слату пришлось очень аккуратно вести себя за едой. У Хмара было очень странное лицо. Оно казалось выточенным из коричневой полированной кости, слишком тонкое для таддрийца и ничего не выражающее — кроме узких глаз, в которых вспыхивали опасные искорки. Они ни на миг не прекращали искать что-то, словно лорд ожидал увидеть в этом зале некого гостя, который может появиться в любой момент. Слату они показались глазами человека, живущего в постоянном страхе или невыносимой тревоге.
О нем ходило много разговоров. Слат слышал, что Хмар несколько раз заявлял, будто он — сын богини.
В общем и целом Слату понравились два момента в лорде Хмаре. Если он чего-то опасается, то сильный и безжалостный человек, способный защитить его, придется ему очень кстати, а при его утонченности он не может не оценить рабыню этого человека.
Потом он заметил женщину, стоявшую за спиной у Хмара.
Смуглокожая таддрийка, невысокая и широкобедрая, с жесткими черными волосами, заплетенными в две косы ниже пояса. Ни одной женщине в Таддре и Закорисе не позволено сидеть в присутствии ее господина, за исключением Верховной королевы короля Ханассора. Но одно то, что она стояла рядом с ним, свидетельствовало о ее высоком ранге.
— Что это за девушка сбоку от лорда? — поинтересовался он у соседа.
— Не твоего поля ягода. Ее зовут Паньюма, она наложница лорда вот уже пять лет.
Слат хорошенько пригляделся к ней. Она была из породы тех женщин, что нравились самому Слату, несмотря на мрачный надменный взгляд. Но на ее сандалиях и в косах мерцали золотые монетки, и она наполняла кубок лорда с видом собственницы.
— Аппетитная крошка, — осторожно заметил Слат, зная, что все сказанное может дойти до ее ушей и что он может позволить себе дерзость, но не непочтительность. — Но разве лорд Хмар не может завести себе еще женщин? В этом нет ничего необычного.
— О, она у него не одна. Есть еще целый десяток, если не больше, насколько я слышал. Даже несколько этих тощих долговязых самок с юга. Но он очень хорошо прячет их. Паньюма — единственная женщина, которую видят рядом с ним.
Позже, когда Слата вызвали к лорду, он отправился к нему с легким сердцем. Разговор был кратким и по существу. Слат держался молодцом и предвидел, что в дальнейшем покажет себя еще лучше. В предстоящих походах его продвижение обещало стать быстрым, а Хмар, судя по всему, был именно таким, каким ему и представлялся. Слат подавил отрыжку из уважения к его изящным манерам и внутренне ухмыльнулся при виде этих нервно бегающих глаз. В конце концов он упомянул о своей головной боли — девушке знатного происхождения, которая могла помешать ему на службе.
— Разумеется, лорд Хмар, я без колебания вышвырнул бы ее, если бы не ее несравненная красота. Я увидел ее по чистой случайности на одних торгах… — и он принялся рассказывать, как сразу понял, что она сестра какого-нибудь аристократа из разорившейся семьи, и заплатил за нее пятьдесят баров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109