В моем сознании все стало на свои места. Кроме одного. Из клиента общепита моя знакомая первокурсница превратилась в девушку, обиженную поселковыми кобелями, а я в благородного принца, жаждущего осчастливить несчастную, и мое чувство жалости к ней стало более глубоким и практичным.
— Я помогу тебе сдать математику! — торжественно объявил я.
— Напрашиваешься на индивидуальную работу со мной?
Она скосила на меня недоверчивые глаза.
Разуверить ее в том, что она сейчас держала в уме, можно было только с помощью высокой философии.
— Человек человеку — друг…
Она мгновенно перебила меня:
— Собака тоже друг человеку, а меня они чуть было не сожрали.
— Пуганая ворона куста боится! — рассердился я. — А со мной ты палец о палец не ударишь и будешь со стипендией.
— А ты, как?
— Я тоже не перетружусь.
— И ты полагаешь, два лентяя смогут осилить такую сложную науку, как высшая математика?
— Мы ничего не будем осиливать, мы сделаем ход конем.
— Я никогда не увлекалась шахматистами, и имею самое смутное представление о том, как ходят кони.
— Ходить буду я, а ты будешь получать стипендию.
— Ну… если на таких условиях, то, пожалуй, я еще подумаю…
— Милая! — кричу я вдохновенно.
Супруга влетает в комнату:
— Вызвать «скорую»?
— Нет-нет! Вспомни, милая, свое предновогоднее путешествие, когда собаки сожрали твой конспект по математике… Вспомнила?
Она напрягает память. Я это вижу по ее лицу. Морщит лоб, слегка хмурится…
— Вспомнила-вспомнила! — радуюсь я. — У тебя к собакам должно быть особое отношение — благодарное! Если бы не они, еще не известно, как бы сложилась твоя судьба и с кем бы я теперь мыкался.
— Да из-за этих собак, — сердится она, — я — ни бум-бум в высшей математике. А ведь у меня как-никак высшее техническое образование, и получается, вроде бы оно у меня не полноценное.
Обычная женская неблагодарность. Жена даже забыла: благодаря кому она ни бум-бум в высшей математике и благодаря кому, несмотря на свое математическое невежество, стипендию в свое время получала исправно.
— Женщине, — сухо роняю я, — для полного счастья вполне достаточно одной арифметики. Для женщины главное, чтоб на базаре какая-нибудь бабка не обсчитала ее. Не по злому умыслу, конечно, а по недостатку образования. А теперь у нас появится еще один иждивенец, тебе придется иметь дело с более серьезными цифрами… так что тренируй свой устный счет.
* * *
В кинологии мои знакомые разбирались не лучше меня. Оказывается, мы больше знаем о львах и мангустах, чем о тех, кто живет рядом с нами. Какой только ахинеи я не наслушался! Чего только мне не предлагали, узнав, что я хочу купить собаку. И сомнительные услуги, и еще более сомнительные советы, и даже выписку из устава простого советского милиционера, где четко, по пунктам, было расписано, как надо бороться с владельцами собак.
И все это в конце-концов сводилось к одному: я должен был купить шавку и никак не больше. Такое требование аргументировалось и тем, что шавка мало ест, и тем, что она может бегать, где ей вздумается, и ни один милиционер не потребует взять ее на поводок. А мнение кардиолога в расчет не принималось. Но у меня было больное сердце, и я еще помнил свою молодость.
Именно в молодости, то есть, когда я был несведущ во многих житейских делах, весь факультет с необычайным энтузиазмом принялся сватать за меня мою нынешнюю жену. Им, видите ли, захотелось поразвлечься на нашей свадьбе. И меня прямо-таки засыпали россказнями о достоинствах милой моему сердцу сокурсницы. Какой только бред не несли по этому поводу! А я, развесив уши, все выслушивал с благодарностью и великим удовольствием. Только одни люди знают, как приятно слушать приятную ложь. Потом, через годы, придя в себя, я вспомнил: ни один из тех доброжелателей, воспевавших мою любимую, даже и не помышлял ухаживать за ней. А жаль. Теперь, когда мы стали взрослыми и переболели многими болезнями, мне стало ясно, что здоровая конкуренция нужна во всяком деле.
В общем, на этот раз я решил быть осмотрительнее. Не советчикам с собакой мучиться, и собаку нужно было подобрать такую, чтобы маять с ней пришлось как можно меньше.
Нужен был специалист — профессионал в собачьем деле, и я поехал в Ленинград на выставку собак.
* * *
На выставке моя голова пошла кругом от разногорластого собачьего гама. Но я не потерял ее, как это было в молодости. Стреляного воробья на мякине не проведешь. Я даже глазеть на собак не стал, а начал присматриваться к людям.
Вскоре мое внимание привлек длинный и тощий мужик примерно моих лет. Он ходил от ринга к рингу, выставив вперед всклокоченную бороду с дымящейся трубкой, и высокомерно поглядывал на разнокалиберных и разномастных собачьих владельцев.
Такой не мог быть дилетантом.
Я стал крутиться возле него, и когда он останавливался перед каким-нибудь рингом, делал то же самое, но стремился встать так, чтобы оказаться впереди него. Я надеялся таким образом попасть в поле его зрения. Но он все время смотрел поверх меня. Тогда я позволил ему несколько раз споткнуться о себя. И только после этого он скосил глаза на меня и, пыхнув трубкой, спросил:
— Любите собак?
— Ужасно! — выдохнул я свое лживое признание разом. — Мечта детства… Только вот все недосуг было. Жизнь, понимаете, крутила и бросала… А тут думаю, да сколько ж можно маяться без верного друга!? Разозлился — и хлоп по жене кулаком!
Он окинул меня внимательным взглядом и опять пыхнул трубкой. На этот раз презрительно. Конечно, эта жердь принимала меня за слабовольного и тщедушного человечка и, наверное думала, что я вру и вру от собственного бессилия. А меня просто чуть-чуть занесло. И я сразу же показал ему, что умею исправлять собственные промахи.
Сначала я прочистил горло, кашлянув раз-другой. И только после этого смущенно пробормотал:
— Жена у меня в голове застряла… а тут кулак как назло подвернулся… Конечно, стукнул по столу.
Он опять пыхнул трубкой, как бы давая мне понять, что до него все доходит, несмотря на то, что он такой длинный. Значит, я не ошибся. Толковый мужик оказался. Такому можно и довериться.
— Кутенка мне надо, понимаете? А тут глаза разбегаются… Того и гляди: или надуют, или сам оплошаешь.
— Да, иногда мы ошибаемся, и за некоторые свои ошибки приходится расплачиваться всю жизнь, — глубокомысленно изрек незнакомец, не вынимая трубку изо рта.
— О, это мне знакомо! — охотно согласился я с ним. — Но собаки долго не живут.
Он пыхнул трубкой раз-другой, что-то обдумывая. Я с надеждой смотрел ему в глаза. Наконец, все еще находясь в глубокой задумчивости, он сказал:
— Ведь вам нужен пес для души?
— Вот именно! — обрадованно воскликнул я, чувствуя, что нахожу у него полное понимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Я помогу тебе сдать математику! — торжественно объявил я.
— Напрашиваешься на индивидуальную работу со мной?
Она скосила на меня недоверчивые глаза.
Разуверить ее в том, что она сейчас держала в уме, можно было только с помощью высокой философии.
— Человек человеку — друг…
Она мгновенно перебила меня:
— Собака тоже друг человеку, а меня они чуть было не сожрали.
— Пуганая ворона куста боится! — рассердился я. — А со мной ты палец о палец не ударишь и будешь со стипендией.
— А ты, как?
— Я тоже не перетружусь.
— И ты полагаешь, два лентяя смогут осилить такую сложную науку, как высшая математика?
— Мы ничего не будем осиливать, мы сделаем ход конем.
— Я никогда не увлекалась шахматистами, и имею самое смутное представление о том, как ходят кони.
— Ходить буду я, а ты будешь получать стипендию.
— Ну… если на таких условиях, то, пожалуй, я еще подумаю…
— Милая! — кричу я вдохновенно.
Супруга влетает в комнату:
— Вызвать «скорую»?
— Нет-нет! Вспомни, милая, свое предновогоднее путешествие, когда собаки сожрали твой конспект по математике… Вспомнила?
Она напрягает память. Я это вижу по ее лицу. Морщит лоб, слегка хмурится…
— Вспомнила-вспомнила! — радуюсь я. — У тебя к собакам должно быть особое отношение — благодарное! Если бы не они, еще не известно, как бы сложилась твоя судьба и с кем бы я теперь мыкался.
— Да из-за этих собак, — сердится она, — я — ни бум-бум в высшей математике. А ведь у меня как-никак высшее техническое образование, и получается, вроде бы оно у меня не полноценное.
Обычная женская неблагодарность. Жена даже забыла: благодаря кому она ни бум-бум в высшей математике и благодаря кому, несмотря на свое математическое невежество, стипендию в свое время получала исправно.
— Женщине, — сухо роняю я, — для полного счастья вполне достаточно одной арифметики. Для женщины главное, чтоб на базаре какая-нибудь бабка не обсчитала ее. Не по злому умыслу, конечно, а по недостатку образования. А теперь у нас появится еще один иждивенец, тебе придется иметь дело с более серьезными цифрами… так что тренируй свой устный счет.
* * *
В кинологии мои знакомые разбирались не лучше меня. Оказывается, мы больше знаем о львах и мангустах, чем о тех, кто живет рядом с нами. Какой только ахинеи я не наслушался! Чего только мне не предлагали, узнав, что я хочу купить собаку. И сомнительные услуги, и еще более сомнительные советы, и даже выписку из устава простого советского милиционера, где четко, по пунктам, было расписано, как надо бороться с владельцами собак.
И все это в конце-концов сводилось к одному: я должен был купить шавку и никак не больше. Такое требование аргументировалось и тем, что шавка мало ест, и тем, что она может бегать, где ей вздумается, и ни один милиционер не потребует взять ее на поводок. А мнение кардиолога в расчет не принималось. Но у меня было больное сердце, и я еще помнил свою молодость.
Именно в молодости, то есть, когда я был несведущ во многих житейских делах, весь факультет с необычайным энтузиазмом принялся сватать за меня мою нынешнюю жену. Им, видите ли, захотелось поразвлечься на нашей свадьбе. И меня прямо-таки засыпали россказнями о достоинствах милой моему сердцу сокурсницы. Какой только бред не несли по этому поводу! А я, развесив уши, все выслушивал с благодарностью и великим удовольствием. Только одни люди знают, как приятно слушать приятную ложь. Потом, через годы, придя в себя, я вспомнил: ни один из тех доброжелателей, воспевавших мою любимую, даже и не помышлял ухаживать за ней. А жаль. Теперь, когда мы стали взрослыми и переболели многими болезнями, мне стало ясно, что здоровая конкуренция нужна во всяком деле.
В общем, на этот раз я решил быть осмотрительнее. Не советчикам с собакой мучиться, и собаку нужно было подобрать такую, чтобы маять с ней пришлось как можно меньше.
Нужен был специалист — профессионал в собачьем деле, и я поехал в Ленинград на выставку собак.
* * *
На выставке моя голова пошла кругом от разногорластого собачьего гама. Но я не потерял ее, как это было в молодости. Стреляного воробья на мякине не проведешь. Я даже глазеть на собак не стал, а начал присматриваться к людям.
Вскоре мое внимание привлек длинный и тощий мужик примерно моих лет. Он ходил от ринга к рингу, выставив вперед всклокоченную бороду с дымящейся трубкой, и высокомерно поглядывал на разнокалиберных и разномастных собачьих владельцев.
Такой не мог быть дилетантом.
Я стал крутиться возле него, и когда он останавливался перед каким-нибудь рингом, делал то же самое, но стремился встать так, чтобы оказаться впереди него. Я надеялся таким образом попасть в поле его зрения. Но он все время смотрел поверх меня. Тогда я позволил ему несколько раз споткнуться о себя. И только после этого он скосил глаза на меня и, пыхнув трубкой, спросил:
— Любите собак?
— Ужасно! — выдохнул я свое лживое признание разом. — Мечта детства… Только вот все недосуг было. Жизнь, понимаете, крутила и бросала… А тут думаю, да сколько ж можно маяться без верного друга!? Разозлился — и хлоп по жене кулаком!
Он окинул меня внимательным взглядом и опять пыхнул трубкой. На этот раз презрительно. Конечно, эта жердь принимала меня за слабовольного и тщедушного человечка и, наверное думала, что я вру и вру от собственного бессилия. А меня просто чуть-чуть занесло. И я сразу же показал ему, что умею исправлять собственные промахи.
Сначала я прочистил горло, кашлянув раз-другой. И только после этого смущенно пробормотал:
— Жена у меня в голове застряла… а тут кулак как назло подвернулся… Конечно, стукнул по столу.
Он опять пыхнул трубкой, как бы давая мне понять, что до него все доходит, несмотря на то, что он такой длинный. Значит, я не ошибся. Толковый мужик оказался. Такому можно и довериться.
— Кутенка мне надо, понимаете? А тут глаза разбегаются… Того и гляди: или надуют, или сам оплошаешь.
— Да, иногда мы ошибаемся, и за некоторые свои ошибки приходится расплачиваться всю жизнь, — глубокомысленно изрек незнакомец, не вынимая трубку изо рта.
— О, это мне знакомо! — охотно согласился я с ним. — Но собаки долго не живут.
Он пыхнул трубкой раз-другой, что-то обдумывая. Я с надеждой смотрел ему в глаза. Наконец, все еще находясь в глубокой задумчивости, он сказал:
— Ведь вам нужен пес для души?
— Вот именно! — обрадованно воскликнул я, чувствуя, что нахожу у него полное понимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30