Вы ведь великолепно видите, что я на правильном пути". 35 А Дега он говорил: "Выставляйся с нами, и ты получишь почетное упоминание". 36
Особенно он уговаривал не выставляться вместе с группой Берту Моризо, но его усилия были напрасны.
Фантен, по тем же причинам, что и Мане, не захотел выставляться вместе со своими бывшими товарищами, так же поступили Легро и Тиссо, несмотря на настояния Дега. Эннер под конец тоже отказался; отказался и Гильме, который тоже предпочитал успех в Салоне проявлению независимости. Коро, между прочим, одобрил решение Гильме и сказал ему: "Мой маленький Антуан, вы очень хорошо сделали, что сбежали из этой банды". 36
"Банда" собрала для выставки сто шестьдесят пять работ. Из них Сезанн дал три - два пейзажа Овера и свою "Новую Олимпию", Дега - десять картин, рисунков и пастелей, изображающих скачки, танцовщиц и прачек, Гийомен - три пейзажа, Моне - пять картин и среди них одну под названием "Впечатление. Восход солнца" ("Impression"), несколько своих ранних работ и семь пастельных этюдов. Берта Моризо выставила девять картин, акварели и пастели, Писсарро - пять пейзажей, Ренуар - шесть полотен, включавших его "Ложу" и "Балерину", написанные в 1873 году, и одну пастель, Сислей - пять пейзажей. Остальные сто четырнадцать работ принадлежали другим художникам. Это были: Астрюк (критик, который иногда занимался скульптурой и живописью), Аттендю, Белиар, Буден, Бракмон, Брандон, Бюро, Кальс, Колен, Дебра, Латуш, Лепик, Лепин, Левер, Мейер, де Молен, Мюло-Дюриваж, А. Оттен, Л. Оттен, Робер и Руар. 37
Брат Ренуара Эдмон занялся изданием каталога. У него было много трудностей с Дега, который не был готов до последней минуты. Моне, наоборот, прислал слишком много картин, и они приводили в отчаяние Эдмона Ренуара монотонностью своих названий: "Вход в деревню", "Выход из деревни", "Утро в деревне"... Когда Эдмон Ренуар взбунтовался, Моне спокойно сказал ему: "Поставьте - "Впечатление". 38
Моне сам позднее объяснял, что послал холст, написанный из его окна в Гавре: солнце в тумане и на первом плане несколько виднеющихся мачт и корабль. "Меня спросили название этой картины для каталога, она действительно не могла сойти за вид Гавра. Я ответил: "Поставьте "Впечатление". 39 И действительно, это произведение было обозначено в каталоге "Впечатление. Восход солнца".
Комитет, в который входил Ренуар, наблюдал за развеской картин. Но членам комитета быстро надоела эта работа, и они фактически оставили одного Ренуара устраивать всю выставку. Одной из его основных задач было хоть как-то согласовать между собой эти совершенно разнохарактерные работы. Когда он не смог найти подходящего места для более или менее академической картины де Ниттиса, он просто изъял ее. Она была повешена, несомненно по настоянию Дега, лишь спустя несколько дней после открытия выставки, когда, как жаловался Ниттис, на выставке уже побывали и критики и первые посетители. 31
Открытие состоялось 15 апреля 1874 года. Выставка должна была продолжаться один месяц, открыта она была с десяти до шести и, что тоже было нововведением, - с восьми до десяти вечера. Входная плата составляла один франк, каталоги продавались по пятидесяти сантимов. Вначале выставка, видимо, хорошо посещалась, но публика ходила туда главным образом посмеяться. Кто-то пустил анекдот, что метод этих художников состоит в том, что пистолет заряжается несколькими тюбиками краски, после чего из него стреляют в холст и завершают работу над картиной подписью.
Критики были либо слишком суровы в своих отзывах, либо просто отказывались серьезно воспринимать выставку.
25 апреля в газете "Charivari" появилась статья, подписанная Луи Леруа, под заглавием "Выставка импрессионистов", подводящая итог позиции не только ее автора, но и широкой публики.
"О, это в самом деле был напряженный день, - писал критик, - когда я рискнул отправиться на первую выставку на бульваре Капуцинок в обществе господина Жозефа Винсента, художника-пейзажиста, ученика Бертена (академика), получавшего медали и награды при нескольких правительствах! Неосторожный художник отправился туда, не подозревая ничего плохого, он полагал, что увидит там картины, какие можно увидеть везде, хорошие и скверные, больше скверных, чем хороших, но не чуждые некой художественной манере, культуре формы и уважению к старым мастерам.
Увы, форма! Увы, старые мастера! Мы больше не хотим их знать, мой бедный друг! Мы все изменили!
Войдя в первую комнату, Жозеф Винсент получил первый удар перед "Балериной" господина Ренуара. "Как жаль, - сказал он мне, - что художник, обладающий известным пониманием цвета, не умеет рисовать, ноги его балерины похожи на ее газовые юбки".
- Вы слишком строги к нему, - ответил я, - наоборот, рисунок очень лаконичен.
Ученик Бертена, решив, что я иронизирую, довольствовался тем, что пожал плечами, не взяв на себя труд возразить. Затем спокойно, с самым невинным видом я подвел его к "Вспаханному полю" господина Писсарро. При виде этого поразительного пейзажа бедняга подумал, что стекла его очков загрязнились. Он тщательно протер их и снова водрузил на нос.
- Клянусь Мишалоном! - вскричал он. - Что это такое?
- Вы же видите... белый иней на глубоко вспаханных бороздах.
- Это вы называете бороздами? Это вы называете инеем? Да ведь это поскребки с палитры, брошенные на грязный холст. Тут ничего не разберешь. Где хвост, где голова, где верх, где низ, где перед, где зад.
- Может быть... зато есть впечатление.
- Довольно странное впечатление! Боже мой... А это?
- "Фруктовый сад" господина Сислея. Я бы хотел указать вам на маленькое деревцо справа, оно веселое, но впечатление...
- Оставьте меня в покое с вашим впечатлением... Это уж совсем ни то ни се. Но вот еще "Вид Мелюна" господина Руара. Вы посмотрите только на эту воду... Тень на переднем плане, например, поистине смехотворна.
- Это вас удивляет вибрация тона.
- Назовите это мазней, и я скорее пойму вас. Ах, Коро, Коро, какие преступления совершаются твоим именем! Это ты ввел в моду эту небрежную фактуру, эти расплывчатые мазки, эти грязные нашлепки, против которых в течение тридцати лет восставали любители искусства и примирились с ними только потому, что их принудило твое спокойное упорство. Капля воды еще раз сточила камень.
Бедняга рассуждал довольно миролюбиво, и ничто не давало мне повода предполагать, что посещение этой выставки, от которой волосы встают дыбом, закончится несчастным случаем. Он даже без особых потрясений перенес "Лодки, покидающие порт" Клода Моне, может быть, потому, что я оторвал его от опасного созерцания этой картины прежде, чем маленькие фигуры на переднем плане успели произвести на него впечатление.
К несчастью, я был достаточно неосмотрителен и слишком долго оставил его перед "Бульваром Капуцинок" того же автора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Особенно он уговаривал не выставляться вместе с группой Берту Моризо, но его усилия были напрасны.
Фантен, по тем же причинам, что и Мане, не захотел выставляться вместе со своими бывшими товарищами, так же поступили Легро и Тиссо, несмотря на настояния Дега. Эннер под конец тоже отказался; отказался и Гильме, который тоже предпочитал успех в Салоне проявлению независимости. Коро, между прочим, одобрил решение Гильме и сказал ему: "Мой маленький Антуан, вы очень хорошо сделали, что сбежали из этой банды". 36
"Банда" собрала для выставки сто шестьдесят пять работ. Из них Сезанн дал три - два пейзажа Овера и свою "Новую Олимпию", Дега - десять картин, рисунков и пастелей, изображающих скачки, танцовщиц и прачек, Гийомен - три пейзажа, Моне - пять картин и среди них одну под названием "Впечатление. Восход солнца" ("Impression"), несколько своих ранних работ и семь пастельных этюдов. Берта Моризо выставила девять картин, акварели и пастели, Писсарро - пять пейзажей, Ренуар - шесть полотен, включавших его "Ложу" и "Балерину", написанные в 1873 году, и одну пастель, Сислей - пять пейзажей. Остальные сто четырнадцать работ принадлежали другим художникам. Это были: Астрюк (критик, который иногда занимался скульптурой и живописью), Аттендю, Белиар, Буден, Бракмон, Брандон, Бюро, Кальс, Колен, Дебра, Латуш, Лепик, Лепин, Левер, Мейер, де Молен, Мюло-Дюриваж, А. Оттен, Л. Оттен, Робер и Руар. 37
Брат Ренуара Эдмон занялся изданием каталога. У него было много трудностей с Дега, который не был готов до последней минуты. Моне, наоборот, прислал слишком много картин, и они приводили в отчаяние Эдмона Ренуара монотонностью своих названий: "Вход в деревню", "Выход из деревни", "Утро в деревне"... Когда Эдмон Ренуар взбунтовался, Моне спокойно сказал ему: "Поставьте - "Впечатление". 38
Моне сам позднее объяснял, что послал холст, написанный из его окна в Гавре: солнце в тумане и на первом плане несколько виднеющихся мачт и корабль. "Меня спросили название этой картины для каталога, она действительно не могла сойти за вид Гавра. Я ответил: "Поставьте "Впечатление". 39 И действительно, это произведение было обозначено в каталоге "Впечатление. Восход солнца".
Комитет, в который входил Ренуар, наблюдал за развеской картин. Но членам комитета быстро надоела эта работа, и они фактически оставили одного Ренуара устраивать всю выставку. Одной из его основных задач было хоть как-то согласовать между собой эти совершенно разнохарактерные работы. Когда он не смог найти подходящего места для более или менее академической картины де Ниттиса, он просто изъял ее. Она была повешена, несомненно по настоянию Дега, лишь спустя несколько дней после открытия выставки, когда, как жаловался Ниттис, на выставке уже побывали и критики и первые посетители. 31
Открытие состоялось 15 апреля 1874 года. Выставка должна была продолжаться один месяц, открыта она была с десяти до шести и, что тоже было нововведением, - с восьми до десяти вечера. Входная плата составляла один франк, каталоги продавались по пятидесяти сантимов. Вначале выставка, видимо, хорошо посещалась, но публика ходила туда главным образом посмеяться. Кто-то пустил анекдот, что метод этих художников состоит в том, что пистолет заряжается несколькими тюбиками краски, после чего из него стреляют в холст и завершают работу над картиной подписью.
Критики были либо слишком суровы в своих отзывах, либо просто отказывались серьезно воспринимать выставку.
25 апреля в газете "Charivari" появилась статья, подписанная Луи Леруа, под заглавием "Выставка импрессионистов", подводящая итог позиции не только ее автора, но и широкой публики.
"О, это в самом деле был напряженный день, - писал критик, - когда я рискнул отправиться на первую выставку на бульваре Капуцинок в обществе господина Жозефа Винсента, художника-пейзажиста, ученика Бертена (академика), получавшего медали и награды при нескольких правительствах! Неосторожный художник отправился туда, не подозревая ничего плохого, он полагал, что увидит там картины, какие можно увидеть везде, хорошие и скверные, больше скверных, чем хороших, но не чуждые некой художественной манере, культуре формы и уважению к старым мастерам.
Увы, форма! Увы, старые мастера! Мы больше не хотим их знать, мой бедный друг! Мы все изменили!
Войдя в первую комнату, Жозеф Винсент получил первый удар перед "Балериной" господина Ренуара. "Как жаль, - сказал он мне, - что художник, обладающий известным пониманием цвета, не умеет рисовать, ноги его балерины похожи на ее газовые юбки".
- Вы слишком строги к нему, - ответил я, - наоборот, рисунок очень лаконичен.
Ученик Бертена, решив, что я иронизирую, довольствовался тем, что пожал плечами, не взяв на себя труд возразить. Затем спокойно, с самым невинным видом я подвел его к "Вспаханному полю" господина Писсарро. При виде этого поразительного пейзажа бедняга подумал, что стекла его очков загрязнились. Он тщательно протер их и снова водрузил на нос.
- Клянусь Мишалоном! - вскричал он. - Что это такое?
- Вы же видите... белый иней на глубоко вспаханных бороздах.
- Это вы называете бороздами? Это вы называете инеем? Да ведь это поскребки с палитры, брошенные на грязный холст. Тут ничего не разберешь. Где хвост, где голова, где верх, где низ, где перед, где зад.
- Может быть... зато есть впечатление.
- Довольно странное впечатление! Боже мой... А это?
- "Фруктовый сад" господина Сислея. Я бы хотел указать вам на маленькое деревцо справа, оно веселое, но впечатление...
- Оставьте меня в покое с вашим впечатлением... Это уж совсем ни то ни се. Но вот еще "Вид Мелюна" господина Руара. Вы посмотрите только на эту воду... Тень на переднем плане, например, поистине смехотворна.
- Это вас удивляет вибрация тона.
- Назовите это мазней, и я скорее пойму вас. Ах, Коро, Коро, какие преступления совершаются твоим именем! Это ты ввел в моду эту небрежную фактуру, эти расплывчатые мазки, эти грязные нашлепки, против которых в течение тридцати лет восставали любители искусства и примирились с ними только потому, что их принудило твое спокойное упорство. Капля воды еще раз сточила камень.
Бедняга рассуждал довольно миролюбиво, и ничто не давало мне повода предполагать, что посещение этой выставки, от которой волосы встают дыбом, закончится несчастным случаем. Он даже без особых потрясений перенес "Лодки, покидающие порт" Клода Моне, может быть, потому, что я оторвал его от опасного созерцания этой картины прежде, чем маленькие фигуры на переднем плане успели произвести на него впечатление.
К несчастью, я был достаточно неосмотрителен и слишком долго оставил его перед "Бульваром Капуцинок" того же автора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78