Более того – через пару месяцев Фадеев мог показать миру обаятельную юную вокалистку, поющую песни из альбома. Мультик, созданный год назад буйным воображением Макса и его уфимских коллег, начал стремительно претворяться в жизнь.
Проблема заключалась в том, что если продолжать игру в Gorillaz, миру надо было показывать не Наташу Ионову, а рисованный концерт из нескольких суперклипов (которые пока не сделаны) и прочих виртуальных прибамбасов. На подготовку такого праздника жизни могла уйти еще пара лет. Как минимум.
А время поджимало. У виртуального метода был еще целый ряд серьезных недоработок. Понятно, что подобную постановочную технику не повезешь на концерт в маленький сибирский Дом культуры и не поставишь в модном ресторане “Дача” на Рублевке. С другой стороны, если отказаться от идеи виртуальности и перейти к банальным концертам, получится курица, ежемесячно несущая огромные золотые яйца. Как у Фаберже.
Как минимум одно яйцо доставалось Продюсеру. Второе яйцо – выпускающей фирме. Все правильно – люди вкладывали деньги, рисковали репутацией. Теперь настало время пилить пирог.
Мне сложно сказать, что именно происходило в этот момент в голове у Фадеева, которого я всегда боготворю за его ослепительные мозги. Не знаю, что происходило в голове у Слюсаря. Но когда стало понятно, что победа не за горами, ими было сделано три стратегически важных хода.
Первый – у партнера и инвестора Фадеева Александра Аркадьевича Элиасберга были выкуплены все авторские и смежные права на данную музыкальную продукцию.
Второй ход – пресс-службу в моем лице искренне поблагодарили за креативную и профессиональную работу. Всем спасибо. Пока достаточно.
Третий ход Фадеева был самый значимый. Он принял решение, что Глюкоза вместе с группой будет выступать живьем. Насколько это изменило ситуацию, стало понятно через пару месяцев. А пока что проект становился рентабельным и коммерчески неуязвимым.
24 мая 2003 года на “Монолите” вышел дебютный альбом “Глюкоза nostra”. “Ощущение прорыва и первого успеха у меня, как у индустриальщика, возникло в первый день продаж, – вспоминает Слюсарь. – За стартовые 24 часа нами было отгружено 150000 компакт-дисков и 300000 кассет. Для нового артиста такие цифры были просто супер. Единственное, с чем мы промахнулись, – это с первоначальным маркетингом. Поскольку видели Глюкозу как проект исключительно для 18-летних, для которых выпускался бы журнал комиксов и линия по производству обуви. На самом деле пластинка зацепила множество людей более взрослых”.
Дальнейшие события развивались следующим образом. Лицо Глюкозы, как и планировалось, открыли сразу в нескольких местах – на “Фабрике звезд” (где она выступала в роли гостя с песней “Невеста”), на фестивалях “Бомба года” и “Мегахаус”. И сразу же наша безупречная виртуальная теория начала давать сбой.
Во-первых, Артистку опознали ее московские одноклассники – история про Поволжье потонула в море интервью свидетелей бурного прошлого 17-летней школьницы Наташи Ионовой. Во-вторых, режиссеры “Ералаша” радостно рассказывали, как в десятилетнем возрасте Наташа снималась в нескольких выпусках этого популярного детского киноальманаха. Даже назывались конкретные серии: “Поганки”, “Переселение душ”, “Неприятное известие”. В-третьих, выяснилось, что Наташа исполняла одну из эпизодических ролей в кинофильме “Триумф”, саундтрек к которому написал Фадеев. Круг замкнулся.
Кульминацией всех этих разоблачений стала нашумевшая статья в “Афише”, вышедшая после того, как поверившее в талант девушки издание посвятило Глюкозе обложку. Теперь наступал момент истины.
Еще во время первого интервью с Глюкозой Юра Сапрыкин натренированным взглядом заметил, как 17-летняя Наташа не по-детски грамотно уходит от ответов на прямые вопросы: из какого она города, как ее фамилия, где сейчас живет? Сапрыкина также смущал тот факт, что продюсер и артистка во время интервью путались в показаниях: Макс рассказывал, как они с Наташей делают наброски нового альбома, а непосредственно Глюкоза об этом ничего не знала…
Затем забеспокоился фоторедактор: “Все музыканты на фотосессии поют, а Наташа не пела. Это, наверное, не в ее органике”.
В итоге “Афиша” провела целое расследование, попутно придя к мысли, что Наташа имитирует чужой голос. “Выяснилось, что Наташа всю жизнь прожила в Москве и никакого приволжского детства не было, – здраво рассуждал Сапрыкин. – Все это время она вела себя как разведчик с холодной головой и железной волей. Но персональные дела Наташи уже не так интересны – более любопытны новые технологии. Изобретатели Глюкозы придумали и подготовили к продаже не просто образ – красивое лицо, эксцентричную привычку, жабры и крокодилий хвост, – но реального человека с биографией, с готовым мнением по любому поводу и, чего уж там, с нешуточным обаянием. В случае Глюкозы – фикция не пара строчек в пресс-релизе, а живая девушка: если что, вот паспорт и аттестат. Ужасно интересно, что будет дальше”.
Мне уже, честно говоря, интересно не было. Я иронично относился к происходящему и чем-то напоминал политтехнолога из фильма “Хвост виляет собакой”. Который в финале картины узнает из теленовостей, что придуманная им война завершилась победой американских вооруженных сил. Все лавры достаются президенту Соединенных Штатов Америки, который эту войну выиграл. Но, в отличие от вымышленной киноситуации, наш условный президент эту битву умов сейчас проигрывал.
За моим нейтралитетом стояла определенная позиция. “Ребята, вы хотите работать без пресс-службы – тогда не жалуйтесь, когда журналисты разводят вас вашими же приемами, – грустно анализировал я новейшую историю Глюкозы. – Вначале они берут интервью у Наташи, а потом – у Фадеева. И радуются, как дети, когда собеседники путаются в показаниях. Заниматься черновой работой и координировать ответы некому… Затем вы делаете просто непростительные, детские ошибки – когда Макс начинает декларировать, что весь альбом написал именно он. А ведь журналисты – не лохи. Да, порой они ленивые, но не все. И лучшие из них вспоминают ранние интервью и надпись на буклете альбома: „Музыка и слова – Глюкоза“. Для устранения подобных ляпов и существует пресс-служба. Зато без нее жить дешевле. Оптимизация бюджета – налицо”.
…Летом 2003 года я пришел в Лужники посмотреть на первый концерт Глюкозы. Дело было на фестивале “Мегахаус”, проходившем в рамках ежегодного праздника газеты “Московский Комсомолец”. Я смотрел на пока не очень уверенные движения Наташи – мне было любопытно, во что конкретное материализовалась наша виртуальная “игра в классики”.
После выступления уставшая артистка сидела, одетая в легкий весенний плащ, в каком-то чахлом микроавтобусе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Проблема заключалась в том, что если продолжать игру в Gorillaz, миру надо было показывать не Наташу Ионову, а рисованный концерт из нескольких суперклипов (которые пока не сделаны) и прочих виртуальных прибамбасов. На подготовку такого праздника жизни могла уйти еще пара лет. Как минимум.
А время поджимало. У виртуального метода был еще целый ряд серьезных недоработок. Понятно, что подобную постановочную технику не повезешь на концерт в маленький сибирский Дом культуры и не поставишь в модном ресторане “Дача” на Рублевке. С другой стороны, если отказаться от идеи виртуальности и перейти к банальным концертам, получится курица, ежемесячно несущая огромные золотые яйца. Как у Фаберже.
Как минимум одно яйцо доставалось Продюсеру. Второе яйцо – выпускающей фирме. Все правильно – люди вкладывали деньги, рисковали репутацией. Теперь настало время пилить пирог.
Мне сложно сказать, что именно происходило в этот момент в голове у Фадеева, которого я всегда боготворю за его ослепительные мозги. Не знаю, что происходило в голове у Слюсаря. Но когда стало понятно, что победа не за горами, ими было сделано три стратегически важных хода.
Первый – у партнера и инвестора Фадеева Александра Аркадьевича Элиасберга были выкуплены все авторские и смежные права на данную музыкальную продукцию.
Второй ход – пресс-службу в моем лице искренне поблагодарили за креативную и профессиональную работу. Всем спасибо. Пока достаточно.
Третий ход Фадеева был самый значимый. Он принял решение, что Глюкоза вместе с группой будет выступать живьем. Насколько это изменило ситуацию, стало понятно через пару месяцев. А пока что проект становился рентабельным и коммерчески неуязвимым.
24 мая 2003 года на “Монолите” вышел дебютный альбом “Глюкоза nostra”. “Ощущение прорыва и первого успеха у меня, как у индустриальщика, возникло в первый день продаж, – вспоминает Слюсарь. – За стартовые 24 часа нами было отгружено 150000 компакт-дисков и 300000 кассет. Для нового артиста такие цифры были просто супер. Единственное, с чем мы промахнулись, – это с первоначальным маркетингом. Поскольку видели Глюкозу как проект исключительно для 18-летних, для которых выпускался бы журнал комиксов и линия по производству обуви. На самом деле пластинка зацепила множество людей более взрослых”.
Дальнейшие события развивались следующим образом. Лицо Глюкозы, как и планировалось, открыли сразу в нескольких местах – на “Фабрике звезд” (где она выступала в роли гостя с песней “Невеста”), на фестивалях “Бомба года” и “Мегахаус”. И сразу же наша безупречная виртуальная теория начала давать сбой.
Во-первых, Артистку опознали ее московские одноклассники – история про Поволжье потонула в море интервью свидетелей бурного прошлого 17-летней школьницы Наташи Ионовой. Во-вторых, режиссеры “Ералаша” радостно рассказывали, как в десятилетнем возрасте Наташа снималась в нескольких выпусках этого популярного детского киноальманаха. Даже назывались конкретные серии: “Поганки”, “Переселение душ”, “Неприятное известие”. В-третьих, выяснилось, что Наташа исполняла одну из эпизодических ролей в кинофильме “Триумф”, саундтрек к которому написал Фадеев. Круг замкнулся.
Кульминацией всех этих разоблачений стала нашумевшая статья в “Афише”, вышедшая после того, как поверившее в талант девушки издание посвятило Глюкозе обложку. Теперь наступал момент истины.
Еще во время первого интервью с Глюкозой Юра Сапрыкин натренированным взглядом заметил, как 17-летняя Наташа не по-детски грамотно уходит от ответов на прямые вопросы: из какого она города, как ее фамилия, где сейчас живет? Сапрыкина также смущал тот факт, что продюсер и артистка во время интервью путались в показаниях: Макс рассказывал, как они с Наташей делают наброски нового альбома, а непосредственно Глюкоза об этом ничего не знала…
Затем забеспокоился фоторедактор: “Все музыканты на фотосессии поют, а Наташа не пела. Это, наверное, не в ее органике”.
В итоге “Афиша” провела целое расследование, попутно придя к мысли, что Наташа имитирует чужой голос. “Выяснилось, что Наташа всю жизнь прожила в Москве и никакого приволжского детства не было, – здраво рассуждал Сапрыкин. – Все это время она вела себя как разведчик с холодной головой и железной волей. Но персональные дела Наташи уже не так интересны – более любопытны новые технологии. Изобретатели Глюкозы придумали и подготовили к продаже не просто образ – красивое лицо, эксцентричную привычку, жабры и крокодилий хвост, – но реального человека с биографией, с готовым мнением по любому поводу и, чего уж там, с нешуточным обаянием. В случае Глюкозы – фикция не пара строчек в пресс-релизе, а живая девушка: если что, вот паспорт и аттестат. Ужасно интересно, что будет дальше”.
Мне уже, честно говоря, интересно не было. Я иронично относился к происходящему и чем-то напоминал политтехнолога из фильма “Хвост виляет собакой”. Который в финале картины узнает из теленовостей, что придуманная им война завершилась победой американских вооруженных сил. Все лавры достаются президенту Соединенных Штатов Америки, который эту войну выиграл. Но, в отличие от вымышленной киноситуации, наш условный президент эту битву умов сейчас проигрывал.
За моим нейтралитетом стояла определенная позиция. “Ребята, вы хотите работать без пресс-службы – тогда не жалуйтесь, когда журналисты разводят вас вашими же приемами, – грустно анализировал я новейшую историю Глюкозы. – Вначале они берут интервью у Наташи, а потом – у Фадеева. И радуются, как дети, когда собеседники путаются в показаниях. Заниматься черновой работой и координировать ответы некому… Затем вы делаете просто непростительные, детские ошибки – когда Макс начинает декларировать, что весь альбом написал именно он. А ведь журналисты – не лохи. Да, порой они ленивые, но не все. И лучшие из них вспоминают ранние интервью и надпись на буклете альбома: „Музыка и слова – Глюкоза“. Для устранения подобных ляпов и существует пресс-служба. Зато без нее жить дешевле. Оптимизация бюджета – налицо”.
…Летом 2003 года я пришел в Лужники посмотреть на первый концерт Глюкозы. Дело было на фестивале “Мегахаус”, проходившем в рамках ежегодного праздника газеты “Московский Комсомолец”. Я смотрел на пока не очень уверенные движения Наташи – мне было любопытно, во что конкретное материализовалась наша виртуальная “игра в классики”.
После выступления уставшая артистка сидела, одетая в легкий весенний плащ, в каком-то чахлом микроавтобусе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124