— Которую ты передвинуть должен был?
— Вот настырный! — вздохнул Дурень, — Ладно, поставлю скалу, как надо. А вход в Мир мертвых совсем за другой глыбой, вот за этой, смотри, это — Алатырь-камень… — Дурий встал, почесался, прошел десяток шагов, повздыхал и легко, как пушинку, сдвинул огромную — в три человеческих роста — каменную глыбу в сторону.
И, действительно, из открывшегося прохода на Сухмата дохнуло ледяной сыростью мертвого мира. Хотя скала и сдвинулась легко, Дурень, кажется, самую малость не рассчитал сил, и каменная глыба упала на него самого, придавив самым нелепым образом. Из под глыбы торчали голые пятки Дурьего бога, которые смешно дрыгались. Похоже, не смотря ни на силу, ни на бессмертие, этот бог пока что не мог понять, как ему, собственно, выбраться из такого глупого положения…
— Сюда, скорее, вот выход! — услышал Нойдак доносившийся из разверзшегося отверстия знакомый голос Духа. И как-то, неизвестно каким чувством ощутил, что его невидимый дружок уже здесь.
Ну, а дальше… Дальше произошло то, чего Сухмат не мог представить даже в самых радужных мечтах. Из темноты вылез — довольно резво при этом — живой и невредимый Рахта, мало того, что вылез, он протянул руку в темноту, и — о чудо! — из темноты показалась сначала женская рука, а потом — и вся Полинушка, причем живая, да при этом именно такая, какой была когда-то, без единой царапинки. Оба были в длинных рубахах.
Кажется, кто-то из читателей уже иронизирует? Да автор и сам могет! Действительно, этот момент живо напоминает окончание детской сказки о злом волке, съевшем и бабушку, и внученьку… А потом волка охотнички убили , живот разрезали, и вышли оттудова бабушка с внученькой, живые и невредимые… Вот и сейчас Рахта с Полиной — ну точь-в-точь! Впрочем, погодь смеяться — впереди еще и почти что сказка про репку!
— Рахта! Братишка! — Сухмат бросился к побратиму.
— Быстрей отсюда! За нами погоня! — вскричал Рахта, но было поздно.
— Ага, вот они! — донеслось из зияющей черной дыры, и земля задрожала от этого низкого, мрачного голоса, — Попались, голубчики!
Черные тени вырвались из прорехи в Светлом мире, эти же тени метнулись веером, и сразу стало ясно, как только встали они, эти чудища, по краям поляны, всю ее окружив. Теперь и до Сухмата с Нойдаком дошло, что попали они в новую историю. Ибо стояли вокруг чуда-юда страшенные, все видом разные, один другого уродливее да страшнее. Были и псы окаянные с мордами оскаленными, да злые велеты, от которых мраком могильным тянуло… И круг чудищ вокруг наших героев начал сужаться. Сухмат выхватил свой меч, а Рахта — перехватил меч Нойдака — понятное дело, богатырю он был сподручнее! Но черная толпа навалилась вся разом, и напрасно били мечи мертвые тени, вреда не нанося…
— Поймали, поймали! — закричали чудища наперебой, — они в наших руках, государь.
Тяжелые шаги, содрогается земля, меркнет Солнце ясное… Вот он, Владыка мира мертвого, вот он судья беспощадный! Сухмат впервые видел Вия, но сразу догадался, кто перед ним. Как не узнать? Будто весь из земли, плечи шире, чем сам высотой, в одежде из иссохшей коры, да с железным лицом… Даже Нойдак догадался, ведь он слышал не раз про страшного владыку с веками, которые поднимают его слуги — велеты. «Лучше ему в глаза не смотреть! — подумал Нойдак, когда веки Владыки были подняты услужливыми слугами — чудищами».
— Что, добегались? — зарокотал Вий, — И придется вам не сладко, ужо позабочусь! Чего ждете? — прикрикнул он на слуг, — Волоките их…
— Но мы живые, нас то за что? — удивился Нойдак.
— За компанию!
— Но ты должен нам загадки задать… — Сухмат знал все поверья, да Вию разве укажешь?
— Были уже загадки, задавал, хватит с вас!
— Нет такого закона! — возразил Сухмат.
— Я — закон! — донеслось изо рта Вия и Владыка устремил страшный взор на богатыря, — Уж не будешь ли ты противиться моей воле, смертный?
— Солнце ясное, помоги! — взмолился богатырь.
— Как же, поможет оно тебе… — кажется, Вий смеялся, хотя это и трудно было назвать смехом, — а тучи, по твоему, на что?
— Отпусти меня и моих друзей! — крикнул Сухмат
— Отпусти нас, чудище, — попросил Нойдак, но кругом только захохотали, тогда северянин вдруг озверев, крикнул на Вия, — ты, урод, отпусти нас сейчас же!
— А то старшего братца позовешь? — Вий, как оказалось, умел и потешаться. Но в этот раз — мимо!
— Слышь, чего тебе сказали, пень трухлявый? — донеслось со стороны дырки в Светлом мире. Это был голос Дурня, выбравшегося, наконец, из-под упавшей на него скалы, — Ты моего молодца не замай! Отпусти сейчас же моего парня, пока я тебе твои тяжелые не оторвал!
И Дурий, не на шутку рассерженный, бросился вперед. Путь ему попытался преградить какой-то молодой и потому глупый велет, который был отброшен пинком — походя — в сторону, улетемши с жалобным визгом, как кутенок… Мгновение, и Дурень стоял уже рядом с Вием да держал его за грудки.
Богатыри почувствовали, что ситуация как-то изменилась. Чуда-юда как-то бочком, бочком начали отходить поближе к той дырке, той, откуда повылазили. Хватка велетов, державших богатырей за руки, заметно ослабла. Да и сам Вий чувствовал себя несколько неуверенно, особенно после того, как Дурень приподнял его, оторвав от земли, да начал трясти.
— Если это твой молодец, то и забирай его, — массивные веки глупо болтались, закрывая Владыке Мира мертвых глаза, а на землю осыпалась то ли кора, то ли прелая листва — ведь было непонятно с самого начала — была ли то одежда Вия, или его кожа…
Велеты, державшие до этого момента Нойдака, сразу, и как показалось, с явным облегчением выпустили Нойдака и поспешили удрать подальше. Нойдак дурак не дурак, а сразу смекнул!
— Пусть отпустит моих друзей! — заявил северянин.
— Ну-ка, скажи, чтоб отпустили друзей моего добра молодца! — Дурень поставил уже Вия на ноги, но продолжал крепко держать его.
— Будь он неладен, этот Род, нашел, кому силу давать, — выругался Владыка, — сам дурак видать, раз дурака приветил!
— Ха, был бы умен, не стал бы и людей творить, да богов, вроде тебя, сотворил бы себе речку, лесок, да сладкий пирожок, да и жил бы припеваючи! — засмеялся Дурень, — И не тебе судить, ты своими мертвыми занимайся, а этих — отпусти!
— Ладно, твоя взяла, придурок… Забирай того молодца, который живой был, — и Сухмата тут же отпустили, — но мертвые — мои, это по закону!
— А сам только что говорил, что закон — это ты? — сказал свое слово теперь уже Сухмат, — Раз сам не по закону, то чего от других хочешь?
— Если я закон Рода нарушаю, то моя вина, а нарушишь ты, — Вий обращался к Дурню, — то твоя вина будет!
Дурашка, кажется, призадумался. Вия из рук выпустил, но что делать — решить не мог. Не хотел он, видно, чтобы Вий парня с девушкой к себе уволок, но и поперек Родова уложенья становиться не желал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105