— Замолви за меня словечко перед Борисом, — небрежно обронил Саймон. — Он несколько раз собирался посмотреть нашу «Кошку», но так и не собрался. Скажи ему, что весной я буду играть Дориана Грея.
— Обязательно скажу, — заверил его актер. — На следующей неделе мы как раз собираемся все вместе пообедать.
— «И чтобы мне без сна не умереть, я лучше на тебе женюсь», — пропел Фэтс Уоллер.
— Саймон, где мы будем обедать? — спросила Хлоя — Как ты насчет «Парижской кухни»?
— Выкладывать десятку за кучу старых костей, тушенных со сливками? Нет уж, увольте, — сказал Саймон.
Хлоя наградила его свирепым взглядом.
— Мне пора, — торопливо сказала Гэрриет.
— А как же обед? — возразил Саймон.
Но Гэрриет было сейчас не до обеда. Она вдруг почувствовала, что должна немедленно бежать отсюда, иначе этот человек, с которым столкнула ее судьба, попросту проглотит ее, как удав кролика. Ей было страшно, мерещились какие-то великие жизненные перемены. Хотелось побыть одной и все обдумать.
— Я обещала детям Тео покататься с ними на санях.
— Да ладно тебе, — сказал Саймон. — Дети перебьются.
— Я обещала.
— Ну хорошо, но, когда накатаетесь, обязательно возвращайся сюда.
— Думаю, к тому времени вам уже никого не захочется видеть.
— Кое-кого наверняка не захочется, но тебя я еще не успел даже рассмотреть.
Он помог ей надеть пальто и, вытягивая волосы из-под воротника, пропустил свежевымытые прядя между пальцами.
Гэрриет непроизвольно отшатнулась.
— Я отвезу тебя, — сказал он.
— Н-нет, — пролепетала она. — Я пешком.
На тропинке он поймал ее за концы красного шарфа и притянул к себе почти вплотную.
— Ну так как, обещаешь вернуться?
Она кивнула. Перед самыми ее глазами маячила горбинка его носа с бледными веснушками и чуть выше — прекрасные сине-зеленые глаза. Ему даже не пришлось наклоняться, чтобы ее поцеловать. На Гэрриет пахнуло белым вином и французскими сигаретами. В животе у нее вдруг все поплыло, ноги обмякли, в точности, как описывалось в книгах, — но с Джеффри этого почему-то не было.
Вырвавшись от него, она побежала вперед. Дул ледяной ветер, как и утром, но теперь она его не замечала. За поворотом она вдруг расхохоталась как сумасшедшая, сильно удивив двух замерзших старшекурсников с лозунгами наперевес.
Глава 4
Гэрриет заразила своим буйным весельем детей. Карабкаясь на Хийкси-Хилл, они что было мочи орали «Оп, хлоп, прямо в лоб», а когда серебристо-красные сани с шипеньем съезжали по бугристому склону, ныряя в снежные ямы и замирая на каждой вершинке, все четверо визжали от восторга. Внизу они вываливались из саней и тотчас снова тащили их обратно на холм, кидая по дороге друг в друга снежками. Потомки Даттонов то и дело вонзали зубы в собственные снаряды, и так продолжалось до тех пор, пока все не промерзли и не взмокли окончательно.
Саймон ее поцеловал! Гэрриет готова была кричать об этом во все горло, чтобы слышали дальние холмы. Счастье выплескивалось из нее, и она с хохотом тискала ошалелых детей. После катания они не хотели ее отпускать.
— Оставайся пить с нами чай, ну, пожалуйста! — умоляли они. — Будут лепешки, шоколадный торт и «Доктор Икс» по телевизору.
— У Гэрриет, по всей видимости, на сегодня другие планы, — заметил вышедший на звонок Тео Даттон. — И все же будьте осторожнее, милая. Читайте свои сонеты и — не ходите тропой небесной, когда она ведет вас прямо в ад.
Наверное, у меня на лбу все написано, думала Гэрриет, лавируя между сугробами. Возле кинотеатра она скользнула взглядом по афише фильма с Робертом Редфордом и отвернулась без малейшего сожаления. Жизнь дана, чтобы жить, а не глазеть на экран.
У себя в комнате она долго всматривалась в карточку Джеффри, на которой он был запечатлен с ракеткой в руке и смущенной улыбкой на губах. И это еще удачный снимок, подумала она, тут он гораздо лучше, чем в жизни. Потом ее взгляд задержался на фотографии старшей сестры Сузи, в ослепительном подвенечном платье, с Питером Нивом под ручку. Сузи была вечной проблемой в жизни Гэрриет. Их всегда сравнивали — и это при том, что у красавицы Сузи была гладкая чистая кожа, стройная фигурка и железная воля, которая вовремя подсказывала ей не слишком увлекаться жареной картошкой и не выказывать своего интереса к мужчине, пока он не втюрится в нее по уши. Гэрриет помнила, как Сузи страдала и томилась по своему Питеру Ниву, самому богатому и красивому из всех местных женихов, как целый день грызла ногти около телефона, а когда он наконец зазвонил, у нее хватило выдержки ответить: «Нет, сегодня не могу, и завтра не могу, и послезавтра, а на выходные я уезжаю». Она дразнила его своей недосягаемостью несколько недель подряд, так что в конце концов бедный Питер буквально на коленях умолял ее стать его женой. Вот так. А на что можно рассчитывать, когда живешь в тени такой вот Сузи, уминаешь сдобные булочки и отпугиваешь мужчин своим дурацким умничаньем? Клуша, обругала себя Гэрриет. Размечталась о Саймоне Вильерсе.
Пора было одеваться, вот только во что? У серой рубахи было пятно на самом видном месте, бордовый джемпер после стирки растянулся и теперь воротник у него висел, как хомут, коричневое платье она однажды надевала на вечеринку, где ей пришлось понервничать, и под мышками появились белесые круги от пота. На джинсах не было никаких пятен, но они закрывали ноги — главное достоинство Гэрриет — и вдобавок так обтягивали, что на теле, когда она их снимет, останутся некрасивые рубцы… Но почему она должна их снимать? — строго одернула себя Гэрриет.
Вскоре вся ее одежда ровным слоем устилала пол комнаты. Ванна уже почти наполнилась, но вода в ней была еле теплая. В полувменяемом состоянии Гэрриет дважды умылась, трижды порезалась, пока сбривала волосы на ногах, а вытеревшись насухо, тотчас залезла обратно в ванну и принялась мыть ноги между пальцами — на случай, если Саймон привык целовать женщин во вое места. Потом она намазалась хозяйкиным кремом для рук и припудрилась каким-то «Французским папоротником».
В спальне она нагишом подошла к зеркалу и некоторое время разглядывала свои прелести. Есть ли, собственно, чем прельщать? Груди, пожалуй, великоваты — хотя мужчин это, как правило, не огорчает, — ноги в порядке, разве что немного порезаны, но в целом слишком много тела, сурово заключила она. Сняв со стены зеркало, Гэрриет улеглась на кровать и, держа его над собой на вытянутых руках, попробовала взглянуть на себя в новом ракурсе. Во всяком случае, живот не торчит, и волосы легли довольно милым веером. «Ну хватит, — вконец разозлилась на себя она. — Ты идешь выпить с молодым человеком бокал вина, больше ничего!»
Послышался стук в дверь. Гэрриет как ужаленная вскочила с кровати и прикрылась полотенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57