– Тихо как, - поежился Павел.
Они прислушались. Ни стрельбы, ни плеска, ни шороха, ни голоса. Словно мир утонул в белой слоистой мгле и больше уже не вынырнет к солнцу.
Неслышно подошел Киндер, потерся мордой о ногу Павла.
– Ты что, Киндер? - спросил шепотом Павел, вспомнил вчерашний разговор со стариком и поправился: - Киня.
Братья отошли от окна. Оглядели комнату. Ночью-то ничего не видели.
Комната была небольшой. Спали они на деревянных топчанах, на которые были положены тощие полосатые матрацы. В углу стояли стол и три табуретки. А над столом на стене висели книжные полки. Вся мебель самодельная, построена крепко, добротно, хоть и не очень красивая. На полках стояли книжки, главным образом учебники: арифметика, алгебра, физика, зоология, грамматика русского языка… Все изрядно потрепанные, но аккуратно подклеенные. Еще на полках в деревянных рамках стояли фотографии. Три мальчика один меньше другого, аккуратно причесанные, сняты возле пальмы. Фото старое, пожелтевшее. Те же мальчики по отдельности. Здесь они постарше.
– Это, верно, Пантелея Романовича сыновья, - сказал Петр.
– Ага… - согласился Павел. - Вот этот, - он показал на старшего мальчика, - наш отец. - Он тихонько засмеялся, уж очень нелепо получалось: мальчишка такой же, как они, а вот на тебе - папа!
Над полками на стене висел портрет Ленина, вырезанный из какого-то журнала, но тоже в аккуратной деревянной рамке.
Дверь тихонько скрипнула. В комнату заглянул Пантелей Романович.
– Встали?
– Пантелей Романович, - начал было Павел, но старик сердито нахмурился. - Дедушка, Киню надо вывести.
– В сад выпусти. Не сбежит, чай… - Он подошел к полкам. - Это и есть мои сыны. Ваш родитель. Петя пойдет со мной на речку. За водой.
Они втроем вышли в сад. Киндер поднял ножку возле угла дома. Пантелей Романович поморщился, но ничего не сказал, загремел ведрами. И Петр взял ведро и пошел следом за стариком. А Павел остался на крылечке.
От забора к реке вела тропка. Впереди висела белая мгла. Она чуть приподнялась над водой. Вода была темной и тихо струилась.
Пантелей Романович хотел было зачерпнуть ведром, но какой-то предмет, плывший по реке, привлек его внимание. Он разглядел труп немца в мышином мундире. Река тихонько покачивала его.
Пантелей Романович плюнул, подхватил с земли пустые ведра и пошел обратно. Петр двинулся за ним и все оглядывался, словно немец мог вылезти из реки и зашагать следом.
– Запоганили реку, - сердито сказал Пантелей Романович. - До колонки дойду. А вы - марш в комнаты. И пса…
Братья послушно ушли в дом, позвав Киндера, обнюхивавшего углы сада.
А в это время на берегу появились парнишка с тощим рюкзаком за спиной и девочка с санитарной сумкой.
Если бы Петр и Павел выглянули в окошко, они бы узнали Ржавого и Злату. А может быть, и не узнали бы, потому что туман только начал отрываться от воды, солнце еще не пробилось сквозь него и видимость была плохая.
Василь и Злата торопливо разделись, положили одежду вместе с рюкзаком и сумкой на доску, найденную на берегу, бесшумно вошли в воду и поплыли к лесному берегу, толкая доску перед собой.
Город притаился и ждал.
Огненные столбы сникли, опустились, расползлись над городом едким дымом, от которого захотелось бы чихнуть, если бы кто-нибудь вышел на улицу. Но никто не выходил. Жители попрятались дома, выглядывали из-за штор и занавесок, просматривая пустые, мертвые улицы.
А гитлеровцы не торопились входить в город. Они знали, что город в кольце. Но боялись. Битые, они ждали подвоха. И только когда рассеялся над рекой туман и четко стал виден городской берег, они поняли, что окопы пусты, что полк Красной Армии, который они столько раз уничтожали, снова ускользнул.
Тогда в реку, ниже моста, осторожно сполз фашистский танк. И завяз на середине, уйдя в тину, в воду по самую башню.

Часть третья. РАЗЛУКИ И ВСТРЕЧИ.


1
Осень подкрадывалась к городу незаметно, словно и ей грозила опасность в опустевших унылых улицах, и ее пугали шаги патрулей, и для нее воздвигали на площади, недалеко от потрепанного брезентового цирка, виселицы из новеньких бревен и аккуратно оструганных досок.
Мелкие капли дождя извилистыми струйками текли по оконному стеклу, шептались на ржавом подоконнике.
Фличу и в окошко смотреть не надо, чтобы узнать, какая на дворе погода, загодя заломило поясницу. Да и смотреть не на что, из окна ничего, кроме крыш, не видно. Комната под самым чердаком четырехэтажного дома, того самого, где в подвале мастерская по ремонту замков, примусов и велосипедов.
Здесь Флич живет уже третий месяц вместе с одноногим сторожем из цирка.
…Флич вошел в город с беженцами, не успевшими уйти по шоссе, которое перерезали немцы. Беженцы торопливо исчезали в переулках и дворах, словно испарялись под солнцем. А он брел по городу куда глаза глядят. Где искать мальчиков, куда они могли направиться, если добрались до города, он представления не имел. И не знал, что в то же время с другой стороны в город входили немцы.
Флич решил зайти в цирк. Ведь и мальчики могли найти приют в цирке! И потом, куда-то надо идти. Пугаясь тишины и настороженности улиц, Флич зашагал к центру. Иногда ему начинало казаться, что он в городе один, совершенно один. Он озирался затравленно и ускорял шаг.
Как же он обрадовался, когда увидел возле знакомого входа живую душу, старика сторожа! Тот сидел на табуретке в привычной позе, опираясь на крепкую клюку, и солнце играло на его солдатских "Георгиях".
Флич замахал ему рукой еще издали и почти побежал.
– Здравствуйте!
Сторож глянул на него из-под козырька красноармейской фуражки и, ничуть не удивившись, буркнул:
– Здравия желаю!
– Здравствуйте, дорогой друг, - с жаром повторил Флич и неловко пожал вместо его руки клюку. Появилось ощущение, что раз сторож на своем месте, значит, и все остальное на месте. Павел и Петр, верно, в своем вагончике, а под вагончиком - Киндер, он любит поваляться в тени.
Флич смотрел по сторонам посветлевшими глазами, все еще тряся дружелюбно клюку сторожа. И вдруг сообразил, что даже не знает, как старика зовут. Столько раз здоровался и прощался!… Нехорошо.
– Простите, как ваше имя, отчество?
– Филимоныч.
– Просто Филимоныч?
– Куды проще.
– Ну, хорошо… Филимоныч, - повторил Флич и спросил: - А где мальчики?
– Это какее-такее?
– Лужины, - пояснил Флич. - Павел и Петя.
Сторож глянул на Флича озадаченно.
– Вот-те… Вместе ж уехали!
– Да… Но они же сбежали обратно в город. Они должны быть здесь.
– Не видел, - задумчиво покачал головой старик.
– Странно. Может быть, они спят у себя в вагончике? Филимоныч, голубчик, пойдемте посмотрим.
Сторож молча поднялся, накинул на калитку крючок и пошел к цирку, постукивая деревянной ногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84