Дед споткнулся и упал. Те, кто
бежал за ним, тоже споткнулись и упали. Получилась "куча мала".
Воспользовавшись этим, Птиц бросился наутек.
На бегу он бормотал:
- Как же, оставил без печей. А мне с голоду помирать?
Сзади шумела нагонявшая толпа. Возле Птица засвистели камни, вилы и
хомуты. А он бежал, мечтая только о том, чаи добраться до леса. Там-то им
его не взять. Вот и окраина. Птиц обрадованно подпрыгнул и в этот момент
из-за деревьев и домов хлынула другая толпа.
Засада! Попался!
Чувствуя, что теперь уже влип по-настоящему, Птиц заметался, пытаясь
найти хоть малейшую лазейку, а вместе с ней шанс на спасение...
Бесполезно.
А люди, сообразив, что наконец-то его поймали, возликовали. Они
кричали Птицу обидные слова, улюлюкая, показывали ему "козу", а потом
кто-то предложил показать ему заодно еще и кузькину мать. За ней сейчас же
побежали, а сам Кузька, стоявший неподалеку, застенчиво хлопнул себя по
щекам фиолетовыми ушами и потупился.
Птиц был в полном отчаянии. Ему не хотелось глядеть кузькину мать,
так как было известно, что увидевшие ее птицы или животные навсегда
становились домашними. Нет, это Птицу ничуть не улыбалось. Люди к тому
времени уже взяли его в плотный полукруг и прижали к ближайшему забору.
Правда, слишком близко никто подходить не хотел. Уж больно здоровый и
острый был у Птица клюв.
А он, затравленно озираясь, все пытался найти возможность ускользнуть
и не мог. Толпа же тем временем веселилась и больше всех радовался
Рахедон-очаровашка, размахивавший над головой старым хомутом и всем и
каждому объяснявший, что он сделает с этим пожирателем кирпичей. Он просто
купит одноколесную тележку и будет запрягать в нее этого Птица, чтобы
возить на нем по воскресеньям, на местный базар, приносящих сгущенку
голубых жуков и свежие ростки консервированного перца.
- Фигушки, - отчаянно закричал Птиц. - Не будет этого!
- Будет, будет, - злорадно отвечала ему толпа. - Еще как будет!
А неподалеку уже слышалось пыхтение кузькиной матери. Чтобы оттянуть
момент, когда на нее придется смотреть, Птиц повернулся клювом к забору и
замер, не веря своим глазам... Тем временем кузькина мать остановилась за
его спиной и весело затараторила:
- Ну что, попался голубчик? Сейчас я тебе покажу себя, а если это не
поможет, то - где раки зимуют. На них давно уже никто не смотрел, а
неплохо бы - обленились. Даже на гору свистнуть, взбираются раз в месяц,
стервецы, хотя положено раз в день.
А Птиц этого не слышал. Он смотрел на пространственную дыру, ползшую
перед самым его носом по забору. Только бы она не исчезла! Тщательно
прицепившись, он ударил по дырке своим тяжелым клювом, и она
расплеснулась, раскрылась, как цветок. Славно!
Птиц облегченно вздохнул.
- Пока, толпа, я еще вернусь! - не оборачиваясь, крикнул он и прыгнул
вперед...
У входа в комплекс стояло три человека с транспарантами. Первый
гласил: "Сегодня, когда наша переделка входит в заключительную фазу, не
являются ли роскошью сомнительные, не приносящие никаких плодов
исследования?" На втором было написано: "Ученые, у вас в распоряжении
сотни миров. Неужели вы не можете накормить свой народ?" На третьем:
"Берегитесь, народ не простит вам того, что вы оставили его во время
очередной переделки!"
Велимир пожал плечами.
Ну правильно, они требуют, чтобы их пустили в другие миры. И это при
том, что свой собственный они загадили, разграбили, довели до ручки.
Теперь подавай им следующий - свеженький. Неужели не понятно, что прежде
чем соваться в чужой мир, надо научиться управлять хотя бы своим? И все же
они требуют. Подай! Хорошо, если только эти. Вот пистолетчики - гораздо
хуже. А они комплексом интересуются уже давно.
Мухобой на КПП был новенький и проверял документы так долго и
тщательно, что у Велимира лопнуло терпение.
- И долго ты думаешь копаться? До будущего вторника? - спросил он,
задумчиво разглядывая еще не обмятую форму мухобоя.
- Сколько надо, столько и буду, - ответил тот и посмотрел на Велимира
белесыми, пустыми глазами. - И вообще, диспетчер Велимир Строкх, срок
действия вашего пропуска заканчивается через три дня. Не забудьте
продлить.
Козырнув, он вернул пропуск.
- Проходите!
- Понавезли вас тут, молокососов, - бормотал Велимир, миновав КПП и
направляясь к главному корпусу. - От горшка два вершка и туда же...
сопляк!
Белый песок успокаивающе шуршал под ногами. Опрокинутый полумесяц
солнца висел точно в зените. На ближайшем газоне два голубеньких смерчика
танцевали вальс-каприз. Саблезубый тигр охотился за пятном ржавой плесени,
прятавшемся в кустах беленики.
Удивительно, надо сказать, живучая штука - ржавая плесень. Как ее не
уничтожали, что только не делали, а ей - все хоть бы хны. Правда, когда
завели саблезубого, стало немного легче. А то раньше - не успеешь
опомниться, как она наскочила. Бах - и все железное рассыпается в прах.
Настроение у Велимира было паршивое. И не только из-за мальчишки с
КПП.
Лето в разгаре! Сейчас самое время валяться где-нибудь на пляже. А
вместо этот дежурство, салага-мухобой с амбициями... Кроме тою, Инесса
сказала, что с нее хватит. Завтра, наверняка, появится в ближайшем
ресторане в обществе какого-нибудь седою пузана, увешанного золотом, как
рождественская елка - игрушками. И от мамы писем нет уже вторую неделю.
Вообще, будь его воля, он бы вернулся домой и, отключив телефон, набрался
как последняя скотина.
А что?
На следующий день он бы проснулся в насквозь прокуренной квартире и,
опохмелившись, сходив в душ, долго лежал бы на диване, чувствуя, как
что-то в его душе отслаивается, снимается, как чешуйки слюды, обнажая
оставшиеся в подсознании воспоминания детства и юности...
Вот только - дудки! Работать надо! Если все будут пить, то что же
тогда получится?
Он повернул направо. Теперь комплекс был близко. Остроконечный,
похожий на перевернутый цветок-колокольчик. У входа дежурили два мухобоя.
Один, рыжий и веснушчатый, заинтересованно поглядывал на саблезубого,
уничтожившего очередное пятно ржавой плесени и теперь заинтересованно
обнюхивавшего старую газету, с заголовком на первой странице "Переделку во
главу угла!" Другой мухобой, с тупым квадратным лицом, лениво глядя на
Велимира, двигал нижней челюстью, что-то пережевывая.
Проходя мимо, диспетчер случайно коснулся мыслей жующего и прочитал:
"Ну вот, еще один из этих бездельников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
бежал за ним, тоже споткнулись и упали. Получилась "куча мала".
Воспользовавшись этим, Птиц бросился наутек.
На бегу он бормотал:
- Как же, оставил без печей. А мне с голоду помирать?
Сзади шумела нагонявшая толпа. Возле Птица засвистели камни, вилы и
хомуты. А он бежал, мечтая только о том, чаи добраться до леса. Там-то им
его не взять. Вот и окраина. Птиц обрадованно подпрыгнул и в этот момент
из-за деревьев и домов хлынула другая толпа.
Засада! Попался!
Чувствуя, что теперь уже влип по-настоящему, Птиц заметался, пытаясь
найти хоть малейшую лазейку, а вместе с ней шанс на спасение...
Бесполезно.
А люди, сообразив, что наконец-то его поймали, возликовали. Они
кричали Птицу обидные слова, улюлюкая, показывали ему "козу", а потом
кто-то предложил показать ему заодно еще и кузькину мать. За ней сейчас же
побежали, а сам Кузька, стоявший неподалеку, застенчиво хлопнул себя по
щекам фиолетовыми ушами и потупился.
Птиц был в полном отчаянии. Ему не хотелось глядеть кузькину мать,
так как было известно, что увидевшие ее птицы или животные навсегда
становились домашними. Нет, это Птицу ничуть не улыбалось. Люди к тому
времени уже взяли его в плотный полукруг и прижали к ближайшему забору.
Правда, слишком близко никто подходить не хотел. Уж больно здоровый и
острый был у Птица клюв.
А он, затравленно озираясь, все пытался найти возможность ускользнуть
и не мог. Толпа же тем временем веселилась и больше всех радовался
Рахедон-очаровашка, размахивавший над головой старым хомутом и всем и
каждому объяснявший, что он сделает с этим пожирателем кирпичей. Он просто
купит одноколесную тележку и будет запрягать в нее этого Птица, чтобы
возить на нем по воскресеньям, на местный базар, приносящих сгущенку
голубых жуков и свежие ростки консервированного перца.
- Фигушки, - отчаянно закричал Птиц. - Не будет этого!
- Будет, будет, - злорадно отвечала ему толпа. - Еще как будет!
А неподалеку уже слышалось пыхтение кузькиной матери. Чтобы оттянуть
момент, когда на нее придется смотреть, Птиц повернулся клювом к забору и
замер, не веря своим глазам... Тем временем кузькина мать остановилась за
его спиной и весело затараторила:
- Ну что, попался голубчик? Сейчас я тебе покажу себя, а если это не
поможет, то - где раки зимуют. На них давно уже никто не смотрел, а
неплохо бы - обленились. Даже на гору свистнуть, взбираются раз в месяц,
стервецы, хотя положено раз в день.
А Птиц этого не слышал. Он смотрел на пространственную дыру, ползшую
перед самым его носом по забору. Только бы она не исчезла! Тщательно
прицепившись, он ударил по дырке своим тяжелым клювом, и она
расплеснулась, раскрылась, как цветок. Славно!
Птиц облегченно вздохнул.
- Пока, толпа, я еще вернусь! - не оборачиваясь, крикнул он и прыгнул
вперед...
У входа в комплекс стояло три человека с транспарантами. Первый
гласил: "Сегодня, когда наша переделка входит в заключительную фазу, не
являются ли роскошью сомнительные, не приносящие никаких плодов
исследования?" На втором было написано: "Ученые, у вас в распоряжении
сотни миров. Неужели вы не можете накормить свой народ?" На третьем:
"Берегитесь, народ не простит вам того, что вы оставили его во время
очередной переделки!"
Велимир пожал плечами.
Ну правильно, они требуют, чтобы их пустили в другие миры. И это при
том, что свой собственный они загадили, разграбили, довели до ручки.
Теперь подавай им следующий - свеженький. Неужели не понятно, что прежде
чем соваться в чужой мир, надо научиться управлять хотя бы своим? И все же
они требуют. Подай! Хорошо, если только эти. Вот пистолетчики - гораздо
хуже. А они комплексом интересуются уже давно.
Мухобой на КПП был новенький и проверял документы так долго и
тщательно, что у Велимира лопнуло терпение.
- И долго ты думаешь копаться? До будущего вторника? - спросил он,
задумчиво разглядывая еще не обмятую форму мухобоя.
- Сколько надо, столько и буду, - ответил тот и посмотрел на Велимира
белесыми, пустыми глазами. - И вообще, диспетчер Велимир Строкх, срок
действия вашего пропуска заканчивается через три дня. Не забудьте
продлить.
Козырнув, он вернул пропуск.
- Проходите!
- Понавезли вас тут, молокососов, - бормотал Велимир, миновав КПП и
направляясь к главному корпусу. - От горшка два вершка и туда же...
сопляк!
Белый песок успокаивающе шуршал под ногами. Опрокинутый полумесяц
солнца висел точно в зените. На ближайшем газоне два голубеньких смерчика
танцевали вальс-каприз. Саблезубый тигр охотился за пятном ржавой плесени,
прятавшемся в кустах беленики.
Удивительно, надо сказать, живучая штука - ржавая плесень. Как ее не
уничтожали, что только не делали, а ей - все хоть бы хны. Правда, когда
завели саблезубого, стало немного легче. А то раньше - не успеешь
опомниться, как она наскочила. Бах - и все железное рассыпается в прах.
Настроение у Велимира было паршивое. И не только из-за мальчишки с
КПП.
Лето в разгаре! Сейчас самое время валяться где-нибудь на пляже. А
вместо этот дежурство, салага-мухобой с амбициями... Кроме тою, Инесса
сказала, что с нее хватит. Завтра, наверняка, появится в ближайшем
ресторане в обществе какого-нибудь седою пузана, увешанного золотом, как
рождественская елка - игрушками. И от мамы писем нет уже вторую неделю.
Вообще, будь его воля, он бы вернулся домой и, отключив телефон, набрался
как последняя скотина.
А что?
На следующий день он бы проснулся в насквозь прокуренной квартире и,
опохмелившись, сходив в душ, долго лежал бы на диване, чувствуя, как
что-то в его душе отслаивается, снимается, как чешуйки слюды, обнажая
оставшиеся в подсознании воспоминания детства и юности...
Вот только - дудки! Работать надо! Если все будут пить, то что же
тогда получится?
Он повернул направо. Теперь комплекс был близко. Остроконечный,
похожий на перевернутый цветок-колокольчик. У входа дежурили два мухобоя.
Один, рыжий и веснушчатый, заинтересованно поглядывал на саблезубого,
уничтожившего очередное пятно ржавой плесени и теперь заинтересованно
обнюхивавшего старую газету, с заголовком на первой странице "Переделку во
главу угла!" Другой мухобой, с тупым квадратным лицом, лениво глядя на
Велимира, двигал нижней челюстью, что-то пережевывая.
Проходя мимо, диспетчер случайно коснулся мыслей жующего и прочитал:
"Ну вот, еще один из этих бездельников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21