Семья Сантосов подошла к воротам кладбища и остановилась, чтобы принять последние соболезнования от близких им людей. Мелани увидела Эдуардо де Чакаса, он подошел и обнял ее.
– Я не знаю, что сказать, только то, что я люблю тебя и очень сожалею, – пробормотал он. – Я хочу побыть с тобой эту неделю. Я был в Чили и только вчера прилетел и увидел газеты.
Его слова, его простые, уютные объятия разрушили в Мелани стену самообладания и выдержки, которую она воздвигла с таким трудом. Она уже не обращала внимания на стоявших вокруг людей и не могла вежливо отвечать на их стереотипные фразы.
– Увези меня отсюда, пожалуйста, – разрыдалась она. – Я хочу уйти, я больше не вынесу этого.
Мария услышала надрывные рыдания своей невестки и послала ей гневный неодобрительный взгляд. Но Мелани не обратила на него внимания и взяла Эдуардо за руку. Он повел ее к выходу, кивая головой проходящим мимо знакомым или перебрасываясь с ними парой слов. Они перешли широкую дорогу и остановились на другой стороне, где длинные вереницы фешенебельных ресторанов почти вплотную примыкали к кладбищу.
– Куда ты хочешь пойти? – спросил Эдуардо.
– Куда угодно, только не домой. Я не хочу видеть никого из знакомых, – ответила Мелани.
– Тогда нам лучше побыстрей уйти отсюда, пока они все не вышли с кладбища. Моя машина припаркована на углу. Давай позавтракаем в Кастанере, – предложил он. – Там мы не встретим никого. – Минуту спустя, отъезжая от кладбища, они заметили Амилькара и Марию, стоящих недалеко от ворот.
– Я не понимаю, как они могут так вести себя, – начала Мелани. – Она ни разу не заплакала, даже вчера, когда привезли гроб домой.
– Мария – это жестокий бесчувственный дьявол. Что ты собираешься теперь делать?
– Я не знаю, – ответила Мелани. – Вернусь в Нью-Йорк и найду работу, наверное. Здесь меня больше ничто не держит.
– Не принимай опрометчивых решений. Обдумай все хорошенько, а пока ничего не делай.
Мелани выглянула в окно.
– Я и так только этим и занималась все время, с тех пор как стала женой Диего. Ничего не делала… Теперь я хочу почувствовать, что я снова сама ответственна за мою жизнь и за все изменения в ней, – ответила она.
Дворецкий закрыл чугунные тяжелые ворота за въехавшим внутрь „мерседесом". Шофер помог Амилькару и Марии выйти из машины, и они направились к дому. Наконец можно было расслабиться после долгого напряженного дня и скинуть маску хладнокровия и вежливости, и сейчас они выглядели по-настоящему постаревшими от своего непоправимого горя. Войдя в холл впереди жены, Амилькар направился к двери, ведущей в небольшой вестибюль, и вызвал лифт. Равномерное поскрипывание объявило о его приближении. Через минуту раздался щелчок, и двери лифта открылись. Мария и Амилькар хранили молчание до тех пор, пока не скрылись в своих комнатах. Мария подошла к зеркалу, сняла жемчуг и собрала волосы в пучок. Затем она подошла к мужу и поцеловала его в щеку.
– Я так устала. Я должна немного отдохнуть, – сказала она ему.
– Нам нужно поговорить, – перебил ее Амилькар.
– Я не хочу сейчас ни о чем говорить. Позже, хорошо? – Она отвернулась, но Амилькар схватил ее за запястье.
– Нет, нам нужно поговорить сейчас. – Он вынул из своего дипломата лист бумаги.
– Двадцать шесть миллионов, триста двадцать семь тысяч, пятьсот сорок восемь долларов, – прочитал Амилькар. – И это не считая заработной платы. Смотрим дальше. А дальше – в самолете не находят ни одного свидетельства, доказывающего присутствие в нем денег.
– Ты что, думаешь, кто-нибудь отправится в путь, имея при себе двадцать шесть миллионов долларов наличными? – усмехнулась Мария. – Ты отчаянно стараешься обвинить Диего во всех смертных грехах, вместо того чтобы здраво посмотреть на вещи.
– В отличие от тебя, я не хочу, чтобы меня водили вокруг пальца и выставляли полным идиотом. Но сейчас я говорю о другом. Я имею в виду деньги, которые он должен был привезти сюда. Это что-то около полутора миллионов долларов. Среди обломков обгоревшего самолета не нашли ничего, хотя бы отдаленно напоминающего эти деньги, в противном случае мексиканская полиция обязательно сообщила бы нам.
– Но, может быть, деньги все-таки были на борту; они просто могли оставить их себе, если, конечно, там было, что оставлять, или сообщить о них американской полиции, а не нам, – возразила Мария.
– Если бы хоть что-нибудь обнаружили, мы должны были бы знать, но я не знаю. Нет сомнений, что часть денег утрачена, и взять их мог только Диего.
– Он мог пустить эти деньги в дело еще до того, как отправился в эту поездку. Ты просто ничего не знал.
Амилькар не мог поверить своим ушам.
– Ты забываешь, что он не все время был в Рио, он успел еще слетать в Нью-Йорк и обчистить нас. – Амилькара начинала раздражать наивность жены.
– Если даже и так, у нас достаточно вложений в Панаме, а также много других счетов… Короче, меня не волнуют эти деньги, – уже менее уверенно возразила Мария.
– Зато меня волнуют. Я работал как вол не ради этого тунеядца. Я не позволю, чтобы меня дурачили.
Мария вскинула голову, вся ее усталость куда-то вмиг улетучилась.
– Что ты пытаешься мне доказать, Амилькар? Я не пойму, куда ты клонишь?
– Все предельно просто: он хотел сбежать с нашими денежками. А ты никак не хочешь посмотреть правде в глаза.
– Но это глупо. Не мог же он бросить Мелани.
– А может быть, он и не собирался ее бросать. Может быть, они придумали эту поездку в Рио специально, чтобы одурачить нас. Возможно, на самом деле он должен был вернуться из Нью-Йорка за ней в Рио, а затем они вместе отправились бы куда-нибудь еще… с нашими деньгами, конечно, – после недолгого молчания добавил Амилькар. – Она с ним заодно. Я знаю, она лгала мне в Рио. Она сказала, что Диего отправился в Нью-Йорк, потому что были какие-то неполадки с самолетом и он хотел починить его именно в Америке. Я проверил, самолет был абсолютно исправен до аварии. Она также сказала мне, что Диего просил покрывать его в случае наших телефонных звонков, якобы для того, чтобы не беспокоить нас. Ну, это уже полный бред! Она явно заметает следы.
– Это смешно, Амилькар. Чтобы такое хрупкое наивное создание могло так убедительно врать, глядя прямо в глаза умудренному годами, пятидесятилетнему мужчине… Она ничего не знает, уверяю тебя.
– Говорю тебе, они были в сговоре. Я уверен, она знает, где деньги. И очень скоро она объявит, что хочет вернуться в Америку. Мы будем следить за ней, – злобно прошипел Амилькар.
– Довольно! – Мария разрыдалась. – Я не могу больше оставаться здесь и слушать твои безумные предположения. Сначала Марина, теперь это… Четыре года я жила в неведении, где она, жива или мертва. А сейчас ты хочешь отравить еще и память о Диего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90