– «Зуб за зуб, Дженни», – мстительно думал он. – Скажем, м-м, я гостил у мисс Ланган. О, и у моей дочери. Наша Дженни, Гейб, обнадежила меня. У меня есть шанс завоевать ее любовь со временем снова. Сейчас терпение мое иссякло. Я забираю свою семью в Англию. Пароход отплывает в четыре часа, Джен. Собирай вещи. – Торндайк по-хозяйски положил ей руку на плечо и притянул ближе к себе, подальше от Габриеля. – Уверен, что мистер Агнелли настоящий джентльмен. Он позволит нам поговорить наедине. – Он наклонился и прошептал ей на ухо: – У меня есть постановление американского судьи. Ингри моя, и я увожу ее из этой страны. Если ты хочешь увидеть ее хоть когда-нибудь, держи свой прелестный ротик на замке.
– Что ты сделал с моей малышкой? – пробормотала Дженни, дрожа от страха. – Если с моей Ингри что-нибудь случилось, я убью тебя!
– Твоей малышкой? Ты же знаешь, что она моя. Улыбайся, черт тебя подери! Поцелуй меня и отделайся от итальянца, иначе я пойду на все.
Она сжалась от отвращения, когда он потянулся к ее застывшим губам. Габриель увидел, что англичанин хочет поцеловать его Дженни, с яростным воплем он нанес ему удар обоими кулаками. Торндайк переломился пополам и завертелся волчком. Мейхони и Флинн схватили Агнелли за руки и оттащили от поверженного англичанина, опасаясь, что он убьет его на глазах у многочисленных свидетелей.
– Габриель, послушай, пожалуйста! Этот человек – отец Ингри. У него есть право… – начала Дженни.
– Право на тебя? – Габриель был похож на раненую пантеру, прекрасное дикое животное, борющееся за свою жизнь. Глаза горели, прядь черных волос упала на лоб.
– Прошу тебя, Габриель, дай мне немного времени. Я попытаюсь все уладить. Потом мы вместе уедем в Айову, если ты захочешь… или в другое место. – Дженни опустилась на колени возле Чарлза. Краем юбки она стирала кровь с разбитой губы. Торндайк отворачивался, злобно глядя на нее. Он стал на четвереньки, обнял фонарный столб и попытался встать на ноги.
– Проклятый Агнелли, – прохрипел он, сплевывая кровь. – Я с тобой рассчитаюсь, когда мы встретимся в следующий раз. Запомни, я буду не один. Дженни, идем отсюда, или… у тебя будут большие неприятности. – В отчаянии она смотрела на мужчин. Она презирала Торндайка, любила Габриеля. Но самым сильным чувством оказалась материнская любовь и преданность Ингри. Она обязана защитить девочку от опасности, и была только одна возможность сделать это. Она шагнула к Чарльзу Торндайку. Потрясенный до глубины души Габриель молчал. Боль в его глазах резанула Дженни по сердцу.
– Торндайк бывал у тебя, потому что ты поощряла его. Ты скрывала от меня его визиты. Ты обманывала меня.
– Мне не о чем было рассказывать тебе, Габриель. И если был обман, то ненамеренный. Он отец Ингри. Я надеялась, что он будет добр к ней. Кроме того, я хотела избежать ссоры между тобой и Чарльзом. Я ошиблась… во всем. Когда я поняла это, то подумала, что смогу сама освободиться от него.
– В этом ты тоже ошиблась, – сказал Габриель.
– Я сделаю это сейчас. Я избавлюсь от него. Прошу тебя, поверь мне. Потом я все объясню тебе.
В синих глазах Дженни светились любовь и мольба.
– Поверить тебе? – Он засмеялся, сожалея о своем жестоком ответе. Но он был не в силах остановиться. – Эй, Дженни Ланган, мы много обещали друг другу. А ты все это время тайно встречалась с этим мужчиной. Если ты смогла… дважды… одурачить меня, могу ли я верить тебе сейчас? Смогу ли я вообще поверить тебе когда-нибудь? – Сомнения и ревность терзали его.
Дженни смотрела на него с ужасом.
– Если ты любишь меня, если ты когда-либо любил меня, верь мне просто потому, что я прошу тебя об этом.
Они смотрели друг другу в глаза. Дженни гордо вскинула голову. На красивом лице Габриеля отражалась целая гамма чувств. «Она очень красива», – думал он. Он любил ее. Ему хотелось сказать ей об этом, обнять ее. Ему было все равно, что она сделала. Но он не смог обуздать непомерную гордыню.
– Прошу тебя! – прошептала она.
– Нет! – Габриель отвернулся от нее. Он не хотел ее видеть. Агнелли чувствовал себя оскорбленным. Он представлял Дженни в объятиях Торндайка.
– Я позволила тебе уладить дела с Фиаммой, потому что ты просил об этом, неужели ты не можешь сделать для меня то же самое, Габриель? спросила она, отворачиваясь от него. В огромных глазах ее – неверие и беззащитность. – Ты сказал…
– Эй, все, что я говорил тебе о женитьбе, будущем… любви…
– Да?
– Забудь об этом, – твердо сказал он и сжал зубы. Потом с силой стукнул кулаком по ладони и ушел.
ГЛАВА 31
– Я скоро вернусь за своей дочерью, Дженни, – Чарльз все еще держался за фонарный столб. По просьбе Дженни друзья оставили ее наедине с Торндайком. И только Фиамма продолжала стоять на тротуаре у подъезда, с непониманием глядя на них.
– Теперь, когда ушел твой благородный обожатель Агнелли и друзья покинули тебя, тебе не справиться со мной, моими друзьями и нью-йоркским бобби, полицейским. Мы придем вместе и выполним постановление суда. – Он взмахнул бумажкой, похожей на официальный документ. Когда Дженни протянула руку за постановлением, Чарльз быстро спрятал его в карман. – Будет лучше, если ты соберешь вещи до моего прихода. Иначе…
Холодным взглядом она проводила Торндайка. Он шел неуверенно, покачиваясь из стороны в сторону, и едва не сбил с ног невысокую Глэдис Райт. Леди из благотворительного общества в очередной раз пожаловала в трущобы с лекцией о пользе чистоты. Дверь подъезда с треском распахнулась, и София с девочками, Рокко и Саверио со смехом и радостными криками обступили Фиамму.
– Она из их деревни? – Глэдис остановилась рядом с застывшей, неподвижной Дженни. – Что случилось, дитя? Где твоя сияющая улыбка?
Женщина внимательно смотрела на нее. Восемь часов утра, а на ней вечернее платье в пятнах крови. А в синих глазах беспокойство и горе.
– Дженни, мне нужно навестить больного ребенка. Пойди домой, переоденься. Я скоро вернусь, и ты расскажешь мне обо всем, что произошло. Может быть, я смогу помочь тебе.
– Спасибо, Глэдис. Боюсь, никто не в силах помочь мне выбраться из ситуации, в которую я попала.
– Дорогая, мы подумаем об этом вдвоем. Иногда две головы лучше, чем одна. Со стороны виднее. О, кого я вижу? Никак это Мик Мейхен собственной персоной старается незаметно проскользнуть мимо меня?
Ирландец воспринял восклицание мисс Райт как комичный голос рока, а ее саму, с растрепанными седыми волосами, – пародией на божий гнев.
– Торопишься в салун опохмелиться, бесчестный, трусливый грешник?
– Черт возьми! На этот раз подловили меня, мисс Райт. Я верну все, что взял. Клянусь, что верну, провалиться мне на месте.
– Вернешь все, что получил обманным путем? Но этого недостаточно, чтобы спасти твою душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Что ты сделал с моей малышкой? – пробормотала Дженни, дрожа от страха. – Если с моей Ингри что-нибудь случилось, я убью тебя!
– Твоей малышкой? Ты же знаешь, что она моя. Улыбайся, черт тебя подери! Поцелуй меня и отделайся от итальянца, иначе я пойду на все.
Она сжалась от отвращения, когда он потянулся к ее застывшим губам. Габриель увидел, что англичанин хочет поцеловать его Дженни, с яростным воплем он нанес ему удар обоими кулаками. Торндайк переломился пополам и завертелся волчком. Мейхони и Флинн схватили Агнелли за руки и оттащили от поверженного англичанина, опасаясь, что он убьет его на глазах у многочисленных свидетелей.
– Габриель, послушай, пожалуйста! Этот человек – отец Ингри. У него есть право… – начала Дженни.
– Право на тебя? – Габриель был похож на раненую пантеру, прекрасное дикое животное, борющееся за свою жизнь. Глаза горели, прядь черных волос упала на лоб.
– Прошу тебя, Габриель, дай мне немного времени. Я попытаюсь все уладить. Потом мы вместе уедем в Айову, если ты захочешь… или в другое место. – Дженни опустилась на колени возле Чарлза. Краем юбки она стирала кровь с разбитой губы. Торндайк отворачивался, злобно глядя на нее. Он стал на четвереньки, обнял фонарный столб и попытался встать на ноги.
– Проклятый Агнелли, – прохрипел он, сплевывая кровь. – Я с тобой рассчитаюсь, когда мы встретимся в следующий раз. Запомни, я буду не один. Дженни, идем отсюда, или… у тебя будут большие неприятности. – В отчаянии она смотрела на мужчин. Она презирала Торндайка, любила Габриеля. Но самым сильным чувством оказалась материнская любовь и преданность Ингри. Она обязана защитить девочку от опасности, и была только одна возможность сделать это. Она шагнула к Чарльзу Торндайку. Потрясенный до глубины души Габриель молчал. Боль в его глазах резанула Дженни по сердцу.
– Торндайк бывал у тебя, потому что ты поощряла его. Ты скрывала от меня его визиты. Ты обманывала меня.
– Мне не о чем было рассказывать тебе, Габриель. И если был обман, то ненамеренный. Он отец Ингри. Я надеялась, что он будет добр к ней. Кроме того, я хотела избежать ссоры между тобой и Чарльзом. Я ошиблась… во всем. Когда я поняла это, то подумала, что смогу сама освободиться от него.
– В этом ты тоже ошиблась, – сказал Габриель.
– Я сделаю это сейчас. Я избавлюсь от него. Прошу тебя, поверь мне. Потом я все объясню тебе.
В синих глазах Дженни светились любовь и мольба.
– Поверить тебе? – Он засмеялся, сожалея о своем жестоком ответе. Но он был не в силах остановиться. – Эй, Дженни Ланган, мы много обещали друг другу. А ты все это время тайно встречалась с этим мужчиной. Если ты смогла… дважды… одурачить меня, могу ли я верить тебе сейчас? Смогу ли я вообще поверить тебе когда-нибудь? – Сомнения и ревность терзали его.
Дженни смотрела на него с ужасом.
– Если ты любишь меня, если ты когда-либо любил меня, верь мне просто потому, что я прошу тебя об этом.
Они смотрели друг другу в глаза. Дженни гордо вскинула голову. На красивом лице Габриеля отражалась целая гамма чувств. «Она очень красива», – думал он. Он любил ее. Ему хотелось сказать ей об этом, обнять ее. Ему было все равно, что она сделала. Но он не смог обуздать непомерную гордыню.
– Прошу тебя! – прошептала она.
– Нет! – Габриель отвернулся от нее. Он не хотел ее видеть. Агнелли чувствовал себя оскорбленным. Он представлял Дженни в объятиях Торндайка.
– Я позволила тебе уладить дела с Фиаммой, потому что ты просил об этом, неужели ты не можешь сделать для меня то же самое, Габриель? спросила она, отворачиваясь от него. В огромных глазах ее – неверие и беззащитность. – Ты сказал…
– Эй, все, что я говорил тебе о женитьбе, будущем… любви…
– Да?
– Забудь об этом, – твердо сказал он и сжал зубы. Потом с силой стукнул кулаком по ладони и ушел.
ГЛАВА 31
– Я скоро вернусь за своей дочерью, Дженни, – Чарльз все еще держался за фонарный столб. По просьбе Дженни друзья оставили ее наедине с Торндайком. И только Фиамма продолжала стоять на тротуаре у подъезда, с непониманием глядя на них.
– Теперь, когда ушел твой благородный обожатель Агнелли и друзья покинули тебя, тебе не справиться со мной, моими друзьями и нью-йоркским бобби, полицейским. Мы придем вместе и выполним постановление суда. – Он взмахнул бумажкой, похожей на официальный документ. Когда Дженни протянула руку за постановлением, Чарльз быстро спрятал его в карман. – Будет лучше, если ты соберешь вещи до моего прихода. Иначе…
Холодным взглядом она проводила Торндайка. Он шел неуверенно, покачиваясь из стороны в сторону, и едва не сбил с ног невысокую Глэдис Райт. Леди из благотворительного общества в очередной раз пожаловала в трущобы с лекцией о пользе чистоты. Дверь подъезда с треском распахнулась, и София с девочками, Рокко и Саверио со смехом и радостными криками обступили Фиамму.
– Она из их деревни? – Глэдис остановилась рядом с застывшей, неподвижной Дженни. – Что случилось, дитя? Где твоя сияющая улыбка?
Женщина внимательно смотрела на нее. Восемь часов утра, а на ней вечернее платье в пятнах крови. А в синих глазах беспокойство и горе.
– Дженни, мне нужно навестить больного ребенка. Пойди домой, переоденься. Я скоро вернусь, и ты расскажешь мне обо всем, что произошло. Может быть, я смогу помочь тебе.
– Спасибо, Глэдис. Боюсь, никто не в силах помочь мне выбраться из ситуации, в которую я попала.
– Дорогая, мы подумаем об этом вдвоем. Иногда две головы лучше, чем одна. Со стороны виднее. О, кого я вижу? Никак это Мик Мейхен собственной персоной старается незаметно проскользнуть мимо меня?
Ирландец воспринял восклицание мисс Райт как комичный голос рока, а ее саму, с растрепанными седыми волосами, – пародией на божий гнев.
– Торопишься в салун опохмелиться, бесчестный, трусливый грешник?
– Черт возьми! На этот раз подловили меня, мисс Райт. Я верну все, что взял. Клянусь, что верну, провалиться мне на месте.
– Вернешь все, что получил обманным путем? Но этого недостаточно, чтобы спасти твою душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81