Помимо нацистской идеологии.
— Она выразила мне свои соболезнования. Я там долго не задержалась. Мне она не понравилась.
Стефан заказал кофе и коньяк и попросил счет.
— И где сейчас этот Фернандо Херейра?
— Наверное, где-то в горах. Во всяком случае, он в этих краях.
— Почему?
— Думаю, хочет узнать, кто убил Авраама Андерссона.
— Я так и не могу понять, что у Андерссона было общего с моим отцом.
— И мы не можем. Но рано или поздно поймем. Мы возьмем обоих, и мы узнаем мотивы.
— Надеюсь, что все так и будет.
Стефан пригубил коньяк и выпил глоток кофе. Он подписал счет, и они вышли в вестибюль.
— Я могу пригласить тебя на рюмку коньяку к себе в номер, — сказала она. — Только ни на что большее не рассчитывай.
— Я уже давно вообще ни на что не рассчитываю.
— Звучит не слишком правдоподобно.
Они прошли коридором. Она вынула ключ. Стефан стоял позади нее очень близко, но не касаясь.
На ее столе стоял небольшой компьютер, экран светился.
— В нем вся моя жизнь, — сказала она. — Я подключаю его к телефону и выхожу в мир. Я и сейчас работаю, пока жду похорон.
На столе стояла бутылка с коньяком. Она налила только ему, сбросила туфли и села на постель. Стефан заметил, что пьянеет. Он очень хотел ее.
В этот момент в кармане зазвонил телефон, но он не стал отвечать. Это наверняка была Елена.
— Это приятель, — сказал он. — Ничего, подождет.
— А семьи у тебя нет?
Он покачал головой.
— А подруги?
— Мы с ней порвали.
Он отставил стакан и протянул ей руку.
Она долго смотрела на нее, прежде чем пожать.
— Можешь спать здесь, — сказала она. — Только не ожидай ничего такого.
— Я уже сказал, что давно перестал что-нибудь ожидать.
Она подвинулась на кровати и оказалась совсем рядом с ним.
— Я давно уже не встречала людей, которые столько ожидают.
Она поднялась.
— Не надо недооценивать мое знание людей, — сказала она. — Поступай, как хочешь. Иди к себе. Если хочешь, приходи позже. Но только спать, ничего другого.
Он принял душ и завернулся в большое полотенце. В этот момент снова зазвонил телефон. Это была Елена.
— Почему ты не звонишь?
— Я задремал. Скверно себя чувствую.
— Приезжай домой. Я тебя жду.
— Через несколько дней. Я сейчас должен поспать. Если мы будем долго говорить, я разгуляюсь и уже не засну.
— Я скучаю по тебе.
— Я тоже.
Он нажал кнопку отбоя.
Я соврал, подумал он. Несколько минут назад я отрицал твое существование.
Но самое худшее, что мне это все равно.
27
Когда он проснулся, Вероники Молин уже не было. На экране компьютера светилась надпись: «Я ушла. Исчезни до моего возвращения. Мне нравятся мужчины, которые не храпят. Ты — один из них».
Стефан вышел из номера, завернувшись в простыню. На лестнице он встретил уборщицу, она улыбнулась и пожелала ему доброго утра. Я был здорово пьян, подумал он. Я говорил с Еленой, но совершенно не помню, что ей сказал, помню только, что врал. Он сел на постель и потянулся за мобильным телефоном. Там было сообщение — пропущенный звонок. Перебирая кнопки, он нашел номер. Звонила Елена. В животе екнуло. Он лег и укрылся с головой одеялом, как в детстве, когда хотел сделаться невидимым. А интересно, Джузеппе тоже так делает? — мелькнула мысль. А Вероника Молин? Вероника, которая уже почти спала, когда он накануне вечером явился к ней в номер. Она решительно отвергла все его попытки, похлопала по руке и сказала, чтобы он ложился. Он был возбужден до крайности, но все же прислушался к голосу рассудка и оставил ее в покое.
Он никогда раньше не врал Елене. А теперь что-то наплел ни с того ни с сего и не был уверен, что расстроен по этому поводу. Он решил полежать до девяти, а потом позвонить ей. До девяти он так и будет лежать, укрывшись с головой и притворяясь, что его нет.
В девять часов он позвонил. Она ответила сразу.
— Я спал, — сказал он, — не слышал звонка. В первый раз выспался за много, много дней.
— Я испугалась чего-то, — сказала она. — Что-то мне приснилось, не знаю что.
— Все в порядке. Но я нервничаю. Дни просто летят. Скоро девятнадцатое.
— Все будет хорошо.
— У меня рак, Елена. Если у человека рак, он всегда должен считаться с тем, что может умереть.
— Врач этого не говорила.
— Она не может знать. Никто не может этого знать.
— Когда ты приедешь?
— Скоро. Я пойду на похороны Молина во вторник. Думаю, что в среду прилечу. Я позвоню и скажу.
— Позвонишь вечером?
— Да.
Он даже вспотел. Ему не нравилось, что он так легко врет. Стефан встал. Лежа в постели, он так и будет себя грызть. Он оделся и спустился в вестибюль. Там была его старая знакомая администраторша.
— Сегодня у тебя будут менять телевизор. Когда тебе удобнее?
— Когда угодно. Джузеппе Ларссон здесь?
— По-моему, он не ночевал у себя в номере. Ключ у меня. Поймали кого-нибудь?
— Нет.
Он двинулся к двери в ресторан, но остановился:
— А Вероника Молин?
— Я пришла в шесть и встретила ее на выходе.
Стефан пытался вспомнить, что еще он хотел у нее спросить, но никак не мог.
Его тошнило с похмелья. Он выпил стакан молока и присел с чашкой кофе. В кармане зазвонил телефон — это был Джузеппе.
— Проснулся?
— Относительно. Пью кофе. А ты?
— Поспал пару часов у Эрика в кабинете.
— Что-нибудь произошло?
— Всегда что-нибудь происходит. Но в Фюнесдалене по-прежнему туман. Рундстрём говорит, все стоит на месте. Они ждут. Как только туман рассеется, опять пустят собак. Чем ты занят? Кроме того, что пьешь кофе?
— Ничем.
— Тогда я заеду. Хотелось бы вместе навестить одного человека.
Через десять минут Джузеппе буквально ворвался в ресторан. Глаза красные и воспаленные, небрит, но полон энергии. Он взял чашку кофе и плюхнулся напротив Стефана.
— Помнишь такое имя — Ханна Тунберг?
Стефан подумал и покачал головой.
— Та, что нашла труп. Она убиралась у Молина раз в две недели.
— Теперь помню. Я читал о ней в твоей папке.
Джузеппе наморщил лоб.
— Кажется, это было сто лет назад. А прошло всего две недели.
Он покачал головой, как будто только что открыл неравномерное течение жизни.
— Что-то случилось с ее мужем, — вспомнил Стефан.
— У него был шок, когда он увидел тело Молина на опушке. Но дело не в нем. Мы пару раз основательно с ней беседовали. Выяснилось, что она совершенно не знала Герберта Молина, хоть и убиралась у него. Он никогда не оставлял ее одну, всегда следил за ней, не позволял убирать комнату для гостей — ту, где он держал свою куклу. Она считает, что он был высокомерный и малоприятный тип. Но платил хорошо.
Джузеппе отставил чашку.
— Она позвонила утром и сказала, что немного отошла, подумала и что у нее есть еще кое-что нам рассказать. Сейчас я еду туда, и подумал, может быть, тебе тоже интересно.
— Конечно.
Джузеппе достал из пакета фотографию в рамке со стеклом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108