С ужасом она думала, что и её ждет такая же участь, так как модель своей семьи, родовому отношению к женщине Кирилл - переносил на их интимные взаимоотношения. Время было уже не то, и патриархальные традиции превращались в капкан, плавно переходя в удавку на шее.
Алина сопротивлялась изо всех сил, заглядывая в редакции, на выставки, встречаясь со старыми подругами, но... сил не хватало. Круг смыкался, превращаясь точку. Перетягивая на себя все её внимание, он стал действовать в стиле своей матери, - мужчина в девяносто девять килограммов на глазах превращался в капризного трехлетку, вокруг случайных шишек, которого должен закручиваться полный переполох.
Можно было, конечно, бросить его и уйти. Она это и делала иногда убегала к брату. Но возвращалась, чувствуя - что отправилась в этот путь, в брак, без обратного билета. Что-то не давало ей оторваться полностью от него... Быть может, нежность?.. Но все меньше и меньше было её в их взаимоотношениях...
- Ну, что?.. Ты все ещё считаешь, что я жестока? - нянечка Надежда опять явилась неожиданно.
- Нет. Спасибо. Я, кажется, поняла - о чем вы. Но я действительно не понимаю, как изменить свою жизнь. Внешне у других, даже у мужчин, она вызывает зависть... Я люблю своего мужа. Все равно люблю.
- А себя? - в тусклом свете от настольной лампы ужасающего лица Надежды почти не было видно. Но глаза! Магические кристаллы впились в Алину, своими лучами считывая информацию.
- Знаешь, по Кастанеде, - продолжила Надежда после небольшой паузы, такие сущности называются хищниками. Они подбрасывают людям, входящим с ними в контакт, бессмысленные проблемы, таким образом, провоцируют вспышки эмоциональной рефлексии и пожирают выделяющуюся энергию безжалостно и жадно.
- Так написано у Кастанеды? - Алине казалось, что рот её не закрывается от удивления. Про Кастанеду она могла услышать от рокеров, байкеров, хиппи, панков - от молодежи, в крайнем случае, от авангардных художников и музыкантов, но чтобы от уборщицы!.. От какой-то нянечки?!.. В таком безнадежном заведении?! "Какая же у нас, не смотря ни на что, странная страна!" - Алина переходила в своих мыслях от частного к глобальному, - "Если даже уборщица!.. Я не удивлюсь, если она начнет мне цитировать... кого бы вспомнить?.."
- Да что там Кастанеда. Тоже мне - первооткрыватель, - обезображенная щель рта Надежды изобразила нечто вроде презрительной улыбки. Обыкновенный эпигон. У нас издревле его пресловутые "хищники" назывались лярвами. Какая разница, как ни назови, они методично делают нас никчемными. Я была одна из первых каратисток в России...
Алина замерла. Наконец-то Надежда заговорила о себе, хоть как-то поясняя тайну своей жизни. Но едва замерла Алина, Надежда вынула из своего кармана "Беломорканал" и, закурив, впала в долгую паузу. Потом заговорила совсем о другом:
- Как тебе здесь? По ночам запираешься? Эти... тени уже приходили?
- Да, - печально усмехнулась Алина.
Они действительно казались ей тенями, потому что она не видела их. Тени обладали мужскими голосами. "Открой!.. Поговори со мною!.. Зачем ты такая... Я же скоро умру!.." - ныло под дверью то одно, то другое существо. Умирающая человеческая сущность. "Я тоже умру" - думала Анна и не открывала. Ей была противна даже мысль о случайном любовном приключении. Сексуальная распущенность была не свойственна ей
- Это тоже эти... лярвы? - спросила Алина.
- А как же. Они привыкли, что их кто-то должен любить. А когда никого вдруг не стало, они не смогли сами трансформировать свою жизненную энергию в любовь, хотя бы в любовь к самим себе. И энергия поменяла направление на самоуничтожение объекта.
ОСТАЛОСЬ ТРИСТА СОРОК ДЕВЯТЬ ДНЕЙ.
- Вот крем тебе привез. Из Питера. Самый дорогой. - Кирилл сидел напротив, с нежностью во взоре разглядывая Алину. С плечика сполз халат. Он протянулся и поцеловал её в плечико. - Выходи скорее отсюда. Сделай, чего положено, и выходи. Я совсем замучился. Пока меня в Москве не было, мама слегла в больницу - двигаться не может. Кажется - паралич. Что ж это вы у меня все разболелись. Я тут ультразвуком печень проверил - увеличена. Говорят, что не страшно, но увеличена!
"С чего это он подарил мне крем?.. Может, я выгляжу плохо?.. Он никогда мне не дарил ничего из косметики, разве что дезодоранты. На косметику мне надо было выпрашивать у него деньги чуть ли не месяцами и со слезами, а тут крем... Да еще, как говорит, самый дорогой..." - машинально Алина открыла баночку с кремом, мазнула им лоб и настроение её тут же испортилось. Крем был для жирной кожи. "И это - пока я в больнице - он развлекался в Питере с какой-то жирнокожей, наверняка прыщавой!.." - мысль ослепила её, и она уже не могла далее нежным взглядом смотреть на мужа.
ОСТАЛОСЬ ТРИСТА СОРОК ВОСЕМЬ ДНЕЙ
- Сереж, объясни мне, - звонила Алина их общему приятелю, мужу своей подруги, - только честно, что за роман, у моего мужа? - как могла спокойнее спросила она.
И пришлось ей долго выслушивать нечленораздельные междометия и клясться, что не выдаст.
- ... послушай, а ты что - правда, больна?
- Откуда ты взял? - спросила, словно саму себя полоснула ножом.
- Да он тут ей такую легенду прописал. Мол, тяжело ему жить одинокому, жена вот-вот помрет. А она, эта Жанна, его жалеет - сама мне говорила. Я в душе хохотал. Ну... думаю, дает! Только противно как-то, я же тебя знаю. Такие шуточки слишком мрачны.
- Господи... так спекулировать!..
- Нет, это, мать, называется не спекуляция. Это называется - лапшу на уши вешать. В одном могу поздравить. Ты же знаешь, что все это значит.
- Что?
- Такая байка у нас, у мужиков, первый признак. Очень распространенная штука. Мол, люблю, целую, да вот жена больна, уйти не могу. Так удобней. Как бы заранее подготовлены отступные позиции. А потом он изобразит скорбь на своем лице, муки совести. И бросит её как миленькую. Она дурочка, что верит. Так что будь спокойна. Пройдет. Не стоит она того, чтобы волноваться.
ОСТАЛОСЬ ТРИСТА СОРОК СЕМЬ ДНЕЙ
- А где у тебя опухоль? - безо всяких приветствий, сразу с порога спросила нянечка, бывшая каратистка.
- В груди. Что со мною делать будут?
- А ничего, грудь отрежут и выпустят.
- Как? Одну грудь?!
- Обе. На всякий случай. Это ерунда. Переживешь. У меня, вообще, никогда груди не было. Нулевой номер, да и тот велик.
- Но я же...
- Я тоже была замужем. Муж у меня был с черным поясом по карате. Дело не в этом. Причину ищи. Это же знаешь что?..
- Что? - голос Алины не звучал, она буквально выдохнула свой вопрос.
- Болезнь монашек. В монастырях чаще всего от этого женщины умирают.
- О нет! - вскинулась Алина, почувствовав, как в мозгу разливается алое пятно. - Я могу отсюда выйти?! Я вообще, не хочу больше!
- А как же, - усмехнулась щель рта Надежды, - Пора наверстывать.
- Нет. Просто у меня ещё есть недоделанные дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111