Их беседа лилась непринужденно, не смотря на нехватку слов, потерю времени на поиски в словаре. О чем - да ни о чем особенном. Чуть прошлись по истории Франции. Об известных на весь мир комедиях, артистах... чуть поговорили о России. Для Алины было открытием то, что ещё во времена Ивана Грозного Россия считалась страной носительницей высокой культуры, что когда во Франции ещё ели руками, в России уже пользовались вилкой. Еще немного мелочей, исторических анекдотов... Сочувствие к русским эмигрантам, как к людям высокой культуры, особенно первой волны, достойно принявшим бремя нищеты, достойно прожившим жизнь и не сломавшись... Ели, конечно, не считать алкоголизма. Потом Алина тщетно пыталась объяснить, что ещё не все культурные люди сбежали из России. Но Оноре сочувствовал ей - ему казалась, что она живет среди бандитов и алкоголиков - разве можно жить такой женщине там? - удивлялся он, но она усмехалась - где дано - там и можно. Он был владельцем нескольких судов и пароходов - коммерция всех масштабов интересовала его. Но Алина не решилась вселить в него оптимизм, по поводу России, как партнера. Все-таки он не сделал ей ничего плохого, чтобы заниматься перед ним "распальцовкой". Потом, она подумала о том. Как хорошо было бы прожить оставшиеся дни в этом замке, блуждать по его комнатам, залам, переходам, вдыхать свежий воздух в саду и никогда, до последних дней своих, не выходить за забор. Но тут ей вспомнилось, что Кирилл не сможет без нее, что Кирилл, наверное, сейчас, уже устав её искать, вернулся в гостиницу и надеется, что она найдет его. И из-за чего весь этот сыр-бор произошел - из-за какой-то шляпки? Да нет, она не столь мелочна, но он!.. Нет, все равно надо позвонить. Он же не спит. Он же волнуется. Оноре может обзвонить все четырех-звездочные гостиницы Ниццы - их же не так и много, спросить, не остановились ли у них такие-то и, таким образом, вычислить название той гостиницы, в которой они остановились.
Но в ответ на её предложение сияющие глаза Оноре вдруг стали стальными. Он сначала делал вид, что не понимает её, а потом положил на козлоногий карточный столик, словно карту из колоды презерватив.
- Какая же ты дрянь! - вскочила Алина. - А я то думала - что это он со мною так таскается?.. Благородный человек! Везде одно и тоже! А я-то дура!..
Она без труда распутала лабиринт его комнат и слетела с крыльца, Он шел за ней, что-то объясняя то ли ей, то ли себе под нос, на ломаном английском. Единственное, что она смогла понять по дороге - это то, что он одинок, но кто не одинок в этом мире, и ему нельзя общаться с соседями, потому что это дурной тон.
Ворота открыть она не могла. Резко обернулась к нему - Ну же.
- Ты не сожалеешь? - спросил он.
- Сожалею, я видела в тебе друга, - ответила она по-английски и добавила по-русски, - а напоролась на обыкновенного кобеля.
Он был обескуражен не столько её словами, сколько презрительным тоном:
- Но все русские женщины только и мечтают об этом, - неуверенно произнес он и, открыл двери.
- Русская русской рознь - прохрипела Алина. И лишь оказавшись в полном одиночестве под ночным небом Ниццы, почувствовала, как холодно... как страшно.
ГЛАВА 6
Она пошла вниз по узкой улице сопровождающей её глухими заборами, держа направление к морю. Металлические таблички на воротах не могли не привлечь её внимание - у этих дворцов не было номеров как у обычных домов у них были названия - среди них запомнилось одно - явно русского происхождения - "Вилла Ксения". Больно кольнуло от нежности хозяев к своей недвижимости, словно это не дома, а яхты, способные пронести их по всем волнам, сквозь все шторма.
Алина, опустив голову, шла мимо и мимо, свернула в переулок. И то, что она увидела, заставило её застыть на месте. Строки из Вознесенского сложились в восторженную песню в её голове на самых высоких нотках: "Спасибо, что в роще осенней ты встретилась, что-то спросила, и пса волокла за ошейник, а он упирался, спасибо!"
Навстречу ей действительно двигалась изящная растрепанная женщина и с трудом волокла за собою огромного упирающегося пса. Дотянув до Алины, она остановилась, и Алина поняла, что это не сон.
Одета она была весьма странно - длинная норковая шубка с оторочкой из чернобурки не могла скрыть полы нескольких разномастных ночных рубашек, напяленных со сна.
О! И здесь есть свои сумасшедшие, - удивилась Алина, а женщина лет сорока пяти, а может, и гораздо старше, но женственность её, скользящая в каждом движении, была куда вдохновеннее, чем у юных особ, остановившись, женщина начала объяснять быстро-быстро, но понятно. О том, что сейчас полнолуние, а полнолуние плохо действует на животных, и её пес совсем одурел - гулять не хочет. А она - сова, её муж уехал в долгую деловую поездку - и теперь она может побыть самой собой - то есть, совой. А когда он дома, он будит её в одиннадцать часов!.. А она любит просыпаться к обеду. Но обедать вообще не любит, потому что от его обедов у неё уже стали нарастать складки на животе, вон какие бедра!.. А раньше она такой не была. И вообще зовут её Линн, но в принципе она испанка, а папа её был американец.
Линн начала видимо на французском, но, заметив, что гостя стала чаще кивать, после того как она перешла на английский, поняла, что та не француженка. Ее даже не смутило, что когда она говорила про полнолуние, Алина взглянула на небо, но никакой луны, ни месяца там не обнаружила. После небольшой паузы, при которой они разглядывали друг друга, как любовались, Алина спросила:
- Но мама была испанкой?
- Нет, мама вышла замуж за другого. - Услышала в ответ, после чего поняла, что задумываться не стоит, так как наплывает другая реальность, при которой вполне естественно, что Линн - испанка, потому что её отец американец, а мама вышла замуж за другого.
- А ты англичанка? - чуть передохнув от своего страстного монолога, спросила Линн.
- Ноу. - замотала головой Алина, не найдя более слов.
- Я знаю - ты итальянка. Итальянки так мотают головой, а ещё у них пышные волосы.
- Ноу.
- Но откуда ты?!
- Рашн. Россия.
- О! Я знаю! Это рядом с Польшей. Там есть Сибирь. Много Сибири.
- Много Сибири. - Согласилась Алина.
- Тогда пошли ко мне пить кофе, - По-простому предложила Линн, и Алина согласилась. Линн резко развернулась и, упиравшийся до этого лохматый пес, с размером побольше кавказкой овчарки, завилял хвостом и побежал впереди. Теперь тормозила хозяйка.
- Как тебя зовут? - спросила Линн, подавая кофе гостье, усадив её в каминном зале ещё более шикарной виллы, чем та, которую ещё полчаса назад покинула Алина.
- Алина - еле выговорила Алина, высовывая нос из-под груды опутавших её пледов.
- Алина? Алин?.. Линн?! Ты есть Линн! О! Ты как я! Я знаю! Я все знаю! Ты любишь долго спать. Ты уступаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111