Поэтому даже красивые, благодатные легенды, при такой нашей потребности в них, оборачиваются к нам сначала своей будто бы зловещей стороной, и мы далеко не всегда добираемся до их душеполезной сути, а если и добираемся, то прежде, как нам представляется, слишком много терпим от тех великолепных богов и богинь и всегда непременно оказываемся слабее и глупее даже тех человекоподобных одров, на которых они разъезжают по облакам. Но стоит только промыть глаза и принять происходящее на раскиданных повсюду олимпах за должное - и мы видим, что легенды прекрасны и чисты, как и встарь, и их герои и героини исполнены добродушия, даже, прямо сказать, великодушного смирения по отношению к нам, грешным. Тогда-то, обретя ясность, мы идем в народ, который, по слухам, всегда и обо всем знает больше нас, и требуем у зацветших, мхом поросших мужичков и бабусь: рассказывай, правдознавец! Они плетут словеса, и слова у них одно нелепее другого, а подробности содержания складывают огромную фигу здравому смыслу, но мы терпеливо собираем из осколков Бог знает где и когда разбитой истины более или менее правдоподобную картину. Только так отыскиваются следы исчезнувших народов и людей, перебравшихся из нашей правды в некий вымысел, чтобы оттуда снисходительно усмехаться над чередой наших будней. Всей нашей правдой не охватить и не покрыть того, что произошло с Севером Глаголевым, и никакие наши упражнения в логике и тщательные розыски не обнаружат его укрытия, но обрывочные рассказы очевидцев тех или иных явлений все же создают впечатление, что легенда о нем то ли уже с нами, в наших умах и сердцах, то ли бродит где-то поблизости, осторожно отбрасывая тень. Кто-то видел его под покровом ночи пробегающим в первозданной наготе по главной улице города. Другой усмотрел сходство с ним в человеке, который лунной ночью спал на ступенях церкви, подложив под голову крошечный кулачок. Третий упирает на то, что описываемый нами субъект даже в лютый мороз появляется на улицах, как правило, безлюдных в этот момент, босиком и, кажется, вовсе без одежды, без самой что ни на есть худой одежонки, которая хоть как-то прикрыла бы его изнуренное тело. Подробности, конечно, не блестящие, не слишком-то вдохновляющие, но мы с интуитивной уверенностью ожидания чего-то большего, чем уже получили, восклицаем: прекрасно! превосходно! это именно то, что мы и ожидали услышать! И вот уже робко произносится упоминание о сияющих особенно глазах, слышим горестный вздох - эх, умели бы мы читать, что там пишет нутро такого человека, уж мы бы все как есть вычитали!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18