Лейтенант подхватил автомат и оба исчезли. Сменившийся десантник уже не спал. Он оттер с затвора прилипшие травинки, поправил гранаты и магазины на груди. - Пойду посмотрю за окрестностью, - прошептал нам, - не люблю сидеть вслепую. Я тут - рядом. - Пополз к кромке кустарника и затих. Радист поспешно стал собирать рацию, устанавливая на место блок за блоком, защелкивая панели крепления. Закрыл все металлической крышкой с круглой дыркой в верхней части. - Вот, - Ткнул пальцем, - спасла меня, как Матросов. - Он неожиданно тихонько хихикнул. - Пуля там внутри так и болталась. Я ее на память оставил. Просверлю дырочку и повешу на цепочке, будто амулет. - Амулет и есть, - согласился я, - такой действидельно нельзя не использовать. Молчание затягивалось. Вокруг стояла тишина, сквозь которую прорывалось со стороны оврага отдаленное урчание работавшего на пониженной передаче автомобильного движка. Трепетали на кустарнике изрезанными краями веселые листики в лучиках солнечного света. Синело сквозь просветы ясное безоблачное небо. - А кто у вас пятым, - тихо спросил радиста. - Снайпер... Новенький. Мы его Гошей звали. В первый выход пошел. Наверно и последний. - Неохотно пробурчал в ответ радист и стал прилаживать на место бесполезную рацию. Перехватил мой взгляд и сказал, как мне показалось смущенно, - Не оставлять же ее - казенное имущество. Может еще удасться оживить. Мы прилегли на землю и стали ждать вслушиваясь в приближающийся и постепенно усиливающийся шум двигателя от которого возможно зависела наша дальнейшая судьба и сама жизнь. В любом случае вертолеты должны прийти через три с половиной часа, и только это время определяло жить нам или умереть. Гул двигателя оборвался совсем недалеко, вероятно возле стены душманского логова. Теперь до нас доносился слабый гул гортанных человеческих голосов. Командир не возвращался. - Раньше с нашей группой другой снайпер ходил. - Неожиданно продолжил тему радист. Наверно ему как и мне стало тягостно находиться в неведении и молча ждать непредсказуемого будущего, в котором поговорить возможно совсем не удастся. - Хороший снайпер. Прапорщик. Сибиряк. Тут целая история. Его брат воевал в спецназе. Срочную служил. Ему афганцы из Бура голову прострелили. Брат его прапорщиком служил в Сибирском округе. В медсанбате, как после медицинского училища попал на службу, да так на сверхсрочную и остался. Приехал на похороны, увидел, что с младшим духи сделали, сразу подал рапорт о переводе к нам. Дошел до министра. Пока суд да дело тренировался в стрельбе день и ночь. Он и до того классный стрелок был, белку, соболя еще на гражданке промышлял. Когда министр удовлетворил его просьбу, стал здесь охотиться на духов. Делал это классно. У него фирменная марка была - попадал или в глаз или в центр лба. Духи как поняли, что против них один человек войну такую убийственную ведет, озверели. За голову награду назначили... - Так, что достали его? - Нет, тут другое, совсем другое. Однажды он подстрелил ... одного духа. Чаще ведь как, снайпер выстрелит и только через прицел свою работу видит... до и после выстрела. А тут взяли мы караван с оружием, наркотой. Всех перебили из охраны. Ну и этого тоже. Снайпер подошел взглянуть на свою работу и обомлел. Слова сказать не может. Стал около него на колени, плачет. Мы к нему. Что да как. Он и говорит смотрите ребята, я брата убил. Достает фотографию из бумажника - точно, один к одному, как двойник, только смуглый чуть. Лицо молодое, нежное, пушок вместо усов. А во лбу дырка. Похож, однако, очень. - Мы-то знали точно, что его брата давно уже схоронили. Начали уговаривать. Выпить дали. Вроде отошел парень. Но стал задумчивый, больше молчал. Командование его ценило и придерживало от выходов на задание, давало в себя прийти. Пришлось все же и ему снова идти. Надо стрелять, а он не молчит. Потом говорил Целюсь, а палец нажать спусковой курок не может. Хорошо, в тот раз обошлось без потерь. Второй раз рисковать не стал. Вернулся на базу, рапорт командиру, мол прошу перевести из снайперов опять в медики. - Разобрались, слава Богу, по-человечески, хоть контрик грозился его на психэкспертизу отправить. Удовлетворили просьбу. Теперь фельдшером служит. Рискует говорят очень, под самым огнем ребят вытаскивает. Видно, что-то в нем повернулось в душе... Сейчас мне не понять его... Может со временем... Вот такие дела. - Парень вздохнул также тихо, еле слышно, как говорил. - Тот снайпер сибиряк, чалдон. Новенький откуда-то с Кавказа. Я его еще плохо знаю. Тема оказалась исчерпана и мы снова замолчали, вслушивась в окружающую тишину. До прилета вертолетов оставалось еще три часа. Тишину разорвал истошный, нечеловеческий вой, вырвавшийся из ущелья. Мы схватились за оружие и не сговариваясь поползли к опушке кустарника. Навстречу в кустарник вкатился старший группы. - Падлы, они взяли Гошку! - Заскрипел он зубами. - Привезли в кузове пикапа. Скрученного. Теперь привязали к кольцу в стене и пытают. Вырезали из спины ремень. - Он знает точку? - Перебил я его. - Ни хрена он еще толком не знает - первый выход. Не знает и координат. Он вообще пока только орет, ничего не говорит. Боль то какая ... - Сколько их? - Немного. Трое приехали на джипе. Четверо вышли из-за стены. Ругали приехавших, что приперлись сюда. Здесь у них запасной склад боеприпасов с малой охраной. Правда есть связь с главарями. Вот почему эти, которые на джипе, сюда его приволокли. - Ты понимаешь по-афгански? - Не все, но достаточно. Родился и всю жизнь прожил в Средней Азии, там и служил до Афгана. Тюркские языки казахский, туркменский чем-то схожи с афганским. Если они не на иранском говорят. Тут диалектов, черт ногу сломит. Пуштуны, таджики, узбеки.... Но к делу! Что предпримем? У нас меньше трех часов в запасе. - По одному человеку с гранатами к зениткам. Пока духи прислушиваются к происходящему внизу бьем их гранатами. В каменных капонирах им деться некуда. Одновременно вы двое берете на себя тех, внизу. Со склона вам сподручно, да они и не ожидают нападения. - Все правильно, майор. Я так и прикинул для себя. - Чего же спрашиваешь? Командуй. Ты кто по званию? - Старший лейтенант. - Вот и забудь, что я майор. Действуй. Он быстро определил нам с радистом и подползшим Сашей по душманскому капониру, мы сверили часы и установили время одновременного первого броска гранат. Это будет сигналом для ребят, затаившихся на склоне оврага. Все окончилось в течении двух - трех минут. Ровно столько понадобилось чтобы забросить в каменные загородки по три гранаты, выскочить следом и пустить контрольные очереди через проход в бруствере. Полыхнули одновременно с трех сторон оврага взрывы, усиленные и размноженные эхом. Не успели просвистеть последние, не доставшиеся зенитчикам осколки, как протрещали короткие суматошные очереди калашниковых, добивавшие окровавленные человеческие туши, ворочавшиеся среди станин перевернутых зенитных установок и ящиков с боеприпасами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93