– Я говорила и раньше, Джошуа Мэннерс, тебе нельзя верить.
– Ни на минуту, – согласился он, снова засмеявшись. – Особенно, когда правда больше похожа на ложь. Ты должна признать, моя любимая, ты бы никогда не поверила мне, если бы я открылся тебе раньше.
– Думаю, что нет, – призналась Эллин. – Однако, это кажется слишком уж крутая мера.
– Суровые времена требуют суровых мер. Что меня удивило, так это то, что ты кажется вовсе никогда и не подозревала о моих чувствах. Ты настолько меня ненавидела?
– Нет, – призналась она ему. – В действительности, я думаю, что даже была немного влюблена в тебя.
– Только немного? – Джошуа подкалывал ее.
– Ну, ты был невыносим. И я понятия не имела… То есть, все, что я знала, так это то, что ты был дельцом, наживающимся на несчастьях других. Я боялась, что ты… впрочем, ты сам знаешь.
– Мне надо было сказать тебе, – прошептал он.
– Даже если ты не поверила бы мне, я бы говорил об этом снова и снова. Может быть, тогда тебе пришлось бы поверить мне. Может быть, тогда тебе не пришлось бы схватиться за этот нож…
– Не надо, Джошуа, – остановила Эллин его, положив ему на грудь свою перевязанную руку.
– Это не твоя вина. Тебе не надо так думать.
– Что сказал доктор? – спросил Джошуа, и ей показалось, что он спросил это нерешительно.
Эллин снова села и показала ему руку, где меж перевязанных пальцев видны были темные пятна.
– Глубокие порезы, – сообщила она. – Они еще не зажили и, когда я шевелю пальцами, все еще кровоточат. Мисси замотала их каким-то ужасным черным материалом и несколько раз меняла повязку. Я никогда не видела доктора, но Мисси сказала, что если… – она замолчала. Ей не хотелось думать о предостережении доктора, но она знала, что Джошуа должен об этом знать. Эллин прикусила губу и бесстрастно сказала:
– Если начнется гангрена, то я потеряю руку.
Она увидела, как Джошуа сделал резкий вздох.
– Боже мой, – прошептал он и, поймав ее за запястье, снова привлек к себе. – Но надо верить, что этого не случится, правда? Я все еще не могу поверить, что ты схватила этот нож. Я не думаю, что когда-нибудь смогу забыть это зрелище.
Эллин снова лежала, положив голову ему на грудь, и слушала, как бьется его сердце, удивляясь тому, что она очень смутно помнит то событие. Ее переполняло настоящее, и даже перспектива будущего увечья не могла омрачить ее теперешнего счастья.
– О более важных вопросах, – сказала она на правах собственника. – Бумаги. Те, которые заставил подписать Райф…
– Все здесь, – заверил Джошуа. – Райф оставил след, по которому я пошел ночью, и я проскользнул и вытащил бумаги, когда он был, так сказать, занят.
Эллин довольно вздохнула.
– Она дура, – сказала Эллин.
– Кто? – Джошуа несомненно был удивлен.
– Морган, – ответила Эллин, поднимая голову, чтобы полностью насладиться удивлением своего мужа. И она получила это удовольствие.
– Откуда ты…
Она не смогла удержаться от смеха.
– Это интуиция, которую ты подтвердил, – сказала Эллин ему, проведя пальцем по его губам.
– Я знала, что она замышляет что-то нехорошее на Котильоне. И, конечно же, именно потому Меллетты выбрали именно этот отель. Ей надо было следить за нами для Райфа. Несчастная дурочка. Мне ее очень жаль.
Джошуа помолчал. Он думал о Котильоне, вспоминая насмешливые взгляды Эллин и записку. Джошуа вдруг понял, что почерк, показавшийся ему тогда таким знакомым, принадлежал Морган Меллетт. Она явно пыталась подделать его, но Морган написала ему достаточно записок, чтобы он сумел узнать наклон и почерк. Морган намного глубже была вовлечена в ход событий, чем он думал раньше. А губернатор? Джошуа сомневался. Больше похоже было на то, что Райф использовал ресурсы губернатора, одним из которых была сама Морган, с целью продать потом Шейка за баснословную цену, когда он завладеет животным. А Райф вместе с Морган свободно…
– …Джошуа?
Лишь спустя некоторое время он понял, что Эллин обратилась к нему с вопросом.
– Что? Извини. Я витал в облаках, – он слегка пошутил, чтобы не выдать ей своих мрачных мыслей. – Что ты говоришь?
– Меня оскорбляет, что, держа меня в объятиях, твое внимание гуляет где-то в другом месте, – пожурила Эллин и с упреком посмотрела на него, потом поцеловала в шею. – Я спрашивала, когда ты изобрел этот план замужества?
Ему понравилась ее заинтересованность.
– Мне пришло это в голову в ту ночь, когда убили Берта, и ты спала в моей комнате. Я чуть не отказался от него, когда обнаружил, что ты ушла. Но когда ты вернулась попросить меня о помощи, я знал, что ты моя. Знаешь, ты очень здорово расстраиваешь планы, любимая.
– Повтори это, – предложила она ему шепотом, и от ее голоса в нем всколыхнулось желание.
– Ты очень…
– Нет, последнюю часть.
– Моя любимая, – прошептал Джошуа, и его рот сомкнулся на ее губах.
Первый выстрел попал в спинку кровати в нескольких дюймах от них. Он услышал, как вскрикнула Эллин, и Джошуа схватил ее и быстрым движением оказался сверху, прикрывая своим телом.
– Бумаги, Мэннерс! – разъяренный тенор Райфорда Симмса прозвучал как насмешка.
– Где они? Я хочу получить их. Немедленно! Нет, не двигаться, – продолжил он, когда Джошуа медленно поднял голову с плеча Эллин. – Правда, после того, как я убью вас обоих, их труднее будет найти. Не искушайте меня!
Джошуа поискал глазами испуганное лицо Эллин и почувствовал, как ее хрупкое тело содрогнулось под ним. Ее умоляющие зеленые глаза встретились с ним взглядом, а губы раскрылись, чтобы беззвучно сказать всего одно слово:
– Блеф.
– Ну, Мэннерс! – рявкнул Райф.
Джошуа ответил ей, незаметно покачав головой. Он не осмеливался рискнуть и предоставить разъяренному Райфу возможность осуществить свою угрозу. Как будто в подтверждение его мыслям ближе к ним просвистела еще одна пуля. Эллин задохнулась и зажмурилась.
– В моем пальто, – спокойным голосом ответил Джошуа. – Вон там, на полу.
– Не двигаться! – снова мрачным голосом рыкнул Райф. Джошуа слышал, как Райф негромко шуршал, искал бумаги, и он думал о том, предоставит ли им возможность этот бесстыдный вторженец вернуть бумаги на этот раз. Хруст бумаги, извлекаемой из материи, свидетельствовал об успехе предприятия Райфа. Джошуа чувствовал, как в него вцепились пальцы Эллин, и вскоре его плечо стало липким от крови, вытекающей из ее вновь открывшихся ран.
– Вы оба доставили мне больше неприятностей, чем стоит этот чертов жеребец, – продолжал Райф, а его голос, несмотря на смысл сказанного, звучал довольно. – И у меня нет причин дать вам возможность доставить мне еще больше хлопот.
Раздалось еще три выстрела.
– Джошуа, – тихо всхлипнула Эллин.
Четвертая пуля рикошетом отскочила от потолка над их головами, никого не задев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Ни на минуту, – согласился он, снова засмеявшись. – Особенно, когда правда больше похожа на ложь. Ты должна признать, моя любимая, ты бы никогда не поверила мне, если бы я открылся тебе раньше.
– Думаю, что нет, – призналась Эллин. – Однако, это кажется слишком уж крутая мера.
– Суровые времена требуют суровых мер. Что меня удивило, так это то, что ты кажется вовсе никогда и не подозревала о моих чувствах. Ты настолько меня ненавидела?
– Нет, – призналась она ему. – В действительности, я думаю, что даже была немного влюблена в тебя.
– Только немного? – Джошуа подкалывал ее.
– Ну, ты был невыносим. И я понятия не имела… То есть, все, что я знала, так это то, что ты был дельцом, наживающимся на несчастьях других. Я боялась, что ты… впрочем, ты сам знаешь.
– Мне надо было сказать тебе, – прошептал он.
– Даже если ты не поверила бы мне, я бы говорил об этом снова и снова. Может быть, тогда тебе пришлось бы поверить мне. Может быть, тогда тебе не пришлось бы схватиться за этот нож…
– Не надо, Джошуа, – остановила Эллин его, положив ему на грудь свою перевязанную руку.
– Это не твоя вина. Тебе не надо так думать.
– Что сказал доктор? – спросил Джошуа, и ей показалось, что он спросил это нерешительно.
Эллин снова села и показала ему руку, где меж перевязанных пальцев видны были темные пятна.
– Глубокие порезы, – сообщила она. – Они еще не зажили и, когда я шевелю пальцами, все еще кровоточат. Мисси замотала их каким-то ужасным черным материалом и несколько раз меняла повязку. Я никогда не видела доктора, но Мисси сказала, что если… – она замолчала. Ей не хотелось думать о предостережении доктора, но она знала, что Джошуа должен об этом знать. Эллин прикусила губу и бесстрастно сказала:
– Если начнется гангрена, то я потеряю руку.
Она увидела, как Джошуа сделал резкий вздох.
– Боже мой, – прошептал он и, поймав ее за запястье, снова привлек к себе. – Но надо верить, что этого не случится, правда? Я все еще не могу поверить, что ты схватила этот нож. Я не думаю, что когда-нибудь смогу забыть это зрелище.
Эллин снова лежала, положив голову ему на грудь, и слушала, как бьется его сердце, удивляясь тому, что она очень смутно помнит то событие. Ее переполняло настоящее, и даже перспектива будущего увечья не могла омрачить ее теперешнего счастья.
– О более важных вопросах, – сказала она на правах собственника. – Бумаги. Те, которые заставил подписать Райф…
– Все здесь, – заверил Джошуа. – Райф оставил след, по которому я пошел ночью, и я проскользнул и вытащил бумаги, когда он был, так сказать, занят.
Эллин довольно вздохнула.
– Она дура, – сказала Эллин.
– Кто? – Джошуа несомненно был удивлен.
– Морган, – ответила Эллин, поднимая голову, чтобы полностью насладиться удивлением своего мужа. И она получила это удовольствие.
– Откуда ты…
Она не смогла удержаться от смеха.
– Это интуиция, которую ты подтвердил, – сказала Эллин ему, проведя пальцем по его губам.
– Я знала, что она замышляет что-то нехорошее на Котильоне. И, конечно же, именно потому Меллетты выбрали именно этот отель. Ей надо было следить за нами для Райфа. Несчастная дурочка. Мне ее очень жаль.
Джошуа помолчал. Он думал о Котильоне, вспоминая насмешливые взгляды Эллин и записку. Джошуа вдруг понял, что почерк, показавшийся ему тогда таким знакомым, принадлежал Морган Меллетт. Она явно пыталась подделать его, но Морган написала ему достаточно записок, чтобы он сумел узнать наклон и почерк. Морган намного глубже была вовлечена в ход событий, чем он думал раньше. А губернатор? Джошуа сомневался. Больше похоже было на то, что Райф использовал ресурсы губернатора, одним из которых была сама Морган, с целью продать потом Шейка за баснословную цену, когда он завладеет животным. А Райф вместе с Морган свободно…
– …Джошуа?
Лишь спустя некоторое время он понял, что Эллин обратилась к нему с вопросом.
– Что? Извини. Я витал в облаках, – он слегка пошутил, чтобы не выдать ей своих мрачных мыслей. – Что ты говоришь?
– Меня оскорбляет, что, держа меня в объятиях, твое внимание гуляет где-то в другом месте, – пожурила Эллин и с упреком посмотрела на него, потом поцеловала в шею. – Я спрашивала, когда ты изобрел этот план замужества?
Ему понравилась ее заинтересованность.
– Мне пришло это в голову в ту ночь, когда убили Берта, и ты спала в моей комнате. Я чуть не отказался от него, когда обнаружил, что ты ушла. Но когда ты вернулась попросить меня о помощи, я знал, что ты моя. Знаешь, ты очень здорово расстраиваешь планы, любимая.
– Повтори это, – предложила она ему шепотом, и от ее голоса в нем всколыхнулось желание.
– Ты очень…
– Нет, последнюю часть.
– Моя любимая, – прошептал Джошуа, и его рот сомкнулся на ее губах.
Первый выстрел попал в спинку кровати в нескольких дюймах от них. Он услышал, как вскрикнула Эллин, и Джошуа схватил ее и быстрым движением оказался сверху, прикрывая своим телом.
– Бумаги, Мэннерс! – разъяренный тенор Райфорда Симмса прозвучал как насмешка.
– Где они? Я хочу получить их. Немедленно! Нет, не двигаться, – продолжил он, когда Джошуа медленно поднял голову с плеча Эллин. – Правда, после того, как я убью вас обоих, их труднее будет найти. Не искушайте меня!
Джошуа поискал глазами испуганное лицо Эллин и почувствовал, как ее хрупкое тело содрогнулось под ним. Ее умоляющие зеленые глаза встретились с ним взглядом, а губы раскрылись, чтобы беззвучно сказать всего одно слово:
– Блеф.
– Ну, Мэннерс! – рявкнул Райф.
Джошуа ответил ей, незаметно покачав головой. Он не осмеливался рискнуть и предоставить разъяренному Райфу возможность осуществить свою угрозу. Как будто в подтверждение его мыслям ближе к ним просвистела еще одна пуля. Эллин задохнулась и зажмурилась.
– В моем пальто, – спокойным голосом ответил Джошуа. – Вон там, на полу.
– Не двигаться! – снова мрачным голосом рыкнул Райф. Джошуа слышал, как Райф негромко шуршал, искал бумаги, и он думал о том, предоставит ли им возможность этот бесстыдный вторженец вернуть бумаги на этот раз. Хруст бумаги, извлекаемой из материи, свидетельствовал об успехе предприятия Райфа. Джошуа чувствовал, как в него вцепились пальцы Эллин, и вскоре его плечо стало липким от крови, вытекающей из ее вновь открывшихся ран.
– Вы оба доставили мне больше неприятностей, чем стоит этот чертов жеребец, – продолжал Райф, а его голос, несмотря на смысл сказанного, звучал довольно. – И у меня нет причин дать вам возможность доставить мне еще больше хлопот.
Раздалось еще три выстрела.
– Джошуа, – тихо всхлипнула Эллин.
Четвертая пуля рикошетом отскочила от потолка над их головами, никого не задев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92