Можешь продолжать собирать статьи из газет Южных Штатов. Эта вырезка как раз такая «щадящая», о какой я могла только мечтать.
Я скоро напишу тебе еще. По-прежнему твоя многострадальная подруга Эллин».
Эллин вложила статью, написанную Дж. Виктором Ле Виттом, появившуюся в «Таймс Интеллигенсер» в то утро, когда состоялись дерби. Она запечатала его, отложила письмо в сторону и набросала ответ на оскорбительную и жестокую статью автору:
«Милостивый сэр, мужчина с таким глубоким и ясным пониманием человеческой натуры поймет, что женщина моего воспитания никогда не станет платить по счету джентльмену.
С наилучшими пожеланиями, Эллин Кэмерон».
Глава 9
Первый класс очень отличался от экипажа, заметил Берт, подложив руки под голову и откинувшись на своем месте. Салон, заказанный для него и Эллин в вагоне из Луизвилла до Балтимора, стоил в три раза дороже, чем долгая дорога из Рэпид-Сити, но он стоил этого. Было намного лучше расслабиться в шикарных сиденьях и в уединении комнаты, быстро смекнул он, чем соперничать с массами в наполненной и неудобной карете экипажа. Кроме того, что значило несколько лишних долларов? Эллин сдерживала себя, чтобы не пользоваться всевозможными удобствами, и если это соответствовало разборчивому вкусу Эллин, то и для него это тоже было хорошо. Кроме того, он снял неплохой урожай со ставок в дерби. Он заработал эти удобства тяжелым трудом и мудро поставленными ставками.
Эллин, заметил Берт, была необычайно сдержана. Большую часть первого дня путешествия она провела, глядя на занавешенное окно на проливной дождь, и редко выходила из салона. Она была неизменно вежлива с ним и всегда отвечала на его вопросы, но сама не предложила ни одной темы для разговора, даже если он сидел молча, дремал или часами читал. Берт не настаивал. Он видел, что она вне себя, и не предполагал, что он может довольно проницательно догадаться почему. Он хотел, чтобы она сказала хоть слово или посмотрела на него, или хотя бы заплакала. Хоть что-нибудь. У него разрывалось сердце от мысли, что она молча страдала из-за того парня, кто бы он ни был. И кто бы он ни был, Берт уверен, что Эллин Кэмерон была слишком хороша для него.
Ему было трудно поговорить с Эллин наедине, особенно когда он понял, что ничего не может для нее сделать. Она отказалась пойти с ним в вагон-ресторан, вместо этого предпочитая обедать в своем салоне. Вагон-ресторан был для Берта радостным облегчением. Это было чисто мужское владение, прокуренное и оживленное от хриплого смеха. Контраст с холодной атмосферой салона, которую Берт разделял с Эллин, был разительным. Здесь он мог получить удовольствие за трубкой, бренди и болтовней с совершенно незнакомыми людьми, которых потрясало его английское произношение и свободное обращение с приобретенной в дерби добычей. Когда вечером в первый день путешествия Эллин легла спать, он вернулся в вагон-ресторан, чтобы расслабиться подобающим образом.
Отличный коньяк нагрелся в стакане, который держал Берт, размышляя об Эллин и загадочном рыжеволосом незнакомце, который обнимал ее в Луизвилле.
Ни она, ни Мисси не упоминали о нем за время его сравнительно недавнего сотрудничества с ними. До него доходили время от времени слухи, связывающие Эллин с каким-то непростительным оскорблением, но он считал это завистью.
Все же это давало какое-то объяснение, почему Эллин, во всех отношениях привлекательная женщина, казалось, не проявляла романтического интереса ни к кому, даже очень обаятельному Биллу Боланду, за которого собиралась замуж.
Бедняжка уже отдала сердце негодяю. Берт уставился на янтарную жидкость в стакане, покачав головой.
– Не думал, что внезапно полученное богатство может вот так влиять на людей, Берт.
Черная фетровая шляпа завершила фигуру Джошуа Мэннерса, появившегося за столиком, где сидел Берт. Ошеломленный, но довольный, Берт вскочил и протянул руку своему бывшему соседу по комнате.
– Ей-Богу, Джошуа, как я рад тебя видеть! Какого черта ты здесь делаешь? Садись и доставь мне удовольствие угостить тебя рюмочкой спиртного.
Поблагодарив, Джошуа сел.
– О чем ты сейчас размышлял? – поинтересовался Джошуа, заговорчески улыбнувшись широкой улыбкой. – Ты был похож на Аристотеля, созерцающего бюст Гомера.
Берт усмехнулся, не уверенный в том, кто такой Аристотель и лишь понаслышке едва знакомый с Гомером.
– Как раз о том, что ты сказал. Внезапно полученное богатство. На прошлой неделе – зачуханный рабочий ранчо в отпуске в Луизвилле. На этой неделе – еду в вагоне первого класса и пью чертовски дорогой коньяк. Почти как в сказке, что ты на это скажешь?
Джошуа согласился.
– К тому же множество интересных способов промотать состояние в Балтиморе. Я знаю несколько отличных… нет, пожалуй, оставим это на время. Как реагирует на это мисс Кэмерон? Берт сдержанно ответил:
– Ох, – он махнул рукой, в которой держал трубку. – Относится к этому спокойно. Женщине нетрудно привыкать к деньгам, а? А теперь скажи-ка мне, мой дорогой друг, какого черта ты делаешь здесь?
Молодой мужчина прикусил губу, постеснявшись улыбнуться.
– По-прежнему ищу работу, – он заказал бренди официанту в белом пиджаке.
– Много потерял в дерби? – заговорчески улыбнулся Берт.
– Наоборот, – Джошуа подмигнул ему. – Может быть, поэтому я еду в Балтимор. Еще одна такая выплата, и можно уйти на отдых. Все же нужно куда-то девать время, мне кажется.
Во время непродолжительного затишья вернулся официант, принесший бренди. Джошуа понюхал его.
– Эллин в порядке после инцидента в Даунсе?
Берт был сбит с толку вопросом. Он неловко себя чувствовал, обсуждая свою работодательницу и друга с Джошуа Мэннерсом. Эллин, он знал, открыто заявляла, что не доверяет этому человеку. Он сам был склонен относиться к нему с симпатией, но убеждения Эллин вызывали в нем противоречивые чувства.
– Она немного… я думаю, она винит себя, – ответил он осторожно, чтобы не выдать своих мыслей. – Но в остальном у нее все нормально. Она… она настоящая леди. Я очень уважаю ее.
– Могу сказать, – заявил его спутник, – ей очень повезло, что она имеет такого преданного друга, – он поднял свой стакан и вдруг почувствовал его внимательный взгляд. – За преданную дружбу.
Берт согласился.
– За неумирающую дружбу, – произнес он и приказал, чтобы ему принесли еще одну бутылку.
Проснувшись, Эллин лежала на своем спальном месте, спокойно прислушиваясь к непрерывному грохоту поезда. Она устала и не могла избавиться от образов в своем воображении. Она представляла Райфа, появившегося в Луизвилле. Настоящий дьявол в белом одеянии. Представила себя, отчаянно пытающейся сдержаться и быть хладнокровной, с чувством собственного достоинства, когда она стояла в испорченном платье перед Джошуа Мэннерсом в Черчиль Даунсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Я скоро напишу тебе еще. По-прежнему твоя многострадальная подруга Эллин».
Эллин вложила статью, написанную Дж. Виктором Ле Виттом, появившуюся в «Таймс Интеллигенсер» в то утро, когда состоялись дерби. Она запечатала его, отложила письмо в сторону и набросала ответ на оскорбительную и жестокую статью автору:
«Милостивый сэр, мужчина с таким глубоким и ясным пониманием человеческой натуры поймет, что женщина моего воспитания никогда не станет платить по счету джентльмену.
С наилучшими пожеланиями, Эллин Кэмерон».
Глава 9
Первый класс очень отличался от экипажа, заметил Берт, подложив руки под голову и откинувшись на своем месте. Салон, заказанный для него и Эллин в вагоне из Луизвилла до Балтимора, стоил в три раза дороже, чем долгая дорога из Рэпид-Сити, но он стоил этого. Было намного лучше расслабиться в шикарных сиденьях и в уединении комнаты, быстро смекнул он, чем соперничать с массами в наполненной и неудобной карете экипажа. Кроме того, что значило несколько лишних долларов? Эллин сдерживала себя, чтобы не пользоваться всевозможными удобствами, и если это соответствовало разборчивому вкусу Эллин, то и для него это тоже было хорошо. Кроме того, он снял неплохой урожай со ставок в дерби. Он заработал эти удобства тяжелым трудом и мудро поставленными ставками.
Эллин, заметил Берт, была необычайно сдержана. Большую часть первого дня путешествия она провела, глядя на занавешенное окно на проливной дождь, и редко выходила из салона. Она была неизменно вежлива с ним и всегда отвечала на его вопросы, но сама не предложила ни одной темы для разговора, даже если он сидел молча, дремал или часами читал. Берт не настаивал. Он видел, что она вне себя, и не предполагал, что он может довольно проницательно догадаться почему. Он хотел, чтобы она сказала хоть слово или посмотрела на него, или хотя бы заплакала. Хоть что-нибудь. У него разрывалось сердце от мысли, что она молча страдала из-за того парня, кто бы он ни был. И кто бы он ни был, Берт уверен, что Эллин Кэмерон была слишком хороша для него.
Ему было трудно поговорить с Эллин наедине, особенно когда он понял, что ничего не может для нее сделать. Она отказалась пойти с ним в вагон-ресторан, вместо этого предпочитая обедать в своем салоне. Вагон-ресторан был для Берта радостным облегчением. Это было чисто мужское владение, прокуренное и оживленное от хриплого смеха. Контраст с холодной атмосферой салона, которую Берт разделял с Эллин, был разительным. Здесь он мог получить удовольствие за трубкой, бренди и болтовней с совершенно незнакомыми людьми, которых потрясало его английское произношение и свободное обращение с приобретенной в дерби добычей. Когда вечером в первый день путешествия Эллин легла спать, он вернулся в вагон-ресторан, чтобы расслабиться подобающим образом.
Отличный коньяк нагрелся в стакане, который держал Берт, размышляя об Эллин и загадочном рыжеволосом незнакомце, который обнимал ее в Луизвилле.
Ни она, ни Мисси не упоминали о нем за время его сравнительно недавнего сотрудничества с ними. До него доходили время от времени слухи, связывающие Эллин с каким-то непростительным оскорблением, но он считал это завистью.
Все же это давало какое-то объяснение, почему Эллин, во всех отношениях привлекательная женщина, казалось, не проявляла романтического интереса ни к кому, даже очень обаятельному Биллу Боланду, за которого собиралась замуж.
Бедняжка уже отдала сердце негодяю. Берт уставился на янтарную жидкость в стакане, покачав головой.
– Не думал, что внезапно полученное богатство может вот так влиять на людей, Берт.
Черная фетровая шляпа завершила фигуру Джошуа Мэннерса, появившегося за столиком, где сидел Берт. Ошеломленный, но довольный, Берт вскочил и протянул руку своему бывшему соседу по комнате.
– Ей-Богу, Джошуа, как я рад тебя видеть! Какого черта ты здесь делаешь? Садись и доставь мне удовольствие угостить тебя рюмочкой спиртного.
Поблагодарив, Джошуа сел.
– О чем ты сейчас размышлял? – поинтересовался Джошуа, заговорчески улыбнувшись широкой улыбкой. – Ты был похож на Аристотеля, созерцающего бюст Гомера.
Берт усмехнулся, не уверенный в том, кто такой Аристотель и лишь понаслышке едва знакомый с Гомером.
– Как раз о том, что ты сказал. Внезапно полученное богатство. На прошлой неделе – зачуханный рабочий ранчо в отпуске в Луизвилле. На этой неделе – еду в вагоне первого класса и пью чертовски дорогой коньяк. Почти как в сказке, что ты на это скажешь?
Джошуа согласился.
– К тому же множество интересных способов промотать состояние в Балтиморе. Я знаю несколько отличных… нет, пожалуй, оставим это на время. Как реагирует на это мисс Кэмерон? Берт сдержанно ответил:
– Ох, – он махнул рукой, в которой держал трубку. – Относится к этому спокойно. Женщине нетрудно привыкать к деньгам, а? А теперь скажи-ка мне, мой дорогой друг, какого черта ты делаешь здесь?
Молодой мужчина прикусил губу, постеснявшись улыбнуться.
– По-прежнему ищу работу, – он заказал бренди официанту в белом пиджаке.
– Много потерял в дерби? – заговорчески улыбнулся Берт.
– Наоборот, – Джошуа подмигнул ему. – Может быть, поэтому я еду в Балтимор. Еще одна такая выплата, и можно уйти на отдых. Все же нужно куда-то девать время, мне кажется.
Во время непродолжительного затишья вернулся официант, принесший бренди. Джошуа понюхал его.
– Эллин в порядке после инцидента в Даунсе?
Берт был сбит с толку вопросом. Он неловко себя чувствовал, обсуждая свою работодательницу и друга с Джошуа Мэннерсом. Эллин, он знал, открыто заявляла, что не доверяет этому человеку. Он сам был склонен относиться к нему с симпатией, но убеждения Эллин вызывали в нем противоречивые чувства.
– Она немного… я думаю, она винит себя, – ответил он осторожно, чтобы не выдать своих мыслей. – Но в остальном у нее все нормально. Она… она настоящая леди. Я очень уважаю ее.
– Могу сказать, – заявил его спутник, – ей очень повезло, что она имеет такого преданного друга, – он поднял свой стакан и вдруг почувствовал его внимательный взгляд. – За преданную дружбу.
Берт согласился.
– За неумирающую дружбу, – произнес он и приказал, чтобы ему принесли еще одну бутылку.
Проснувшись, Эллин лежала на своем спальном месте, спокойно прислушиваясь к непрерывному грохоту поезда. Она устала и не могла избавиться от образов в своем воображении. Она представляла Райфа, появившегося в Луизвилле. Настоящий дьявол в белом одеянии. Представила себя, отчаянно пытающейся сдержаться и быть хладнокровной, с чувством собственного достоинства, когда она стояла в испорченном платье перед Джошуа Мэннерсом в Черчиль Даунсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92