– Вероятно, тому, кто хотел заполучить кругленькую сумму!
Джон стоял у окна и смотрел на большую повозку, в которую были запряжены две ломовые лошади. Повозкой правил Малыш Вилли из городской конюшни.
– Что, черт возьми, ему здесь нужно? – пробормотал Джон себе под нос и вопросительно посмотрел на Джентри Шермана, стоявшего рядом с самым невинным видом.
– Понятия не имею! – весело отозвался он.
Лотти пыталась глянуть в окно через плечо Джона, а Сисси дергала ее за юбку.
– Дайте посмотреть! – взмолилась девчушка, прыгая от нетерпения.
– А почему бы нам не открыть дверь и не посмотреть, что привез этот джентльмен в своем фургоне? – предложила из-за стола Элизабет.
– Замечательная идея, – согласился ее муж и широко распахнул дверь, впустив в комнату поток холодного воздуха.
– Привет, ребята! – крикнул Малыш Вилли с высокого сиденья. – Посмотрите, что я вам привез, мисс Лотти. И вам, мистер Тиллмэн. – Его лицо расплылось в широкой торжественной улыбке.
– Что у него в повозке? – с нетерпением в голосе спросила Лотти, выталкивая Джона на крыльцо.
– Иди сюда, Лотти, – тихо подозвала ее Элизабет, сидевшая за столом.
Лотти неохотно отошла от открытой двери и повернулась к пожилой женщине.
– Позволь мне все объяснить, – немного грустно улыбнулась Элизабет, и Лотти подошла ближе. – Сядь сюда. – Она похлопала рукой по свободному стулу рядом.
– Да, конечно, – кивнула Лотти, заинтригованная странными интонациями в голосе женщины.
– Мы хотим, чтобы ты была матерью этих детей, Лотти, – начала Элизабет. – Вот мы и подумали… раз уж вы живете в доме Сары, то у вас должны быть некоторые ее вещи. Потом, когда они тебе уже не будут нужны, они перейдут к Сисси. – Сделав паузу, она набрала в легкие побольше воздуха. – Их мы и привезли в фургоне. Там кровать Сары с хорошим новым матрасом, очень удобным для спины. Комод, сделанный в Чикаго. Мы подарили его Саре на свадьбу, но у них с Джеймсом не хватило места в повозке, когда они переезжали сюда из Сент-Луиса. Там еще несколько вещей, которые вам могли бы пригодиться. – Ее глаза молили Лотти об одобрении. – Мы так хотим вам помочь, чем можем… хоть чуть-чуть!
– Почему же вы не привезли все это раньше? – не поняла Лотти.
– У нас было тяжело на душе, – сказала Элизабет, и ее страдальческий взгляд тронул чуткое сердце Лотти. – Мы желали для нашей дочери лучшей доли, чем жизнь здесь, – прошептала она, обводя комнату рукой. – Но она хотела быть с Джеймсом Тиллмэном. Я искренне верю, – ее голос дрожал, – что он сделал ее счастливой. Знаешь, Лотти, мое сердце разрывалось на части от сознания того, что мои внуки живут здесь. Но только после смерти дочери я поняла, как много времени потеряла зря.
Она сжала губы и озабоченно посмотрела в глаза Лотти.
– Я очень хотела видеть детей, но боялась приблизиться к Джеймсу. Ему было так горько, – с грустью в голосе проговорила Элизабет. – И когда он тоже умер, мы решили взять детей в Сент-Луис. Это было до того, как мы познакомились с тобой.
Миссис Шерман улыбнулась, грусть исчезла с ее лица – она озабоченно глянула на дверь, за которой происходила какая-то суматоха.
– Пошли-ка со мной, Лотти, я хочу, чтоб ты посмотрела, какую мебель мы привезли для твоей новой спальни.
Во дворе царил полный кавардак. Томас и Сисси бегали вокруг повозки, с восторгом осматривая ее содержимое.
Лотти, хотя и дрожала от холода, не хотела пропустить такое зрелище. Смешные ужимки детей развеселили ее, она расплылась в благодушной улыбке. Джентри Шерман стоял, засунув большие пальцы под подтяжки, с выражением глубочайшего удовлетворения на своем круглом лице.
Лотти неожиданно поймала на себе взгляд голубых глаз, покоряющих и чарующих ее. Взъерошенные, растрепанные ветром золотистые волосы Джона сияли под зимним солнцем. Его лучистая улыбка, широкая и необыкновенно счастливая, залила ее сердце волной такого счастья, что у нее перехватило дыхание.
Он подошел к ней, высокий, широкоплечий, крепкий, как земля, на которой он вырос, подошел с уверенностью в глазах, с улыбкой, светящейся любовью… И ей показалось, что он держит в своих сильных руках ее будущее.
Эпилог
– Мне больше нравится перина.
Она повернулась, чтобы устроиться поудобнее, ее нога легла на его бедро, щека устроилась там, где медленно и ровно билось его сердце.
Рука Джона остановила свое движение по ее спине. Затем, посмеиваясь, он возобновил свое еженощное занятие, доставлявшее ему огромное удовольствие.
– Как ты думаешь, Джон, сколько еще доктор Холмс будет заставлять тебя делать это? – Она зевнула, потягиваясь.
Он пожал плечами, продолжая массировать ее.
– Может быть, всю жизнь, – проговорил он страдальческим голосом.
– Конечно нет, – прошептала она.
– Гм-м-м… – Его рука на секунду замерла, затем уверенно обхватила округлость ее ягодицы.
– Это не то место, – пробормотала она, ерзая под его ладонью.
– Как раз то, – прорычал он.
– Гм-м… ну, может, ты и прав. – Она удовлетворенно улыбнулась, прильнув к его горячей груди.
– Лотти…
– М-м-м…
– Ты собираешься засыпать?
– Нет, просто думаю.
– Да?.. Я тоже.
– Джон, – она помедлила и подняла голову от его груди, чтобы лучше видеть его лицо в тусклом свете, – знаешь, сегодня я распаковала свои вещи.
– Да… – Его улыбка стала шире, когда он увидел ее обеспокоенное лицо.
– Ну, в общем, у меня есть такие фланелевые тряпочки, которыми я периодически пользуюсь.
– Гм-м-м.
– Ты понимаешь, что я имею в виду, Джон? – В ее голосе слышалось разочарование – она надеялась, что ей не придется объяснять в подробностях то, что занимало ее мысли весь вечер.
– Возможно, – негромко сказал он.
– Я пользовалась ими только один раз с тех пор, как мы поженились, Джон, – тихо сказала она.
– Я знаю, – ответил он.
– Но откуда? – удивленно и смущенно прошептала она.
– А кто о тебе заботился шесть недель, Лотти?
Она зарылась носом в островок волос на его широкой груди и глубоко втянула в себя воздух.
– Ты.
– Нам не пришлось выкапывать из твоих вещей ни одной из этих тряпочек, не так ли?
– Нет, – кротко сказала она.
– Ты знаешь, что это означает, дорогая? – Его низкое рычание было полно удовольствия.
– Это хорошо? – Ее голос был тонким, как будто она искала утешения.
– Это самая хорошая вещь, какую я только могу себе представить, – заверил он ее и нежно обнял, затем осторожным движением перевернул ее на спину. – Вопрос в том, насколько это устраивает тебя, Лотти?
– О да, – прошептала она с радостным возбуждением, сказавшим ему все, что он хотел знать.
– К середине июля, как ты думаешь? – спросил он, приникая ртом к ее шее и вдыхая свежий аромат – аромат его единственной Лотти О'Мэлли Тиллмэн.
– М-м-м… думаю, да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76